Анекдоты, истории со смыслом - Ошо

К тому времени, когда пришел очередной день его рождения, он снова собрался на ипподром. Это был его пятидесятилетний юбилей, и он подумал: "Я попытаюсь вложить в это всю душу, все, что имею".

Поэтому он продал все свое имущество, собрал небольшое состояние — все, что заработал за все свои пятьдесят лет, все, что только у него было — и решил: "Так или иначе, теперь все решится. Или я стану нищим, или императором; хватит быть посередине — ни то, ни се; достаточно!"

Он подошел к витринам и, прочитав имена лошадей, обнаружил лошадь по имени Адольф Гитлер. "Это не может не сработать, — подумал он. — Такой великий человек, такой победоносный, он припугнул весь мир. Эта лошадь наверняка ужасно сильная и быстрая". Поэтому он поставил на нее все; ну и, понятное дело, проиграл — как проигрывают все те, кто ставит на Гитлеров. Теперь ему некуда было даже пойти, ведь он проиграл и собственный дом. Ему не оставалось ничего, кроме как покончить с собой.

Поэтому он пришел на обрыв и собрался броситься вниз и покончить со всем этим. Он уже изготовился к прыжку, когда внезапно услышал голос, и он не смог бы сказать, шел ли этот голос извне или изнутри. "Остановись! — велел ему этот голос. — В следующий раз я укажу тебе имя победителя — сделаешь еще одну попытку. Не совершай самоубийства".

В нем возродилась надежда, он вернулся в город. Весь год он тяжело трудился, ибо ему предстояла победа, которой он добивался всю свою жизнь. Мечте пришло время сбыться. Он работал день и ночь, и ему удалось неплохо заработать за этот год. Потом, с трепещущим сердцем, он добрался до окошка букмекера и подождал. "Отлично, — услышал он голос, — выбери эту лошадь, Черчилля". Не споря, не пытаясь возражать, без единой мысли, совершенно не обращаясь к голосу разума, он поставил все, что у него было, — и выиграл. Черчилль пришел первым.

Он вернулся к окошку, и подождал. "А теперь поставь на Сталина", — посоветовал ему голос. Он снова поставил все. Сталин пришел на голову впереди всех. Теперь у него было целое богатство.

В третий раз он подождал совета, но голос сказал: "Довольно".

"Заткнись, я выигрываю, — возмутился он, — взошла звезда моей удачи, и никто сейчас не сможет обыграть меня". Он выбрал Никсона, — и Никсон пришел последним.

От его богатства ничего не осталось, он снова стал нищим. Стоя там, он бормотал себе под нос: "Что же мне теперь делать?"

"Вот, пожалуй теперь, — посоветовал ему голос, — тебе действительно стоит пойти на утес и прыгнуть!"

Как-то раз сын Муллы Насреддина пришел домой в слезах и пожаловался отцу, что он дал поиграть игрушку своему другу, которому всегда доверял, а тот, пообещав вскоре вернуть ее, потом отказался это сделать. "Как мне быть?" — спросил маленький Насреддин.

Мулла Насреддин пристально посмотрел на него и сказал: "Влезай на эту лестницу". Мальчик послушался, он ведь верил отцу. Когда он оказался метрах в трех от земли, Насреддин велел ему: "А теперь прыгай, я тебя поймаю".

Мальчик поколебался немного, и осторожно заметил: "Если я упаду, я ушибусь".

"Я же здесь стою, чего тебе волноваться? — рассмеялся Насреддин. — Прыгай". Мальчик прыгнул, а Насреддин отскочил в сторону. Мальчик ушибся об пол, вскрикнул и разрыдался.

"Ну вот, теперь ты понял, — заметил Насреддин. — Никогда никому и ничему не верь, даже тому, что говорит твой отец".

В супермаркете маленький ребенок начал ныть, чтобы мать купила ему игрушку. "Нет, — мягко ответила мать, — я не буду ее покупать. У тебя их и так достаточно".

Ребенок рассердился и, топнув от злости ногой, воскликнул: "Мам, я никогда не видел девочки хуже, чем ты, ты самая плохая".

Мать внимательно посмотрела на ребенка, на его лицо, гнев, отражавшийся на нем, — и она ответила: "Подожди немного, ты непременно встретишь действительно плохую девочку. Просто чуть-чуть подожди!"

Однажды мать заставляла ребенка делать уроки. Он не слушался, продолжая играть с игрушками, и она в гневе вскричала: "Ты меня слышишь или нет?"

Ребенок удивленно поднял на нее глаза и ответил: "Я что тебе, папа, что ли?"

Когда-то, давным-давно один король построил огромный дворец, дворец миллионов зеркал — все стены были покрыты зеркалами. Во дворец забежала собака, и она увидела миллионы собак вокруг себя. Ну и, будучи весьма разумной собакой, она стала лаять, чтобы защитить себя от этих миллионов окруживших ее собак и испугать их. Жизнь ее была в опасности. Ей пришлось напрячься, она стала лаять изо всех сил. Но, когда она залаяла, те миллионы собак тоже начали лаять. И, чем больше она лаяла, тем больше отвечали ей они.

Утром собаку нашли мертвой. А она была там одна, в том дворце были лишь миллионы зеркал. Никто не дрался с нею, вообще не было никого, кто мог бы драться, но она увидела саму себя в зеркалах и испугалась. И, когда она начала сражаться, отражения в зеркалах тоже вступили в борьбу. А она была одна, против миллионов и миллионов собак, окруживших ее.

Когда у Муллы Насреддина был паром, и, если времена наставали тяжелые, он зарабатывал на жизнь тем, что перевозил пассажиров с одного берега реки на другой.

Как-то раз великий книжник, грамматик и пандит переправлялся через реку на его пароме. Этот пандит спросил Насреддина: "Скажи-ка, лодочник, а знаешь ли ты Коран? Изучал ли ты писания?"

"Нет, некогда мне", — отмахнулся Насреддин.

"Да, тогда половина твоей жизни прошла зря", — изрек пандит.

В это время налетел ураган, маленькую лодку закружило и понесло от берега. Поднявшиеся волны перехлестывали через борта, и лодка быстро наполнялась водой. В любой момент она могла затонуть. Насреддин поинтересовался: "Скажите-ка, господин учитель, а знаете ли вы, как плавают?"

Тот человек очень испугался, весь покрылся холодным потом. "Нет", — признался он.

"Да, тогда вся ваша жизнь прошла зря, — заметил Насреддин, перелезая через борт. — Ну, я поплыл!"

Когда цирк переезжал в специальном поезде из одного города в другой, клетка льва была повреждена, и он сбежал. Тогда директор цирка собрал всех сильных мужчин и сказал: "Перед тем, как вы отправитесь в ночь, в джунгли, искать льва, я налью вам по стаканчику. Для смелости".

Все двадцать мужчин хорошенько подзарядились. Ночь была холодна и опасна, и смелость была не лишней — но Мулла Насреддин отказался. "Я возьму только содовую", — заявил он.

"Но тебе понадобится смелость!" — запротестовал директор.

"В такие моменты, — пояснил Насреддин, — мне смелость не нужна. И так небезопасно: ночь, ни зги не видно, и этот лев... тут смелость может только навредить. Лучше уж я буду, труслив и осторожен".

Одному человеку его психоаналитик порекомендовал отдохнуть в горах. Тот вечно жаловался то на то, то на это, и всегда задавал кучу недоверчивых вопросов. Он всегда обо всем беспокоился, был очень насторожен и с опаской относился ко всему окружающему. И вот ему посоветовали поехать отдохнуть и расслабиться.

На следующий день психоаналитик получил от него телеграмму. "Я чувствую себя здесь на удивление счастливым, — писал тот. — Странно, к чему бы это?"

Погиб Мулла Насреддин. Кто-то сообщил об этом его вдове, которая как раз пила после обеда чай — она уже выпила полчашки. "Твой муж погиб, он попал под автобус", — сообщил ей вошедший. Но вдова Муллы Насреддина продолжала спокойно потягивать свой чай.

"Ты что! — воскликнул этот человек. — Ты что, продолжаешь пить чай?! Ты слышишь меня? Твой муж мертв — а ты не сказала ни единого слова!"

Жена ответила: "Дайте, я сейчас допью чай; а потом — о, молодой человек, я подниму такой крик! Сейчас, одну минуту".

Я слышал об актере, у которого скончалась жена. Он выплакал все глаза, он рыдал, слезы ручьями текли по его щекам.

"Вот уж никогда бы не подумал, — заметил его друг, — что ты так сильно любил свою жену".

Актер взглянул на него и возразил: "Это еще что. Посмотрел бы ты на меня, когда умерла моя первая жена".

Рассказывают, что один человек умирал, и жена, чтобы его утешить, говорила: "Не волнуйся, не переживай, рано или поздно я к тебе там присоединюсь".

"Но только не изменяй мне здесь", — простонал умирающий. Он, наверное, боялся. Откуда в нем это опасение в последний момент? Видимо, этот страх сидел в нем всегда.

"Я никогда не буду тебе изменять", — пообещала ему жена.

"Если ты хоть раз мне изменишь, — заявил он, — я перевернусь в гробу. Мне это будет очень больно".

Лет десять спустя умерла и жена. У врат Рая Святой Петр спросил ее: "Кого ты хотела бы встретить первым?"

"Моего мужа, конечно", — ответила она.

"Как его зовут?" — поинтересовался Святой Петр.

"Абрахам", — сказала жена.

Но Святой Петр возразил: "Будет трудно его найти, у нас тут миллионы Абрахамов, расскажи поточнее, кто он".