Знаменитые судебные процессы - Фредерик Поттешер

Порядок казни установлен судом: от наименее виновного к наиболее виновному. Как будто это имеет какое-то значение. Pay должен подняться на помост первым. Руки его связаны за спиной. Он прощается о друзьями, а потом выкрикивает: — Да здравствует свобода!

Он смело идет на эшафот, до конца сохраняя верность клятве карбонариев, требующей хранить молчание даже перед лицом смерти. В эту ночь руководители карбонариев смогут уснуть спокойно: их имена уже никто не назовет.

Настает очередь Шарль-Рауля Губена, потом Жан-Жозефа Помье. Они тоже прощаются с товарищами и тоже кричат!

- Да здравствует свобода!

Теперь перед лицом смерти должен предстать человек, который был душой этого заговора, Жан-Франсуа Бори. Не проявляя ни малейших признаков малодушия, он выдержал кошмарное зрелище казни своих друзей. Ему не с кем проститься перед смертью. Он один. Один среди бесчисленной толпы, среди людей, которые уже не сдерживают слез. Его последние слова:

— Помните, сегодня проливают кровь ваших братьев…

Семнадцать часов. Все кончено. Четырех сержантов из Ла-Рошели казнили. Но они живут в памяти народа, который создал о них легенду.

12. ВИОЛЕТТА НОЗЬЕР

— Господа, со вчерашнего дня наша страна в глубоком трауре. От руки негодяя в Марселе погибли король дружественной страны и наш министр иностранных дел. В знак скорби предлагаю отложить заседание.

Это заявление председателя суда Пейра словно холодной водой окатило публику, которая до отказа набилась в зал парижского суда присяжных. Да, действительно, вчера, 9 октября 1934 года, хорватские усташи убили короля Югославии Александра I и встречавшего его Луи Барту. Действительно, 10 октября объявлено днем национального траура. Все это так, но в зал суда пришли не для того, чтобы оплакивать короля, сюда явились поглазеть на девятнадцатилетнюю преступницу Виолетту Нозьер, обвиненную в убийстве отца и покушении на убийство матери. Разочарованные таким оборотом люди толпятся в коридорах Дворца правосудия, и каждый утешает себя, что, в конце концов, столь неожиданная отмена судебного заседания придает событию некую торжественность. Этот день, несомненно, войдет в историю.

Он вошел бы в историю так или иначе. Еще ни разу со времен процесса над Ландрю публика не ожидала с таким нетерпением начала судебного разбирательства. Вот уже год дело юной отцеубийцы щекочет нервы обывателям: девушка прехорошенькая, мотивы же, побудившие ее совершить преступление, не ясны.

Когда она решила отравить родителей, ей было восемнадцать лет.

Ее отец Батист Нозьер работает машинистом локомотива. Его репутация настолько безупречна, что ему доверена честь водить поезд самого президента республики. Семейство Нозьер живет на улице Мадагаскар, неподалеку от Лионского вокзала. Виолетта — единственная дочь. К сожалению, единственная. Во всяком случае, она — предмет безграничного обожания родителей, которые буквально молятся на нее и во всем слепо ей доверяют.

Но она задыхается под бременем этой родительской любви, в которой, впрочем, пет ничего необычного, В 1931 году, когда Виолетте исполнилось шестнадцать, у нее появился первый любовник. Поступив осенью 1932 года в лицей Фенелоп, она не знает удержу и меняет мужчин одного за другим.

Отныне Виолетта проводит почти все свое свободное время в Латинском квартале с его кафе, его томительными послеполуденными часами, его искушениями. Карманные деньги у нее есть. Но их мало, чтобы «держать марку», быть на высоте того положения, на которое она сама себя вознесла. Ведь жизнь Виолетты придумана от начала до конца; своим друзьям она говорит, что отец у нее инженер, а мать работает у знаменитого модельера Пакена; сама же она манекенщица.

Чтобы раздобыть денег, она изредка пересекает Сену и фланирует по Большим бульварам в ожидании, когда к ней с определенными предложениями обратятся щедрые господа. Эпизодическая проституция приносит доход, но в конце концов награждает сифилисом.

Как признаться родителям, уверенным в невинности дочери? Виолетта уговаривает лечащего врача доктора Дерона выдать ей справку о том, что она девственница. А значит, ее болезнь носит наследственный характер. Родители верят ей. Они всегда верят Виолетте.

Как-то о мартовский Beчep 1933 года Виолетта приносит, якобы «от врача», лекарство, которое они должны принять, чтобы избежать заражения. Супруги Нозьер без тени сомнения глотают громадные дозы веронала, сильнейшего барбитурата, который удалось раздобыть их дочери. Дозы огромны, но недостаточны… Первая попытка отравления неудачна. Наверное, на этом все бы и кончилось, если бы в 1июне 1933 года Виолетта пи встретилась со студентом факультета права двадцатилетним Жаном Дабеном, который подрабатывает продажей газеты «Аксьон Франсэз» на бульваре Сен-Мишель. Пришла настоящая любовь. Как только выдается свободная минутка, молодые люди запираются в одном из номеров отеля на улице Виктор-Кузен.

У Дабена денег мало. У Виолетты они есть. Она содержит своего любовника, втайне от него занимаясь проституцией. 17 августа Жан Дабен отправляется на отдых в Бретань. Виолетта должна приехать к нему. Они хотят жить вместе. Но для этого надо освободиться от опеки родителей; ей надоело хитрить по каждому поводу. Ей также нужны их сбережения — сто восемьдесят тысяч франков. 2! августа она принимает окончательное решение. И в тот же вечер приносит родителям пакетики с белым порошком.

Следственному судье Виолетта заявила, что отец сожительствовал с ней с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Что же касается матери, то Виолетта утверждает, что у нее не было намерения убивать ее.

— Ввести обвиняемую!

Заседание возобновляется. Темное пальто с меховым воротником и черная фетровая шляпа почти скрывают бледное, замкнутое лицо подсудимой. Появление Виолетты Нозьер встречено присутствующими в зале полным молчанием. Она бросает испуганный взгляд на скамью, где должна была сидеть се мать, решившая выступить истицей. Но госпожа Нозьер не пришла на первое заседание. Ее представляет адвокат Буатель.

Председатель суда Пейр начинает допрос. Он похож на пожилого профессора с седой бородкой — в его облике нет ничего устрашающего. Однако первые же его слова звучат очень резко.

— Одна из черт вашего характера — склонность ко лжи, — говорит оп. — Вы лгали своим родителям, своим друзьям, своим любовникам. Иногда без всякой надобности. Сегодня вы стоите перед лицом суден. Готовы ли вы говорить правду?

— Да, господин председатель.

У нее слабенький голосок, в ней сохранилось что-то от малого ребенка.

Председатель суда напоминает о детстве Виолетты, с которой буквально сдували пылинки. Семья всегда казалась очень дружной. Но можно ли говорить о детстве, не вспомнив об отце, которого она убила? Об отце, любовницей которого, по ее словам, она против своей воли била последние шесть лет… Мать утверждает, что не подозревала об этой противоестественной связи… Мать даже не знала, что Нозьер изредка выпивал.

Председатель суда Пейр желает докопаться до истины, по Виолетта перебивает его. Она умоляет:

— Прошу вас, господин председатель, не спраши-в;1Йте меня ни о чем!

Пейр обескуражен.

— Как это так, не спрашивать вас ни о чем, ведь вы столько наговорили по время следствия? Подтверждаете ли вы свои показания?

— Да, господин председатель, Пейр пожимает плечами:

— Хорошо! Вернемся к событиям марта. Расскажите нам о ваших действиях.

В марте совершена первая попытка отравления. Все было тщательно продумано. Виолетта растерла таблетки барбитурата в белый, на вид совершенно безвредный порошок. Приняв «лекарство», Нозьеры ложатся спать. Они стонут во сне. Виолетта поджигает штору, вызывает пожарников. Возможно, она хочет представить дело так, будто они задохнулись от дыма? Или испугалась? На этот раз для супругов Позьер все закончилось сильнейшим недомоганием. У отравительницы маловато опыта.

В суде Виолетта молчит, скованная устремленными на нее взглядами. Председатель суда бесстрастно спрашивает:

— У вас было намерение отравить своих родителей?

— Да, господин председатель.

Ответ едва слышен. А Пейр уже переходит к ужасному вечеру 21 августа, когда Виолетта совершила вторую попытку.

Она снова повторяет все то, что однажды уже проделала. Тридцать шесть таблеток веронала растерты в порошок и разложены в два бумажных пакетика. Третий пакетик приготовлен для себя: предполагается, что она принимает то же лекарство, что и родители, ведь лечение сифилиса продолжается. Но содержимое этого пакетика безвредно, да и по форме он отличается от двух других. Виолетта не боится ошибиться. Она запаслась поддельным письмом от доктора Дерона, и у родителей не возникает никаких подозрений.