Космический десант - Маргарет Дэвис

— Грег, сзади! — предупредила его Кайли. Он резко повернулся, чтобы посмотреть, что ее так встревожило, и едва не упал, потеряв равновесие. Лукас уцепился за одну из панелей менее чем в шести дюймах отсвета, который наплывал на край пульта сияющей розовато-желто-оранжевой массой. Краски на мгновение потускнели, затем вспыхнули еще ярче, Лукас застыл, уставившись на свет, будто загипнотизированный. Край сияющей «лужицы» вздулся и лопнул, изрытая узкий ручеек-протуберанец, который потек прямо к руке пилота.

— Осторожно, Грег! — крикнул Кинан, стоящий в добрых пяти футах от Лукаса. Он метнулся к Лукасу, намереваясь, видимо, оттолкнуть друга в сторону, прежде чем свет достигнет его. Инопланетяне у двери отреагировали молниеносно, направив на Кинана свои черные штуковины. Кайли не заметила ни вспышки, ни луча, но Кинан вдруг сразу обмяк и грузно повалился на пол, широко раскинув руки.

Лукас не шевелился, сосредоточив все свое внимание на свете, который уже почти касался его руки. Он услыхал, как кто-то вскрикнул. Кто? Лайа? Холли? Лукас едва успел задать себе этот вопрос, прежде чем рубка словно взорвалась, а свет заструился по его руке. Ему показалось, что его закружило в водовороте мыслей и эмоций, которые проносились в мозгу с ураганной скоростью.

Печаль. Бесконечная, парализующая, вызывающая атонию печаль обрушилась на него. Он убил. Долг обязывал его защищать жизнь, а вместо этого он отнял ее. И, что еще хуже, он убил того, в ком больше всего нуждался и кого нежно любил, того, кто говорил с ним, делился с ним разумом, телом и душой.

Что-то очень плохое произошло в этом пространстве. Что-то вывернуло его наизнанку, заставило его потерять контроль над кораблем, запечатать отсеки и удалить из них воздух, заставило Отключить системы повторного использования отходов и внутреннего обогрева. Неважно, что авария была ненамеренной. Он убил.

Угрызения совести ледяным мечом безжалостно разрывали его внутренности. Ему никогда не устранить того ущерба, который он причинил. Он попытался защитить оставшихся в живых, но и в этом потерпел неудачу. Из-за него они не могли вернуться домой. Он не мог найти способа проникновения сквозь барьер…

Барьер? Какой барьер?

Лукас ухватился за мысль, пытаясь отделить собственный разум от нахлынувших на него эмоций. Он вспомнил, что испытывал нечто подобное прежде, на корабле пришельцев. Это страдание принадлежало не ему! Оно принадлежало кому-то другому.

За год, прошедший после той первой встречи с инопланетянами, Лукас много узнал о позоре и чувстве вины. Никто не застрахован от неудач. Всем людям свойственно допускать ошибки, это цена зато, чтобы иметь право называться человеком. Кинан пытался доказать ему, что ни один человек не являлся неудачником, если он способен признавать свои ошибки и учиться на них. Тогда он не поверил психиатру, считая, что некоторые ошибки слишком велики, чтобы их можно было бы посетить. Но теперь, столкнувшись с чувством вины, несоизмеримо большим, нежели его собственное, Лукас поймал себя на том, что он мысленно повторяет слова психиатра, будто они могли облегчить великую скорбь, окружающую его.

На какое-то мгновение навалившиеся, на него эмоции поутихли, словно кто-то прислушивался к его рассуждениям. Прислушивался и анализировал.

А потом где-то в глубине его мозга заговорил голос.

«Чело… век? Что такое… человек?»

ГЛАВА 22

Ловушка!

Кирит увидел вспышку света, появившийся вслед за нею корабль и выхватил из сумки приемопередатчик, В помещении прозвучал предупредительный крик Райэтира.

— Кирит, только что появился второй корабль! Он приближается. Квайла может не успеть… — Он осекся, но секунду спустя заговорил снова, уже более спокойным тоном. — Квайла вывела корабль из строя, Кирит. Я думал, что она не успеет, но ей удалось. Что мне теперь делать?

Кирит не отвечал, потому что двое чужаков, ринулись в атаку. Миквири у двери вскинули оружие, но прежде чем они открыли огонь, существо, стоящее перед Киритом, что-то выкрикнуло, и нападающие, оглянувшись на него, остановились. Существо громко сказало еще что-то, и Кирит хотел приказать своим опустить оружие, но тут на одной из стен комнаты появился свет.

Квайла.

Видимо, она пришла сюда по трубе, соединяющей оба судна. Но зачем? Она двигалась к чужаку, который стоял у пульта управления — тому самому, которого они обследовали на поверхности планеты. Миквири были приятно удивлены, обнаружив его на этом корабле. Видимо, он вернулся, чтобы вступить с ними в контакт. На судне не было оружия, и это внушило надежду, что чужаки действительно ищут встречи.

Но почему квайла заинтересовалась именно этой особью? Неужели она по-прежнему считает, что ей удастся прикоснуться к разуму чужака? Ведь в тот раз контакта не получилось — существо потеряло сознание. Почему квайла думает, что вторая ее попытка увенчается успехом?

Один из чужаков окликнул того, к которому приближалась квайла, затем метнулся к нему.

— Нет! — крикнул Кирит. Его предупреждение не остановило чужака, и миквири выстрелил в него; он упал на пол, лишившись сознании. Двое других направились было к упавшему, но вдруг остановились, как будто вспомнив, что их держат под прицелом.

Квайла коснулась руки чужака и мгновение спустя приобрела темно-розовый оттенок, неистово пульсируя. Кирит ошеломленно глядел на нее. Квайла не просто вступала в контакт — она входила в первую стадию единения! Остальные миквири, заметив, что происходит, огласили комнату изумленными криками. Квайла желает объединиться с чужаком? Невероятно! Этого не должно быть!

Кирит не поверил квайла, когда она говорила ему, что может достигнуть разума чужака. Он ошибся, поскольку никогда и мысли не допускал о том, что квайла выберет себе в сотоварищи не миквири.

Ужас охватил Кирита. Если квайла слилась с чужаком, кому станет она служить? Ни одна квайла не предаст своего сотоварища — это означало бы для нее предать самое себя. Кирит поднял оружие, полагая, что какой бы ущерб ни причинил он квайле, вред от этого не был бы столь велик, как от ее единения с чужаком. Но прежде чем он открыл огонь, чужак закричал.

Особь, стоящая рядом с Киритом, двинулась в направлении соплеменника, объединяющегося с квайлой. Кирит схватил ее за руку, удерживая на месте… Еще один из чужаков бросился к пульту, но его поразили из своего оружия миквири-охранники, и он упал. Такая же участь постигла и другого, пониже ростом. Удерживаемая Киритом особь попыталсь вырваться, он чувствовал, что она рассержена и напугана.

— Я не могу отпустить тебя, — печально проговорил Кирит.

Существо не поняло его. Тогда Кирит погладил его руку, но оно не успокаивалось, хотя не делало более попыток высвободиться. Кирит вновь обратил все свое внимание на квайлу.

Она снова сменила цвети теперь стала пурпурно-красной, очень быстро пульсируя. Обычно полупрозрачная квайла загустела настолько, что теперь Кирит не мог видеть сквозь нее. Он слишком долго выжидал. Кирит подумал, что если он сейчас выстрелит в чужака, то квайле будет нанесен непоправимый ущерб, и тогда миквири никогда не найдут дорога домой.

Что такое человек?

Во второй раз за прошедшие несколько минут Лукас едва не потерял рассудок.

Переполнявшие его эмоции и роившиеся в его мозгу мысли не принадлежали ему. Они даже не были человеческими. Они были…

Чуждыми. Гораздо более чуждыми, нежели эти странные существа. Свет не имел тела, но он был живым. Он думал, он причинял боль, он общался с ним, с Лукасом. Он живой!

Лукас едва успел подумать об этом, как на мозг его словно обрушился смерч. Он попытался было воздвигнуть мысленную преграду, но ураган без усилий смел ее. Чуждая сущность полилась в Лукаса, заполняя мозг, который, казалось, вот-вот взорвется и рассыпется на мельчайшие клеточки.

Потом давление внезапно сместилось, и Лукас ощутил, как нечто шевелится в пространстве между черепом и мозгом. Неведомый предмет вновь пытался проникнуть в мозговую ткань, причиняя Лукасу невыносимые страдания. Он не мог бороться с таким врагом, поскольку не имел оружия, способного противостоять ему.

В мозгу открылась расселина, через которую бурным потоком хлынуло что-то, Заполняя разум Лукаса, подобно разбухшей от ливня реке, вышедшей из берегов. Этот поток закружился в мозгу, промывая каждую мысль, каждое воспоминание:

В угасающем сознании Лукаса затеплилась надежда на то, что худшее позади, но он ошибся. Мгновение спустя в мозг его полились бесчисленные образы. Они накатывались слишком быстро и были слишком чуждыми, чтобы Лукас смог уловить их, не говоря уж о том, чтобы понять. Они толкали друг друга, пытаясь занять в мозгу Лукаса место и отбрасывая его собственные, израненные мысли. Они, подобно колючей проволоке, впивались в мягкую ткань мозга, погружаясь в него все глубже и глубже. Вскоре они слились в калейдоскоп вспыхивающих, кружащихся огней, которые срастались в гигантское солнце, постепенно превращающееся в сверхновую звезду, иссушающую то, что оставалось от разума Лукаса.