Синтетик - Алекс Залвик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как тебя зовут?
Это, было неожиданно и он по инерции заткнул ухо своей огромной ладонью, развернулся ко мне и не пытаясь подняться, мощно громыхнул басом:
— Меня зовут Малек.
Смеялись все, так как не расслышать такой голос, было нельзя. Само имя и интонация произнеслись так неуклюже и смешно, что симпатия толпы, тут же вернулись обратно к нему. Ко всему прочему, зажимая ушибленную руку подошел Блик и протянул здоровую, предлагая встать.
Я снова привлек к себе ненужное внимание и попытался незаметно исчезнуть, но поднявшийся великан, вцепился в мою куртку и ни за что не хотел выпускать. Наверное, не было человека, который не подошел бы к нему и похлопав по плечу, не произнес несколько ободряющих или хвалебных слов. Мне кажется основной причиной, было просто желание прикоснуться к этому исполину. Когда я стоял рядом, то доходил ему немногим выше пояса.
Рука у Блика оказалась не сломана, но сильно распухла и болела. От грозного Малька не осталось и следа, он стоял, понурив голову, сопя носом и все время пытался извиниться за свой гнев.
— Понимаешь, я теряю голову, когда надо мной начинают смеяться. И это, ну как его. Прости меня в общем.
Хохолок оказался действительно веселым парнем и был очень рад, что рука серьезно не повреждена. Чтобы убедиться в этом наверняка, мы втроем пошли к его знакомому врачу. Потом хохолок предложил посидеть в хорошем заведении и получше познакомиться, естественно за его счет. Великан с удовольствием согласился, а я, немного поколебавшись решился и под возгласы и крики не до конца растаявшей толпы, направились в глубь города. Еще некоторое время за нами бежали мальчишки и что-то выкрикивали, но потом даже им это надоело. Когда мы подошли к нужному месту, никто нас уже не сопровождал, хотя на Малька оборачивались все, встречавшиеся на нашем пути.
Перелом не подтвердился. Радостный Блик с перевязанной рукой повел нас, по его словам, в самое лучшее место, в этой части города. Было очень неудобно идти, с державшимся за одежду Мальком, но любые слова и просьбы он просто не слышал. Выпустил меня, только когда ему пришлось низко наклониться, чтобы войти в харчевню.
Конечно, это была не самая лучшая забегаловка, но хохолка здесь знали. Нам выделили стол возле окна и через несколько минут, принесли темное пиво и поднос огромных, куриных крыльев.
Великан отставил кружку и придвинув к себе всю тарелку, начал запихивать куски в рот. Мы с Бликом не сговариваясь смотрели, как у него это получается, а он замерев с очередной порцией у рта, сконфуженно произнес:
— Ну что вы меня смущаете, я просто очень голоден.
— Ешь, ешь, — улыбнулся Блик и махнул, чтобы повторили заказ.
Я тоже отставил кружку и потянулся за куском курицы.
— Не, ну вы посмотрите, что происходит, мои новые друзья умеют только есть.
— Не пью, — набитым ртом произнес великан.
— Не пью, — присоединился к нему я.
Гигант прекратил жевать, вытер губы тыльной стороной ладони и хлопнул меня по плечу так, что я чуть не слетел со стула:
— Вот молодец! — произнес он таким тоном, словно был моим старшим братом и я его не разочаровал.
— Вы не поверите, — прервал нас Блик, — я тоже. Но может быть вы хотите спросить, что это? — он указал на пенящийся, темный напиток. Я вам отвечу, перед вами самый лучший квас, который есть в этой части города, попробуйте.
У нас в деревне делали похожее питье, но оно всегда было как правило с брожением и другого цвета.
Великан с удовольствием подвинул кружку обратно и выпил все содержимое залпом.
— Три дня не ел пока шел, — выдохнул он так громко, — что недалеко сидящие обернулись в нашу сторону. Стул жалобно скрипнул, когда он осторожно откинулся на спинку. Но ему снова пришлось выпрямился, принимая из рук подошедшего разносчика, еще одну тару с куриными крыльями.
— У тебя есть где ночевать? — спросил гиганта Блик.
— Не-а, — радостно ответил тот.
— И что же мне с тобой делать? — задумчиво произнес хохолок, а потом посмотрев на меня, с надеждой спросил:
— Тебе то хоть, есть где?
— Теперь есть, — улыбнулся я.
— Фу-у-х, — облегченно выдохнул он, — а то двоих мне точно не пристроить.
Потом снова переключился на Малька и спросил:
— Ну что ж большой человек, рассказывай кто ты, откуда и куда?
Здоровяк посмотрел на меня, на Блика и вздохнув начал говорить:
— Меня выгнали из племени.
— За что? — не удержался хохолок. — Много ел?
Надо отдать должное Мальку, он понял насмешку и спокойно продолжил:
— И за это тоже. В нашем поселении много больших, но я перерос их всех. Когда родители были живы, было нормально, но как только их не стало, начали всячески унижать. Посылали на самые тяжелые работы, не давали выходных. У меня не оставалось времени чтобы содержать хозяйство. А когда сын старосты плюнул мне в лицо и начал обзывать, я не выдержал и дал ему пощечину. После этого он пролежал два дня, пока не пришел в себя, но на общем собрании меня решили прогнать. Я бы ушел нормально, но все начали смеяться, бросаться грязью, ну и не выдержал.
Здоровяк тяжело вздохнул, видно вспоминая неприятные для него события и стал говорить дальше:
— Я сорвал крыши у нескольких домов, завалил им входные ворота, а особо подлым, надавал затрещин.
— Что за ужасные люди. Обидеть такого хорошего человека как наш Малек, могли только конченные уроды, — не утерпел от ехидства хохолок.
— Малек вдруг широко улыбнулся, схватил сидящего напротив Блика за шею и прижал его голову к своей:
— Вот ты все понимаешь. Сразу видно, отличный парень. Я очень рад что встретил вас, у меня никогда не было настоящих друзей. Ты мой друг Блик и ты… — он на мгновение завис, повернулся в мою сторону и спросил:
— А как тебя зовут?
— А действительно как? — ухмыльнувшись, поддержал нашего могучего
