Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

После его слов я поднимаюсь из-за стола, вынимаю из кармана наган и стучу им о стол. Вместе со мною поднимаются наши командиры и комиссары, поднимаются и бандиты.

Наступает последний момент нашего совещания, за которым на бандитов должен немедленно обрушиться справедливый гнев. Рукоятки револьверов и сабель судорожно сжимаются пальцами.

В это время я крикнул: «Долой комедию! Расстрелять эту сволочь!» И в тот же момент направил дуло своего нагана в Ивана Матюхина. У всех бандитов страшный перелом, переход от радости к безумному ужасу, особенно охватывает он Матюхина, человека-зверя, выкручивавшего красноармейцам головы. В ужасе он закидывает назад голову и закрывает ее обеими руками. Я хочу убить его, но новый наган дает подряд три осечки. В это время раздается залп со стороны моих командиров, и несколько убитых бандитов падают на пол. Я бросаю свой наган, отскакиваю к стене и начинаю отстегивать свой маузер.

Из-под стола, где успел спрятаться один из бандитских «комиссаров», раздается выстрел, и пуля раздробляет мне правую руку у плеча. Несмотря на боль, все же не теряю почина действий, и через несколько секунд все бандиты расстреляны. Выбегаем на двор, захватываем бандитскую охрану.

Пока мы «совещались», оба наши полка и пулеметная команда успели окружить село, и через какой-нибудь час после ожесточенной пулеметной и винтовочной стрельбы банда была уничтожена.

Боевая задача нашей бригады в Тамбовской губернии была разрешена; самая крупная и отборная банда была ликвидирована. Небольшие бандитские шайки охватил ужас, и они сдавались нам на милость, являясь с лошадьми и оружием.

Вскоре после тамбовской операции моя кавбригада была снова переброшена на Украину.

Эктов был помилован советской властью и отправился к своей семье».

Глава девятая

«Жизнь его полна и осмысленна»

После ранения, полученного в схватке с Матюхиным, Григорий Иванович находился на излечении в одном из госпиталей Москвы, который размещался на Арбате. Там он неожиданно встретит чету Брусиловых. Надежда Владимировна зафиксирует в дневнике: «…мы с мужем пошли в военный лазарет навестить больную родственницу Алексея Алексеевича, там лежавшую. В коридоре лазарета к нам вдруг подходит в халате, с рукой на перевязи какой-то человек. Раскланивается и говорит: «Вы меня не узнаете? Я бывший разбойник Котовский, вы даровали мне жизнь. Но теперь я командую дивизией в Красной армии».

Мы с Алексеем Алексеевичем спросили его об его здоровье и раненой руке. Он сказал, что поправляется и что скоро вернется к своей дивизии, и что жизнь в боях и всевозможных происшествиях его крайне удовлетворяет, и что только теперь жизнь его полна и осмысленна. Еще и еще раз заверял нас в своей преданности и благодарности…»

Рана Григория Ивановича оказалась серьезной. Вопрос даже стоял об ампутации руки. Но Ольга Петровна смогла добиться перевода супруга в Москву, где лучшие хирурги ему действительно сделали удачную операцию.

Единственной опасностью теперь могло стать неправильное срашивание кости, так как пулей была расщеплена плечевая кость. Требованием врачей было как можно максимально оттягивать локоть книзу. Григорий Иванович «не растерялся», привязав к раненой руке полупудовую гирю, и целых полтора месяца, превозмогая дикую боль, выполнял это упражнение.

После излечения Григория Ивановича вызвали в Реввоенсовет Республики к Л. Д. Троцкому. Суть этой беседы его супруга отразила в своем письме к Шмерлингу: «…Котовский так рассказывал мне об этой встрече: «Троцкий встретил меня стоя и изучал меня пронизывающим взглядом, который я твердо выдержал и со своей стороны изучал его. Он первый отвел глаза от меня и сказал, что решил оставить меня в Тамбове. «Если вы организовали бригаду Котовского непобедимой, то я назначаю вас начдивом, у вас будет дивизия Котовского», — сказал Троцкий. Я ответил, что мной руководит не личная карьера, а преданность партии в борьбе за социализм, и я всюду буду выполнять волю партии и правительства»».

Из кабинета Троцкого Котовский тут же направился на прием к Фрунзе, который в это время находился в Москве. В ходе продолжительного разговора Фрунзе пообещал решить этот вопрос в пользу Григория Ивановича. И решил: Михаил Васильевич добился возвращения Котовского на Украину, где 1 сентября его назначили командиром 9-й Крымской кавалерийской дивизии имени Совета народных комиссаров УССР, куда и вошла его кавбригада. Но до мира было еще далеко…

В первых числах ноября 1921 года основные силы армии, так называемой УНР (Украинской Народной Республики) выступили в очередной Зимний поход. Инициатор этой операции и командующий Волынской группой (куда входили основные силы) генерал-хорунжий армии УНР Юрко Тютюнник выступил на территорию Украины из Польши во главе двух тысяч бойцов и командиров. Главной целью похода было всеобщее восстание против большевиков, взятие Киева и провозглашение восстановления Украинской Народной Республики. На короткое время отрядам Тютюнника удалось захватить железнодорожный узел в Коростене, но очень скоро им пришлось скрываться от превосходящих сил Красной армии…

После получения приказа лично от командующего всеми вооруженными силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе дивизия Котовского спустя несколько часов отправилась в новый рейд.

Шмерлинг фиксирует: «Пока 9-я дивизия продвигалась вперед, Тютюнник продолжал производить налеты одновременно в разных местах для того, чтобы растянуть и распылить части Красной армии, преследовавшие его банду. Тютюнниковские конники совершили налет на город Коростень, ограбили жителей, а потом снова скрылись, уклоняясь от встречи с красноармейскими частями.

Тютюннику не удалось поднять восстание, на которое он расчитывал. Население враждебно относилось к этим непрошеным гостям из-за рубежа.

Первые дни похода 9-й дивизии лили дожди; потом подул сильный ветер и пошел мокрый снег. К вечеру холодало, и вымокшие бойцы замерзали. Не успевали просушить одежду, как снова трогались в путь. Шли мокрые и продрогшие. Во время коротких привалов вбегали в хаты, протягивали руки к печкам, отогревались, снимали с себя одежду; сушили войлочные потники, чтобы сохранить здоровыми спины лошадей.

9 ноября ударил сильный мороз. Снег посыпал хлопьями. Поля покрылись белой пеленой. Разыгралась вьюга. Ледяной ветер бил в лицо. Людей и лошадей заметало снегом. Обледенели винтовки. Бойцы, стараясь согреться, подбирали под себя полы изношенных шинелей. С трудом держали поводья в замерзших руках. Но никто не жаловался, не ныл и не отставал.