Дочь Дроу - Элейн Каннингем

Хескен-Фай отмахнулась от предложенного Триэль трона. «Я послана говорить, а не править», сказала она нетерпеливо. Древняя женщина повернулась к собравшимся жрицам, явно желая поскорей исполнить порученное, и исчезнуть.

«Каждой новой матроне Лолт шлет поздравления. Правьте долго и удачно, верните силу вере Лолт. Все вы слышали, что в Мензоберранзане больше не будет войн. Город должен быть восстановлен. Ни одна жрица не убьет другую, и обо всех здоровых детях будут заботиться, даже о мальчиках. Пока Лолт не отменит приказов, Правящий Совет будет следить за выполнением этих законов».

Потом она назвала восемь матрон, которые будут управлять городом. «Правьте достойно,» добавила она, «мир Лолт временный, и его легко разрушить. Знайте, что нарушившие мир ради собственных целей будут уничтожены. Те, кто распространят власть Лолт будут награждены. Я сказала все.» С этими словами матрона рассеялась туманом, и исчезла из виду.

Триэль прочистила горло. «Все слышали. Теперь, когда установлен Правящий Совет, все будущие встречи ограничатся Восьмеркой. Если у кого-то еще есть что сказать, говорите сейчас».

Шакти Ханзрин вскочила на ноги. Такого момента может больше никогда не представиться, и она собиралась ухватиться за него обеими руками. Лолт смогла пока отвратить анархию, но Шакти причинит столько вреда сколько сможет.

«Я узнала нечто, что имеет отношение ко всем присутствующим дроу», начала Шакти. «Младшая ученица жреческой школы занялась странной магией, человеческой магией. Для чего, мне неизвестно. У нее есть амулет, очень древний человеческий артефакт, который может позволить ей взять с собой Наверх магию дроу».

Шакти достала несколько листов пергамента из кармана, и высоко подняла их. «Здесь у меня доказательство, написанное ее собственной рукой. Это Лириэль из Дома Баэнре. Совету я предаю свое открытие, и решение о том, как с этим поступить».

Было мгновение — только мгновение — абсолютного и всеобщего шока. Затем собрание взорвалось превратившись в хаос. Жрицы отнеслись к новостям с самых различных точек зрения. Некоторые оживленно рассуждали о возможностях, другие громко призывали к смерти предательницы-Баэнре, третьи — с угрюмыми лицами — бормотали молитвы Лолт.

Наконец Матрона Триэль поднялась с трона. Несмотря на то, что физически она не впечатляла, все глаза повернулись на нее — стоящую, с пылающим от ярости лицом.

«Тихо!» прогремела Триэль.

И немедленно наступила абсолютная тишина. Единственное слово несло мощь заклятия, и ни одна из присутствовавших в храме не смогла бы заговорить, даже если бы посмела.

«Тревожные новости», признала матрона Баэнре. Она говорила спокойным, ровным тоном, но взгляд брошенный на Шакти кипел ненавистью. «Конечно, все вы понимаете, что это открытие ставит меня в весьма щекотливое положение. Лириэль Баэнре находится под моей властью, и не имеет значения, действовала ли она с моего одобрения, или без. Я могу лишь благодарить мир Лолт», добавила она искренне — и намеренно. «Но в духе этого нового единства, мы обсудим как поступить, и оставим решение в руках Лолт». Она указала на изумительно прекрасную женщину, сидевшую среди делегации Дома Фэн Тлаббар. «Выскажись, Матрона Гиланна».

Новообъявленная матрона поднялась, сопровождаемая шелестом шелков и мягким звоном серебряных украшений. Дом Фэн Тлаббар больше других пострадал от внутренней борьбы, так как и бывшая матрона и ее наследница погибли. Весь город знал, что Гиланна вырвала власть в жестокой, кровавой схватке с семью сестрами, но изящный облик абсолютно противоречил ее смертоносной репутации. Гиланна Тлаббар была высокой и стройной, и по слухам не уступала в распутстве любой другой женщине Тлаббар. В отличии от большинства собравшихся, она была одета не в мрачное облачение жрицы, а в роскошную черную мантию. Черный жемчуг и тонкая вышивка украшали узкое платье с откровенным вырезом, а сквозь полупрозрачные юбки ясно проглядывали длинные ноги. Но на красивом лице с обильным макияжем, застыла хмурая гримаса.

«Эта новая магия может значить конец правления матрон», резко объявила она. «Народ Мензоберранзана подчиняется нам, — по крайней мере, частично — потому, что у них нет вариантов. Немногие могут выжить в диком Подземье, да и существование такое едва ли будет достойно зваться жизнью. Нет нам и места в Землях Света. Недавние события весьма драматично это доказали. Но подумайте: если маги смогут творить заклинания на поверхности, со всей мощью которой они обладают Внизу, что удержит их под нашей властью? Их глаза приучены к свету, и с магией они могут жить, возможно даже процветать, в верхних землях».

«Даже простолюдины», серьезно продолжила Гиланна, «искусники и солдаты, испытают искушение вырвать для себя местечко Наверху. А почему нет? Нижайшая дроу обладает силой, которой позавидуют человеческие маги. У нас природная защита от магии, зависть и ужас прочих владеющих магией рас. Их заклинания для нас — что брызги воды. Невидимость, тишина, темнота, неуязвимость для магии — таково наследие каждой дроу. Не забудьте, что немногие сравнятся с мастерством воина дроу — а кто из нас не тренирован владеть оружием? Учитывая все это, спросите себя, многие ли останутся в Мензоберранзане под нашей властью, если решат, что могут достичь успеха где угодно».

Мез'Баррис Армго, матрона Дома Барризон Дель'Армго, следующей получила от Триэль дозволение говорить. Как правительницу второго дома, Мез'Баррис явно бесил тот факт, что подобное дозволение вообще необходимо. Так в дополнение к этому оскорблению, первое слово было дано юной матроне низкого дома! Но Триэль вела собрание, и максимум что могла сделать Мез'Баррис было выместить раздражение на матроне Тлаббар. Взгляд, которым она наградила красотку, был полон презрения.

«Хорошая речь», язвительно ухмыльнулась Мез'Баррис. «Гиланна показала, что способна привнести стиль и лоск даже в кощунство. Именно кощунство — только так можно назвать ее слова», уже кричала Мез'Баррис звенящим, страстным голосом. «Или мы не правим по велению и властью Лолт? Паучьей Королеве нечего бояться магической вещички девчонки, и не должны бояться и мы, ее жрицы!»

Она уселась на место под одобрительный ропот.

«Должна согласиться с Матроной Мез'Баррис, что это открытие едва ли угрожает матриархии. Совсем наоборот. Оно принесет нам всем пользу», вставила Матрона Миз'ри. Ее клан, Дом Миззрим, был знаменит своей торговлей, привычкой вести дела с не-дроу, и любовью к предательству и двойной игре. Сейчас красные глаза матроны отблескивали удовольствием, от предвкушения отрывающихся восхитительных возможностей.