Кавказец - Константин Калбазов

Антон осмотрелся. В помещении находилось еще четверо, и все с повязками на той или иной части тела. Причем легко пострадавших, похоже, тут нет, у всех что-то серьезное. Остальные сейчас приводят в порядок территорию базы.

– Семен, а как такое могло произойти? Неисправность на нашей метеостанции? Почему не было сигнала предупреждения? Ведь ни разу еще ничего подобного не случалось. И как там запасная база с телом Шейранова? Ты можешь толком все разъяснить?

– Могу, конечно. Если ты перестанешь сыпать вопросами. Итак, ураган. Сдается, это результат человеческого, мать его, фактора. У нас как раз был сеанс связи с нашим слоем, плановая доставка грузов. Так вот, ураган начался, как только открылся портал.

– Какой-то идиот забыл загерметизировать помещение портала на той стороне.

– Скорее всего именно так. И разница давления между слоями явно была слишком высока. Так что с телом Шейранова все в порядке. А вот в остальном не очень. Одной из сорванных железяк распороло три баллона дирижабля. Наш механик утверждает, что починить можно даже нашими силами. Но потребуется не меньше двух дней. Куда сложнее с вертолетом. Его опрокинуло набок, одна из лопастей несущего винта сломана. Запасной у нас, как ты понимаешь, нет. Этой лошадки мы лишены, пока не доставим лопасть из нашего слоя. И на закуску, повреждена аппаратура портала. Собственно, именно из-за этого ураган продлился так недолго. Запчасти в наличии имеются, парни управятся за сутки. Но тут проблема в другом. Если на той стороне все очень плохо, то мы можем остаться без приводного маяка. А тогда… Ты, случайно, не подстраховался на этот случай?

– Персонал на той стороне – четыре человека плюс двое твоих охранников. Не могли же они все попасть под удар?

– Согласен. Это слишком невероятно.

– Кроме того, не забывай о конторе. Очень скоро они решат снова нас проверить, так что застрять здесь мы не можем по определению. Правда, не хотелось бы, чтобы дошло до этого. Инциденты хороши для рекламы, но портят имидж в глазах той же конторы. Никто не захочет связываться с несерьезными людьми. Поэтому лучше бы нам самим выбраться из этой заварухи.

– Нда. Контора-то как раз и выскочила у меня из головы. Но аппаратура могла получить повреждения различной степени сложности. Когда будет связь с домом, вопрос. Остальные повреждения так себе, ничего серьезного. Ну и кое-что унесло в пропасть и впоследствии может быть найдено местными аборигенами.

– Это мелочи. Не думаю, что нам следует беспокоиться насчет последнего. Всего лишь какие-то странные и ничего не значащие находки, – отмахнулся Перегудов.

– Угу. И наконец, не менее важное. Шейранов остался без прикрытия. И это уже серьезно.

– Нужно связаться с ним и предупредить о случившемся, – всполошился Антон.

– Боюсь, и это не получится. Операторской тоже досталось. Антенна выведена из строя.

– Ч-е-орт, а как же запись?

Перегудов не был бы самим собой, если бы даже в этот момент не думал о своем детище. Увы, но профессионалы или увлеченные дилетанты не могут не ставить во главу угла свое дело или увлечение.

– Виталик, что у нас с записью?! – влетев в операторскую, потребовал Перегудов у старшего оператора, который со своими помощниками колдовал над аппаратурой.

– С записью все нормально, Антон Иванович. Ведется.

– Фу-ух. А то Семен мне сказал, что связь с кукловодом утеряна.

– Так и есть, связь утеряна и с кукловодом, и со всеми остальными объектами, – подтвердил оператор с самым невозмутимым видом.

– Но ты только что… Виталик, или ты мне сейчас все растолкуешь, или я за себя не ручаюсь.

– Да просто все, Антон Иванович. При отсутствии связи ретрансляторы продолжают записывать информацию на свои носители. Памяти на их картах хватит на пять часов. Плюс имплантаты, находящиеся на носителях, имеют память на один час, которая начинает заполняться сразу же после получения сигнала от ретранслятора о заполнении его карты памяти. Так что шесть часов у нас есть. Более чем достаточно, чтобы починить антенну.

– А если запустить беспилотник? Он же работает напрямую, без ретрансляторов.

– Правильно. Только без основной антенны я его не смогу послать дальше, чем на сотню километров. Да вы не волнуйтесь, Антон Иванович, мы быстро управимся, максимум три часа, так что ни одна секунда не будет потеряна.

– Ясно. Работайте. Господи, только бы за это время у него ничего не случилось! – взмолился продюсер.

Шоу шло к завершению, а любителей чернухи и трагедий среди зрителей не так чтобы и много. Подавляющему большинству подавай не просто правду жизни, но непременно с хорошим завершением.

Если вначале Антон еще мог что-то переиграть, сменить главного героя, и у него даже имелось несколько кандидатур, то сейчас это уже было крайне нежелательно. Материал получался просто на загляденье. Нужен был только финал, яркий, красочный и непременно на высокой ноте.

– Ну и как вам, молодой человек?

– Замечательно. Просто замечательно! Признаться, я даже не ожидал ничего подобного.

– Двадцать номеров, – Бернардацци поднял вверх указательный палец, – два из них повышенного комфорта на три комнаты. В каждом номере, как вы и говорили, ванная комната с душем, совмещенная с уборной. Мощеный двор, каменные постройки, сад, беседки.

– И за все это чудо тридцать пять тысяч?

Темляков не без удовольствия смотрел на рисунок фасада будущей двухэтажной гостиницы. В левом крыле первого этажа разместится кофейня. В правом – довольно просторный танцевальный зал. Предусмотрено помещение для отдыха, к примеру, игры в карты. Весьма популярное времяпрепровождение для мужской части прибывающих на лечение. Второй этаж полностью отведен под номера. Это здание на сегодняшний день должно стать едва ли не самым красивым в Пятигорске.

– И ни копейкой больше, – с явным удовлетворением подтвердил архитектор. – Причем учтите, я сделал расчет фундамента таким образом, что впоследствии можно будет нарастить еще один этаж. А это еще двадцать номеров. Я представлю вам проект и с учетом третьего этажа. Если вдруг господу будет угодно, все мы под ним ходим, то вам останется только найти добросовестного подрядчика. Кофейня и танцевальный зал также спроектированы на возможное увеличение постояльцев. Но если подойти с умом, то эти площади будут приносить серьезную прибыль даже без расширения гостиницы.

– Да, я понимаю это. Вот вексель на сумму в тридцать пять тысяч рублей. Любая возможная экономия – ваша, Иоган Карлович.

– Поверьте, я учел свой интерес, и любая экономия, коли таковая будет, пойдет только на улучшение здания. Все мы смертны. Мой брат был младше меня на шесть лет и уже покоится в сырой земле. Но зато созданное им простоит долгие десятилетия, а может, и века, будучи ему настоящим памятником. Ну и мне грешному, ведь мы всегда работали вместе. Сегодня же я имею возможность поставить одно из красивейших зданий города, и надеюсь, что оно будет венцом моей деятельности. Так неужели я стану думать о какой-то там экономии?

– Кхм. Только я вас прошу, Иоган Карлович, постарайтесь не выйти за пределы сметы. Признаться, я вкладываю в это строительство все, что только возможно, в надежде, что уже через год строительство будет завершено, а на второй гостиница сможет принять первых постояльцев. Долгострой превратит меня в банкрота.

– Я вас понимаю. Не переживайте, я не выйду за пределы сметы и уложусь в срок. К сезону сорок третьего года гостиница будет полностью готова.

Простившись с архитектором, Темляков вышел на улицу, вдохнул полной грудью прохладный сентябрьский воздух. С утра прошел небольшой дождь, и небо все еще затянуто тучами, а оттого ощущалась прохлада и воздух был необыкновенно свеж. Ну и настроение было просто превосходным.

А как же иначе, коль скоро все складывается самым наилучшим образом. Уже через год его гостиница начнет приносить прибыль. Что с того, что к сезону не поспеть. В Пятигорске всегда хватало командировочных, все же уездный город, да и офицеры, находящиеся здесь на излечении, предпочтут снимать номера в гостинице, нежели проживать на квартирах. Разумеется, если цены будут божескими. Ну да, ломить их не в сезон смысла нет. Опять же развлечения никуда не денутся.

А вообще, по прикидкам Шейранова, гостиница на двадцать номеров с кофейней, танцевальным залом и игровой комнатой должна приносить чистого годового дохода никак не меньше десяти тысяч ассигнациями. Во всяком случае, по сегодняшним расценкам и спросу. Далеко не всякое имение может похвастать подобными прибылями, а уж его родовое и подавно.

Шейранов предложил было продать имение, чтобы не мучиться лишний раз. Однако Темляков резко воспротивился подобному пренебрежению к отчему дому. Что с того, что дела сейчас идут из рук вон плохо. Матушка никогда не была хорошей хозяйкой. Но это вовсе не означает, что следует отказываться от родового гнезда, дарованного его предку Петром Великим вместе с дворянством.