Оккультный Сталин - Антон Первушин

Наука и техника становились предметами политики, и, по мнению сталинистов, при наличии правильного взгляда на социалистическое строительство и нужной порции энтузиазма всякую проблему можно было решить и каждый, самый невероятный, срок выдержать...

Жертвы опытов

Тезис о «политичности» науки и техники, культивировавшийся в среде советских «спецов», вступал в очевидное противоречие с реальностью. Фанатичного энтузиазма и боевого задора новой пролетарской интеллигенции было явно недостаточно, чтобы изменить законы природы и заставить колеса вертеться там, где они не могут вертеться по определению. Тем не менее сталинисты продолжали утверждать, что доскональное изучение процессов, происходящих в природе, и выработка на основе этих теоретических изысканий практических методик по преобразованию окружающего мира являются ненужной тратой времени и сил. Настоящий коммунист способен без всякой теории путем непосредственного опыта (сейчас сказали бы: «методом тыка») отыскать прямой, а значит, более короткий путь к результату. Понятно, что такой подход был сопряжен с большим количеством ошибок, которые приводили к катастрофам и жертвам на производстве.

Отбросив «устаревшие» по их представлениям правила производства молодые «спецы» действительно верили, что являются основоположниками новой, небывалой технологии. Однако реальный, а не вымышленный советскими идеологами опыт уходил из российского производства вместе с бегством капиталов и специалистов за границу. Молодые ученые и инженеры были предоставлены сами себе. Очень часто они не имели какого-то другого выбора, кроме как ставить эксперименты и ждать результатов. Когда опыт удавался, метод входил в употребление. Когда опыт проходил неудачно, эксперименты продолжались до тех пор, пока не получался удовлетворительный результат.

Например, инженер Чалых в книге мемуаров «Записки советского инженера» описывает ситуацию так: ввиду отсутствия нужной литературы в области обработки углеродов, ему пришлось самому неоднократной серией опытов узнавать свойства углерода:

«Приступив к работе на заводе “Электроуголь”, я вскоре почувствовал потребность в теоретических разработках электроугольной технологии, которая должна иметь теоретическую базу, чтобы отвечать на практические вопросы: в первую очередь, какое сырье наиболее пригодно для производства того или иного изделия, каким образом построить технологический процесс и др. К сожалению, такой базы по технологии электроуглей не оказалось, поэтому я вынужден был использовать единственный способ, который был возможен в наших условиях, – способ проб и ошибок, примененный мной при разработке новой марки прожектных углей».

Метод проб и ошибок является частью работы каждого инженера во всем мире, но степень применения такого подхода в СССР была чрезмерной. Чалых подчеркивает, что он фактически заменял собой целый НИИ, отсутствие которого чувствовал особенно остро.

Инженер Емельянов, также работающий в электродной промышленности, подтверждает распространенность способа проб и ошибок и объясняет, что он и его коллеги знали, что для производства электродов нужны кокс, антрацит и смола, но при этом им не был известен точный состав перечисленных компонентов.

О бесконечных неудачных опытах рассказывает и Логинов – инженер, занимавший в 1930-е годы должность зампредседателя Всесоюзного объединения точной индустрии. Ему и его сотрудникам приходилось постоянно изобретать велосипед – то есть воссоздавать технику, которая уже была в эксплуатации. Однажды он и его сотрудники получили задание от нефтяной промышленности воспроизвести прибор, прежде закупаемый за границей. Несмотря на то, что ВОТИ получал 300 долларов за прибор, который в противном случае заплатили бы иностранному предприятию, ему за целый год не удалось создать продукцию такого же качества. Лишь после выговора на конференции Логинов и его коллеги начали второй ряд опытов и на этот раз соорудили конструкцию, удовлетворившую заказчика.

Но такие неудачи советских «спецов» ни в коем случае не воспринимались как провал. Никто из них не считал подобные задания невыполнимыми – наоборот, они гордились тем, что являются пионерами и основоположниками новых областей знания.

Склонность советских инженеров к бесконечным опытам находила свое отражение в художественной литературе и в кино. В комедии Погодина «Поэма о топоре» рабочий Степан, сваривший кислотоупорную сталь, забыл «рецепт» сварки стали и неутомимо продолжает экспериментировать.

В фильме «Четыре визита Самуэля Вульфа» режиссер Столпер показывает коллектив инженеров, который три года возится с флотационной машиной и только после 120-го опыта сумел ввести машину в строй.

Если основой работы старых специалистов являлись расчеты и чертежи на бумаге, то характерным признаком действий молодых советских инженеров стал способ проб и ошибок на месте. Вследствие такого подхода было забраковано огромное количество сырья, испорчено множество машин и произведена уйма негодных деталей.

Инженер Емельянов рассказывает, что летом 1932 года на Ижевском заводе они получили стопроцентный брак при производстве калиброванной стали. Так как после бесчисленных опытов они всё еще не имели положительного результата, Емельянов попросил немецкого специалиста рассказать о режиме отжига автоматной стали: «Я увидел, как мой собеседник изменился в лице и с каким-то замешательством переспросил меня: “Отжиг автоматной стали? Если вы хотите иметь стопроцентный брак в производстве, тогда отжигайте ее”». Выяснилось, что особенность такого вида стали давно известна и что отжечь ее невозможно, – просто молодые советские инженеры не считали нужным читать дореволюционные учебники.

Чалых пишет о своих опытах: «Эксперименты проводились в производственных условиях, что по сравнению с лабораторными исследованиями требовало повышенного расхода сырья. Пройдя операцию обжига, мои угли обнаруживали явную непригодность – брак. Брака я так много натворил, что это событие не прошло незамеченным. Я получил прозвище “великий бракодел”. Огромная цена была заплачена за положительный результат».

Впрочем, сами молодые «спецы» воспринимали «натворение» брака не как повод для разочарования, а как неизбежный шаг на пути к овладению производством. Брак был для них «временной проблемой», возникшей вследствие первоначальных трудностей социалистического строительства, а вовсе не в результате неверной политической установки на плохо продуманную и радикальную индустриализацию.

Аналогичный подход можно заметить и в отношении к авариям, которые являлись частью повседневной жизни. Так, вследствие поспешной индустриализации многие построенные сооружения оказались ненадежными: оседали фундаменты, рушились мосты, происходили размывы. Начальник Кузнецкстроя Франкфурт описывал смерть инженеров и рабочих, упавших с площадки на вершине силоса в пропасть 45-метровой глубины, наполненную цементной пылью: «Катастрофа, гибель товарищей, похороны – всё это еще больше напомнило о том, что мы – на фронте, что опускать руки нельзя». То есть на войне погибают солдаты, а в социалистическом строительстве – новые «спецы».

Это явление, с одной стороны, вызывало ужас, а с другой – стало неотъемлемой частью сталинской индустриализации. Оценка гибели людей, срывов и других аварий производилась, исходя из приоритетности развития промышленности. Инженер-метростроевец Федорова рассказывает об авариях при строительстве тоннелей как о свидетельствах особенного рвения в борьбе за индустриализацию: «Мы готовились к сбойке. Идущие навстречу проходчики тоже ждали этого радостного момента – встречи под землей. Но не знали тогда ни мастер, ни бригадир, что один из забоев надо было остановить... Вдруг раздается страшный треск, на секунду мелькают силуэты наших соседей, свет гаснет...» На этот раз никто из засыпанных не пострадал, но были случаи, когда один бригадир был убит балкой крепления, другой инженер погиб под земляным обвалом, в возникшем в шахте огне умер третий инженер... Федорова не печалится о погибших. Ее текст выражает только одну мысль: эти жертвы были неизбежной частью созидательных работ.

Такое же впечатление производят и записки инженера Чалых, который, очевидно, считал риск необходимым. При попытке изготовить мундштук для производства тонкостенных угольных трубок электрических печей произошел несчастный случай: «Приступили к первому эксперименту. Подобных мундштуков в практике завода еще не было. Я стоял у выходного отверстия мундштука и рукой проверял, как движется спрессованная трубка. Рядом со мной стоял молодой рабочий Сережа Ерцев, вдруг раздался сильный звук, похожий на выстрел из орудия, меня отбросило в сторону, а Сережа упал возле пресса». Их погрузили на телегу и отправили в больницу, так как на заводе медпункта не было.