Уайтбол - Ирина Белояр

— У нас с тобой разные представления об исторической справедливости, — буркнул геолог.

— Вот поэтому и предлагаю писать вместе.

— Как кошка с собакой… ну-ну.

У ближнего корпуса разбрелись в разные стороны. Стрельцов и Ри отправились по домам, я навязался провожать звездную леди.

Какое-то время мы молча стояли на тропинке, глядя ученым вслед. Когда те скрылись из поля зрения, Саша спросила:

— Как ты думаешь, наше начальство вообще ведает, что творит?

— Вообще — не всегда. О некоторых вещах оно просто не задумывается. А что?

— Он заставил посмотреть «Уайт бол» чуть ли не всех. Даже шоферов и охранников. И пригласил авторов фильма, которые помнят сюжет наизусть. Собственно, «отрежиссировал» повторение сценария в реале… Ты Венского давно знаешь. Чего он добивается.

Я пожал плечами:

— Ищет способ приручить аномалию.

— Ага.

Я ждал продолжения, но Сашка молчала.

— Ну, и каковы наши ставки? Получится, нет?

— Нет, — коротко ответила она.

— Почему так категорично?

— Светлячки миллиарды лет шли к нынешнему симбиозу с Городами. Не исключено, что они исходно развивались в рамках этого симбиоза. А наш премудрый Венский пришел, увидел, победил. Не смеши меня.

— Хорошо, не буду тебя смешить… Мне-то казалось — бояться нужно как раз того, что аномалию можно приручить. Волшебная палочка в руках у кого придется…

— Уайтбол — волшебная палочка? Не дай бог, если и Венский так думает.

— Хрен его знает, что он думает… Извини, я тебя просто не понимаю. Если аномалию невозможно прибрать к рукам — слава богу. Чего ты тогда боишься? Поиграемся и свалим отседова. Мир не рухнет. Все останется, как раньше.

— Не, Миш, не останется. Уж на это точно можно не рассчитывать.

— Объясни.

Саша вздохнула:

— Помнишь: «Не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — лошадь захромала…»[11]

— Ну, помню.

Она обернулась ко мне:

— Ты в беспричинные явления веришь? Только отвечай серьезно.

— Если серьезно — я не понимаю, что такое «беспричинное явление». Это — стопроцентный нонсенс, вроде «улыбки без кота».

…Сказал — и будто какая-то чужеродная тварь шевельнулась внутри. Где-то на уровне желудка… «Улыбка без кота» — конечно, нонсенс, но я-то нечто подобное видел. И видел, между прочим, здесь. На базе. «Беспричинные явления», говоришь?.. Фигня. Не бывает таких. Причина обязана быть. Неизвестная, необъяснимая, да хоть сверхъестественная. Какая угодно, но — обязана быть. «И лист с дерева не упадет без воли Господа»…

Саша кивнула:

— Значит, не веришь. Хорошо. Тогда давай пофантазируем. Допустим, тебе приглючился крокодил, парящий в воздухе. Ну, и так получилось, что этот глюк отрезонировал с «настроениями» нашего всемогущего мячика. Результат: рептилия на самом деле парит в воздухе. Можешь допустить такое?

— Хрен его знает.

— Вот-вот. Трудно допустить. Даже после того, как ты в маршруте птеродактиля видел.

— Он же был ненастоящий. Галлюцинация.

— Ты уверен?

— Вообще… руку на отсечение не дам, пожалуй.

— И правильно сделаешь, поскольку не знаешь. Ладно. Вернемся к нашему летучему крокодилу. В него поверить еще труднее, чем в твоего давешнего птеродактиля. Поскольку крокодилы не летают, а если летают, то очень низко. Итак, шаг-один: крокодил парит в воздухе, ты сам же это и устроил, но поверить не получается. Шаг-два: мячик извлекает откуда-нибудь самолет. Чтобы мотивировать парящего крокодила. Самолет прилетел сюда, рептилия из него вывалилась и «парит». С двух тысяч метров к нам на базу. Такое уже проще допустить?

— Наверно. Непонятно только, какого… каким образом вывалилась. Дырку в борту, что ли, прогрызла?

— Правильно мыслишь. Эту ситуацию тоже надо обосновать, иначе — «не верю», как говаривал Станиславский. Приделать причину задним числом. Создать в прошлом событие, которого в оригинальной версии реальности не было. А к этому событию тоже обоснование потребуется… И так до бесконечности. Крокодил, бедняга, давно разбился, а реальность все меняется и меняется — на уровне предпосылок. Возникают новые и новые суррогатные ее варианты. Теряются подковы, пропадают гвозди. А мир постепенно перестает быть тем, который ты знал.

— Если все — так, здесь находиться-то вредно. Не то, что экспериментировать.

— Я утрирую. Наш биофизик, например, уповает на стабильность земного «муравейника». На нее можно уповать до какой-то степени. Знать бы еще — до какой. Город по имени Земля — не то же, что Город светлячков. И сами люди — не светлячки.

Саша умолкла. Я попытался переварить очередное откровение. Господи, сколько ж их тут еще свалится…

Если верить доктору Ружевски — уайтболы на Земле были и будут. До сих пор все обходилось… вот только — какими жертвами?

…А ведь чудо — необязательно парящий крокодил. Оно может выглядеть вполне прозаично, дело не в экзотике. Происходит какое-то событие, которое не может произойти. Всего лишь. Например, к герою сестра приезжает. Ничего особенного, вроде бы. Если не считать того, что у героя нет сестры…

Ведает ли наше начальство, что творит? Наверняка ведает. Получается, сознательно множит энтропию?.. Нет, не может быть. Крокодилы эти — только гипотеза. Причем, механистичная. Все должно быть как-то иначе…

Саша молчала. Мы оба молчали — стояли на дорожке, курили. Смотрели туда, откуда пришли. Туда, где за ограждением высился конус горы. Теперь над вершиной горы, в светлом мареве, красовалась тройная радуга. Это не пугало. Это было красивое и настоящее. А летучие крокодилы и прочие подковы с гвоздями казались чем-то надуманным, несерьезным… во всяком случае — по меркам Вселенной.

Я выбросил окурок, вернулся к разговору:

— А как циклопы справляются с этими… побочными эффектами? Ну, то есть, с бесконтрольным размножением предпосылок.

Саша ответила не сразу:

— Светлячки не пытаются объяснить мир. У них все происходящее возможно. Нет чудес. Нет внутреннего конфликта. Если крокодил летает — значит, так и надо.

— Мы об этом уже беседовали не один раз. И что?

— У людей все иначе. Крокодилы не летают, потому что не летают. Летящий крокодил — внутренний конфликт. Который необходимо устранить. Воткнуть «чудо» в существующую концепцию мироздания. Хоть бы и вопреки здравому смыслу. Сознательно ты можешь отмахнуться: дескать, хрен с ней, с причинностью, пути уайтбола неисповедимы. А твое подсознание согласится с таким подходом, как думаешь. Или все-таки начнет исподволь строить «разумные» обоснования. Множить подковы с гвоздями.