Прекрасное далеко - Либба Брэй

Доктор улыбается, как старый добрый дядюшка. И протягивает мне визитную карточку.

— Это для вашей матушки. Ей может понадобиться немножко магии, чтобы привести своих друзей на мое представление как-нибудь на днях.

Я беру карточку. Доктор обхватывает мою руку ладонями.

— А теперь взгляните.

Я разжимаю пальцы. Карточка исчезла.

— Как вы…

Он достает карточку из-за моего уха и с победоносным видом кладет мне на ладонь.

— Ах, это ерунда. Впрочем, это особые пригласительные карточки. — Доктор хлопает себя по карманам и хмурится. — Ох, нет… ох, боже…

— В чем дело? — спрашивает Фелисити.

— Похоже, я куда-то задевал свой бумажник. Мне очень неприятно об этом говорить, но не могли бы вы ссудить старому человеку несколько шиллингов? Даю вам слово джентльмена, что верну вам все завтра же…

— Вот вы где! Ну в самом деле, девушки, вы меня напугали! — заявляет мадемуазель Лефарж, устремляясь к нам, следом за ней идет мисс Мак-Клити.

Я очень надеюсь, что представление магического фонаря окажется настоящим чудом, иначе сегодняшний день может оказаться моим последним днем в мире живых.

Доктор Ван Риппль благодушно улыбается.

— Не надо бояться, дорогая леди. Ваши дочери в хороших руках и надежно защищены от разных мошенников, уверяю вас.

— Эти юные леди мне не дочери, сэр. Они мои подопечные, — сердито бросает мадемуазель Лефарж. — Нет, девушки, вы действительно заставили меня поволноваться.

— Какие-то проблемы, дорогая?

Рядом с мадемуазель Лефарж появляется инспектор Кент. Он пристально смотрит на доктора, представляется, упомянув о том, что он полицейский, и иллюзионист бледнеет.

— Что ж, я пойду, пожалуй, — быстро говорит он.

— Погодите-ка, — говорит инспектор Кент. — Мне знакомо ваше лицо… ну да, Боб Шарп. Конечно, много времени прошло, но, как я вижу, годы не слишком вас изменили, сэр. Надеюсь, вы не пытались вымогать деньги у этих молодых леди?

— Инспектор, вы меня обижаете, — говорит доктор Ван Риппль. — Я просто присматривал за ними, как наседка.

Инспектор раскидывает руки и нависает над доктором Ван Рипплем.

— Вы хотите сказать, как лисица, охраняющая кур. Мистер Шарп, я уверен, вам совсем не хочется возвращаться в тюрьму, так что надеюсь — сегодня вечером я больше вас не увижу.

— Ну, так уж получилось, что я сюда приглашен…

От взгляда мисс Мак-Клити у меня леденеет кровь.

— Простите, мадемуазель Лефарж, — говорит она. — Я отошла всего на минутку.

— Леди, — выговаривает нам мадемуазель Лефарж, — если вы вообще хотите когда-нибудь выйти за стены школы Спенс…

— Вы сказали — Спенс? Академия Спенс для благородных девиц? — спрашивает доктор Ван Риппль.

— Именно так, сэр, — кивает мадемуазель Лефарж.

Доктор Ван Риппль смотрит на нас.

— Да… ну, мне не хотелось бы, чтобы вы пропустили представление. Лучше вам уже сейчас занять места. Хорошего вечера всем вам. Инспектор…

И с этими словами старый джентльмен, прихрамывая, уходит со всей возможной для него скоростью.

Мадемуазель Лефарж качает головой:

— Какой он странный!

— Доктор Теодор Ван Риппль, он же Боб Шарп. Маг, вор, мошенник. Он вам рассказывал, леди, фантастическую историю? А потом заявил, что не может найти свой бумажник? — спрашивает инспектор.

Мы растерянно киваем.

Мисс Мак-Клити хмурится.

— Думаю, этого более чем довольно.

— Да, уверяю вас, доктор Ван Риппль великий сочинитель и совершенно не достоин доверия, — говорит инспектор Кент. — А теперь не пора ли нам пойти посмотреть волшебные движущиеся картины?

Похоже, доктор Ван Риппль — не более чем обычный жулик. И я не понимаю, почему мое видение привело меня к этому стареющему магу с ярким воображением и в сюртуке столь же потрепанном, как и его репутация. И подумать только, что я едва не поддалась его обаянию…

— Вы нашли своего знакомого, мисс Мак-Клити? — спрашивает Фелисити, и мне хочется не шутя пнуть ее за этот вопрос.

— Да, конечно, — отвечает Мак-Клити. — Поначалу я решила, что глаза меня обманывают, потому что он мигом исчез в толпе, но, к счастью, потом я снова его отыскала.

Я смущена. Как она могла с ним встретиться, если Фоулсон был не более материален, чем воздух? Или она лжет? Или Фоулсон действительно явился сюда?

Нас провожают к нашим местам, причем стулья в зале расставлены так, что все смотрят на стену. Потом служащие выкатывают и устанавливают в проходе странный инструмент — ящик на высоких металлических ногах, очень похожий на фотографическую камеру, только больше размером. Один из братьев Вольфсон, во фраке и цилиндре, встает перед зрителями, в предвкушении потирая руки в белых перчатках.

— Леди и джентльмены, я приветствую вас в Египетском зале, где вы в этот час станете свидетелями ошеломительного представления, вы собственными глазами увидите духов, призраков и домовых! Братья Вольфсон, властители волшебного фонаря, изумят и поразят вас искусством иллюзии — но иллюзии ли это в конце концов? Потому что кое-кто готов будет поклясться, что эти призраки действительно бродят среди нас и что вот эта машина, в которой работают газ и свет, всего лишь инструмент, с помощью которого они проникают в наш мир. Но это я оставляю на ваше усмотрение. Мой долг — предупредить вас, что на представлении в Париже не менее четырнадцати леди упали в обморок на первых же минутах действа, а волосы одного джентльмена стали белыми, как снег, от бесконечного ужаса!

По зрительному залу проносятся нервные вздохи, и от этого восторженное предвкушение становится еще острее.

— Что ж, ведь даже великие Маскелини и Кук, эти прославленные иллюзионисты и наши снисходительные гости в этом доме тайн, нашли наше представление превосходящим всяческие фантазии. И потому мой печальный долг — предупредить тех, у кого, возможно, слабое сердце или есть какие-то болезни ума либо тела, что им лучше уйти прямо сейчас, иначе администрация не возьмет на себя ответственности за последствия.

Три леди и один джентльмен быстро выходят из холла. Это еще больше подогревает толпу зрителей.

— Вот и хорошо. Я не могу сказать, что произойдет сегодня — будут ли призраки добры или гневны. Я лишь приветствую вас всех… и желаю удачи.

Свет начал гаснуть, и вскоре в зале стало почти полностью темно. Машина в центральном проходе загудела и зашипела, оживая. Она бросила на дальнюю стену изображение — девушка с милым лицом, стоящая на лугу. И тут же мы видим, как она наклоняется, срывает цветок и подносит к носу. Она двигается! Ох, но это же настоящее чудо! Восхищенная аудитория разражается аплодисментами.

Энн стискивает мою руку.

— Она кажется совсем настоящей… прямо как мы все!

Появляется другая картина — конный отряд. Лошади гарцуют, их ноги поднимаются и опускаются. Потом мы видим ангела, парящего над мирно спящим младенцем. И каждая новая картина кажется еще более удивительной, чем предыдущая, и в тускловатом газовом свете видно, как все зрители с благоговением смотрят на стену, где возникают образы.

И вот, мигнув, появляется очередная картина. Мертвенно-бледная женщина, вроде бы в ночном пеньюаре, бредет куда-то, не просыпаясь. А потом она медленно изменяется: руки теряют плоть, лицо превращается в маску смерти… и вот уже перед нами скелет! В зале слышатся вскрики, вздохи. А потом скелет как будто надвигается на нас…

Короткий вскрик ужаса пронзает темноту. Кто-то кричит: «Моя сестра! Ей плохо, она потеряла сознание! Ох, остановите это!»

Инспектор Кент наклоняется к нам.

— Не тревожьтесь, леди. Это все — часть спектакля.

И я должна признать, что рада присутствию этого спокойного и уверенного в себе человека.

— Призраки! — громко произносит мистер Вольфсон. — Уйдите отсюда немедленно!

Полупрозрачные фигуры растягиваются по стене, их лица меняются, из благожелательных превращаясь в ужасающие.

— Прошу вас, не вставайте с мест! Боюсь, я должен вам сообщить, что призраки не всегда подчиняются братьям Вольфсон! Они сейчас не подчиняются нашим приказам! Будьте настороже, я не знаю, что произойдет дальше!

Воздух как будто густеет от возбуждения и страха. А потом изображение на стене внезапно меняется. Призраки сжимаются, уменьшаясь, тают… и вот уже мы видим только очаровательного малыша, держащего в руке цветок. По холлу прокатывается облегченный смех.

— Ну и ну, — посмеивается мадемуазель Лефарж.

И только в этот момент я замечаю, что стул мисс Мак-Клити пуст. Уж конечно, ее не напугало представление магического фонаря, она вообще ничего не боится.

Я оглядываюсь и замечаю, как она быстро выходит из зала.

— Джемма, — шепчет Фелисити, — куда это ты собралась?