Тайная улыбка - Никки Френч

— Например, какие?

— Точно не знаю, — ответил Дэвид. — Просто странные вещи. Он делает такое, что никто из нас никогда бы делать не стал.

— Ты хочешь сказать: смелые вещи?

— Я хотел сказать: такие вещи, о которых можно подумать только в шутку, а он на самом деле берется за них и выполняет.

— Не могу понять тебя.

Дэвид неловко себя почувствовал.

— Вы уже не вместе, да?

— Я же сказала, что это продолжалось совсем недолго.

— Я просто слышал об этом от кого-то, кто учился с ним в колледже.

— Он учился в Кембридже, да?

— Возможно, но позднее. Это происходило где-то в центральных графствах, так я думаю. Брендан, как правило, прогуливал. Он вообще не хотел работать. Очевидно, его идея серьезной работы сводилась лишь к тому, чтобы фотокопировать досье других людей. Он был на первом курсе, когда руководителю группы студентов все это до смерти надоело и он засыпал его на экзаменах. Брендан узнал, где он живет, пришел туда и увидел машину преподавателя, припаркованную перед домом. Одно из окон было приоткрыто приблизительно на дюйм. Что же сделал Брендан? Он надел резиновые перчатки, ты знаешь, такие, какие используют при уборке, и что? Всю ночь напролет собирал в округе собачье дерьмо и запихивал его в машину через щель в окне.

— Какая гадость, — сказала я.

— Но оригинально, ты не считаешь? Как эффектный номер в телевизионном шоу. Можешь представить себе, как выходишь утром, подходишь к машине, открываешь дверь, и приблизительно миллион собачьих какашек вываливается наружу? А потом постарайся вычистить машину. Я хочу сказать — попытайся избавиться от этого запаха в машине.

— Даже совсем не смешно, — заметила я. — Просто ужасно.

— Не суди меня слишком строго, — сказал Дэвид. — Он не был мне другом. И была еще одна собачья история. Но я точно не помню все подробности. Кажется, они где-то снимали дом, а сосед действовал им на нервы. Это был пожилой человек с одной из этих запаршивевших тощих собак. Пес с лаем бегал по саду, сводя всех с ума. Брендан очень хорошо умел обращаться с животными. Мой друг рассказывал, что даже при нападении самого злобного ротвейлера Брендану ничего не стоило почесать у собаки под подбородком, и приблизительно через пять секунд она уже от удовольствия переваливалась по земле с бока на бок. Вот так он и схватил надоедливого пса и затащил его в закрытый кузов грузовика какого-то строителя, который должен был вот-вот отъехать. Вокруг находились люди, которые считали, что Брендан пошутил, но он не шутил. Появился хозяин, сел в грузовик и поехал, направляясь к дороге, а из кузова раздавался собачий лай. Неистовый.

— Значит, тот человек потерял свою собаку?

— Брендан объяснил, что проверяет россказни, которые напечатаны в местных газетах, о собаках, которые находят путь домой из неизвестной им местности, преодолевая расстояние, равное многим и многим милям. Он заявил, что совершенно определенно опровергает это.

Я еще раз осмотрелась вокруг, стол погрузился в молчание. Все слушали.

— Как жестоко, — вздохнула женщина, сидевшая напротив, через стол.

— Должен признать, — произнес Дэвид, — что в пересказе эта история была менее странная по сравнению с той, которая произошла на самом деле, так я думаю. Об этом парне всегда говорили как о шутнике, реализующем свои шутки на практике, но не дай Бог оказаться тем, на кого направлен этот юмор. Лучше просто послушать об этом. — Он с осторожностью огляделся. — А может быть, даже лучше и совсем ничего не слышать.

Все остальные гости снова стали разговаривать друг с другом. Дэвид наклонился ко мне ближе и заговорил шепотом:

— Не тот, с кем хотелось бы иметь спорные дела. Но если все-таки пришлось, плотнее закрывайте окна, если ты поняла, что я имел в виду.

— Не понимаю, — возмутилась я. — Как ты мог оставаться другом такому, как он?

— Я ведь говорил тебе, — сказал Дэвид, сейчас уже стыдливо. — Не знал я его настолько хорошо.

— Такое поведение свидетельствует о психическом расстройстве.

— Некоторые из историй были вообще из ряда вон, но когда я встретил его, то казалось, что с ним все в порядке. Я не знаком с людьми, над которыми он подшучивал. В любом случае тебе известно больше. Ты… хорошо, что ты бросила его.

Послала его к чертовой матери. Вот что хотел сказать Дэвид. Я глубоко задышала. Сейчас мне уже было не остановиться. Рассвирепела, но не была уверена, на кого именно я злилась. Попыталась заговорить спокойно:

— Хотела бы услышать все эти предположительно забавные истории о Брендане до того, как я вышвырнула его.

— Это могло бы заставить тебя отложить решение.

— Конечно, это бы чертовски насторожило меня.

— Ты совершенно взрослый человек, — проговорил Дэвид. — Тебе решать, с кем ты будешь вместе.

— У меня не было информации, — сказала я. — Черт возьми, я думала, что нахожусь среди друзей. Сейчас чувствую себя как человек, который сел в машину с неисправными тормозами.

— Не совсем так. Я помню, как ты разговаривала с ним. Уже позднее я услышал о вас как о паре.

— Ты думал о нас… как о подходящей паре?

— Я бы не выбрал его для тебя, Миранда. Может быть, кто-то и мог сказать что-нибудь. Но имеет ли это вообще-то какое-нибудь значение? Ты говорила, что больше не видишься с ним.

— Это не имеет никакого значения, — заметила я. — Знаешь, о чем я подумала? Подумала о группе людей, которых считала своими друзьями, наблюдающих за тем, как я вступила в разговор с тем, кто завалил машину собачьим дерьмом, потому что получил неудовлетворительную оценку.

— Прости, — сказал Дэвид. — Я даже не задумался об этом в то время.

— Чьим другом тогда он был?

— Что?

— Ты сказал, что он был давним другом одного из парней. Какого?

— Зачем тебе знать это?

— Просто надо.

На минуту Дэвид задумался.

— Джефф, — произнес он. — Джефф Локке.

— У тебя есть номер его телефона?

Дэвид улыбнулся.

— Ты хочешь связаться с ним?

Я посмотрела на него. Едва заметная усмешка испарилась. Он начал рыться в карманах.

ГЛАВА 31

Я проснулась мокрая от пота, сердце глухо стучало. Мне снился сон, но он прервался и ускользнул куда-то. Я пыталась зацепиться хотя бы за его краешек. Что-то на тему о том, как я тону. Тону, но не в воде, а в какой-то более вязкой жидкости. Барахталась в ней, колотила ногами, смотрела на берег, где сидели люди, разговаривая друг с другом, улыбаясь. Много людей: моя мама, старая школьная подруга, имя которой я уже не помню, и совершенно неожиданно — я сама там, на берегу. Лежала в постели, кожу покалывало, пыталась вспомнить сон уже в сознательном состоянии. Что-то о Трое. Теперь в моем сознании возникло лицо Троя, белое как полотно, рот открыт, он зовет кого-то, но звука не слышно.