Ведьма, тень и черный кот - Александра Лисина

не показал, что моя уловка сработала. Однако занавеска внутри все-таки дернулась, из чего я заключила, что была-таки замечена во второй раз, поэтому старалась очень даже не зря.

Ближе к обеду я уже сидела в столичном управлении службы магического надзора и, чуть ли не высунув язык от усердия, увлеченно и со знанием дела писала пространную жалобу на имя лорда Даррантэ.

Взрыв не оставил от моей лавки практически ничего. Ударной волной в здании вынесло все стекла, покорежило входную дверь, а находящийся на витрине товар был безнадежно испорчен. Само собой, накануне все самое ценное я оттуда благоразумно убрала, да и остатков в подсобке было немного. Однако ущерб действительно был существенным, поэтому я настаивала на возмещении убытков и прямо-таки умоляла сурового лорда Даррантэ разобраться.

Естественно, мою жалобу в управлении не приняли. С такими вопросами мне следовало обратиться в городской совет. Но я старательно делала вид, что искренне этого не понимаю, вежливо, но настойчиво спорила с ответственным за работу с населением сотрудником. А когда тот в сотый раз попытался объяснить мне, что я со своей жалобой не туда обращаюсь, я просто не могла не сорваться на всхлип и в совершенно расстроенных чувствах выйти, чтобы присесть в уголке и тихо поплакать.

Там-то на меня и наткнулся вернувшийся в управление лорд Даррантэ.

Само собой, ни женские слезы, ни мой расстроенный вид ни разу его не впечатлили. Однако как мужчина, как лорд и даже как начальник, наконец, он попросту не мог оставить это без внимания.

— Сударыня, почему вы плачете?

Я подняла заплаканные глаза и, увидев, что это и правда он, судорожно вцепилась пальцами в мокрый платок, а заодно в так и не принятое заявление.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Демон, судя по всему, пока еще ничего не понимал. Я, напротив, испуганно задрожала. Но вскоре он устал ждать. Похоже, понял, что ничего путного от меня не добьется, после чего просто наклонился, вытащил у меня из рук наполовину смятый листок и, коротко на него глянув, бросил:

— Значит, это была ваша лавка?

— Д-да, милорд, — все-таки нашла в себе силы прошептать я. — Она — это практически все, что у меня было.

Мимо пробежал какой-то паренек, кинув в нашу сторону полный любопытства взгляд. Потом подошел тот самый следователь, с которым судьба сталкивала меня уже в третий раз. Увидев меня, недоверчиво хмыкнул. Зачем-то покачал головой. Но потом подошел, шепнул что-то лорду на ухо, и тот, поразмыслив, бросил:

— Пойдемте со мной, сударыня.

— Что⁈ — неверяще пролепетала я, увидев протянутую руку.

— Пойдемте, — неестественно ровно повторил лорд Даррантэ. — Я подумаю, чем вам можно помочь.

* * *

«Да! — мысленно воскликнула я, когда мы поднялись на второй этаж и за мной закрылась дверь его рабочего кабинета. — Ура! Получилось!»

Правда, внешне это никак не проявилось — я по-прежнему выглядела удрученной, потерянной и почти убитой, ну разве что плакать перестала, поскольку знала, что слезы хороши лишь в начале знакомства, тогда как в слишком большом количестве они способны вызвать у мужчины раздражение.

— Так что же с вами все-таки произошло? — поинтересовался глава службы магического надзора, когда я села на предложенный стул, а он занял место за большим столом и даже благородно протянул мне чистый платок.

Я аккуратно промокнула глаза и, пролепетав слова благодарности, принялась рассказывать. Более того, я даже честно рассказала ему все, начиная с того самого дня, как в мой дом без спроса ворвались вооруженные люди и вплоть до сегодняшнего утра, когда я осталась без того единственного имущества, что приносило мне доход. Про то, что меня почти целый день продержали в допросной. Про то, как моими отношениями с мастером Дэврэ настойчиво интересовались следователи. Про то, что учитель на самом деле невиновен. Про то, что, пока меня не было, мой дом превратился чуть ли не в руины…

Я все ему рассказала. Лишь об Арчи, о демоне, о секрете мастера Дэврэ и том, что мы по-прежнему тесно общаемся, благоразумно смолчала. Ну и о походе на Зеленую улицу, естественно, не заикнулась, однако милорд вдруг усмехнулся и, как только я умолкла, неожиданно спросил:

— А где же ваш кот, сударыня? Почему же вы о нем ничего не упомянули?

Я густо покраснела.

Все-таки узнал…

Конечно же, он меня узнал! Да и не мог не узнать, если мы столкнулись буквально нос к носу! В прошлый раз он стоял от меня так близко, что мог бы с легкостью меня придушить. Он видел мое лицо. Смотрел в мои глаза. Наверняка успел почуять мой запах. А еще он, само собой, видел мою ауру… быть может, успел даже заметить что-то лишнее. Так что я с самого начала предполагала, что мне не удалось его провести.

Знала и, разумеется, подготовилась.

— Это была чистая случайность милорд. Я вовсе не хотела… простите меня еще раз за это досадное недоразумение!

Я нервно заломила руки.

— Мне очень и очень жаль, что я отвлекла вас от важных дел и заставила беспокоиться!

— Как могло случиться так, что столь приятная и самостоятельная леди вдруг оказалась в роли обычной помощницы, да еще и в сопровождении столь представительного кота?

Я сделала вид, что заколебалась.

Если бы все было так, как я утверждала, мне, как вполне себе приличной ведьме, было бы наверняка неловко об этом рассказывать. Более того, финансовая независимость, которая у меня имелась в недавнем прошлом, да и просто правила приличия не позволяли вот так сразу вывалить на постороннего человека свои проблемы.

Однако лорд Даррантэ смотрел внимательно, пристально, испытующе. Смотрел так, словно пытался увидеть меня насквозь. Поэтому мне пришлось сделать вид, что я отчаянно не хочу, но прямо-таки вынуждена ему подчиниться. Что подавлена его внушающей уважение фигурой, его силой и овевающей его славой. А еще ужасно боюсь ему отказать и намного больше боюсь его разозлить. И вообще, глядя на него, прямо-таки теряю волю к сопротивлению.

И ему, судя по всему, это понравилось.

— Ну же, сударыня, смелее, — подбодрил он меня, видя, что я все еще не решаюсь вымолвить ни слова.

И вот тогда я сдалась. Сдалась на его милость. После чего явственно сникла, уронила на колени отчетливо подрагивающие ладони и, старательно глядя в сторону, принялась исправно каяться во всех своих грехах.

— Понимаете, милорд, мне ужасно стыдно в этом признаваться, однако