Время любви (СИ) - Деметра Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Света выдерживает некоторую паузу. Не театральную, а будто действительно размышляя и подбирая нужные слова. Я молчу и терпеливо жду, давая подруге время.
— Что-то такое… в этом было. Что-то… ирреальное. Сладкое. И горькое. Терпкое, что ли. Пьянящее…
Ого… Неужели в Александровой заговорил поэт? И откуда только взялся?
Правда, свой комментарий я решаю оставить при себе. Еще собью Светку с настроя. Обижу, не дай бог.
— Блин, Тань… Твою ж налево! Ларс — это нечто!
А нет… Вот она, Светка. Вполне в своем репертуаре.
Я ободряюще улыбаюсь. Наверное, именно этого подруге и не хватало — просто выговориться. Всего несколько минут — и она действительно выглядит лучше. Конечно, ей странно и дико вырваться из привычного ритма ее жизни аж на несколько дней. Странно броситься в чувства и эмоции с головой, странно позволить вести себя так и получать от подобного удовольствие. Всех деталей я, разумеется, не знаю, да они и не нужны, на самом деле. Все, что рассказала Светка, нарисовало мне вполне себе ясную картинку.
— Ты хочешь еще раз с ним встретиться? — тихонько спрашиваю я.
Светка хмурится. Закусывает губу. И тут же морщится.
— Понятно… — я мягко улыбаюсь, хотя девушка и не смотрит на экран, поэтому ничего не видит, — Что думаешь делать?
— Ничего не думаю, — раздраженно шипит она в ответ, — Будь, что будет. Сейчас рано что-либо говорить. Сейчас я просто рада, что дома. Хотя странно, конечно. Как-то тут… пусто, что ли. И атмосфера не та. Жутко немного.
— Даже так?
— Даже так. Но это все рефлексия. Ничего. Пару дней — и я буду как новенькая. Плюну и разотру. Я, вообще-то, эти дни только на телефоне была и ни разу в магаз не заезжала. Черт его знает, что Серега мог снова учудить.
— Значит, завтра в универе ты не появишься?
— Появлюсь. Отсижу две пары и в магаз рвану. Может, еще в рестик сходим вечером?
— С чего бы? — удивляюсь я.
— А разве нужен повод?
— И то верно, — хмыкаю я. — Хорошо. Динару позовем?
— Позовем, если хочешь. Этакие три мушкетера.
— Осталось найти Д`Артаньяна.
— Поживем — увидим.
Глава 21.2. Олег
Стоит мужчине открыть дверь и переступить порог собственной квартиры, как в коридоре мгновенно появляется Таня — мягко улыбающаяся и невообразимо уютная в коротком домашнем платье с низким воротом. Олег заметил, что в последнее время она стала предпочитать именно такую одежду. Сам он, кстати, тоже предпочитал эти платьишки. На Тане то есть, конечно. Подобные наряды были удобны для… всякого.
— С возвращением! — нежно приветствует девушка его, мгновенно и без какого-либо смущения прижимаясь к нему всем телом и задирая лицо.
К хорошему привыкаешь быстро. А уж к мягким и податливым губам, тянущимся за поцелуем, — и подавно. Отставив на тумбочку дипломат, Олег обнимает девушку обеими руками и крепко стискивает. И целует. Сначала аккуратно и просто, в незамысловатом приветствии после продолжительного рабочего дня. Но пару секунд — и поцелуй становится глубоким и жадным.
— А ужин? — тихонько спрашивает Таня в небольшой перерыв. И тут же охает, потому что Олег, опустив руки и задрав подол платья, крепко обхватывает ее ягодицы.
— Это будет катастрофой, если мы поужинаем… немного попозже? — в тон пробормотал он, потеревшись подбородком о мягкую скулу.
— Наверное… нет? — еле слышно откликается Таня, зажмурившись.
И тут же взвизгивает, так как Олег подтягивает ее вверх, отрывая от пола. И бодро тащит в гостиную, даже не разувшись.
Девушка включается в чувственную игру быстро и с энтузиазмом. Целуется пылко и горячо, цепляется за широкие мужские плечи. И оказывается без одежды куда как быстрее, чем Олег. И в какой-то момент забавно смущается, стараясь прикрыться. Причем не только руками, но даже волосами.
Это выглядит настолько забавно, что мужчина не может удержаться и украдкой хмыкает.
Но любой смех заглушается в зародыше, когда он начинает раздеваться, и девушка принимает в этом процессе самое активное участие. Она с каким-то воодушевленным трепетом и жадностью оглаживает кожу и мышцы своего любовника, прихватывает губами чувствительное местечко на шее под ухом, потом — над ключицей. И даже грудь покрывает жадными поцелуями-укусами, будто дорвавшись до редкого десерта. И хотя ее скулы по-прежнему окрашены красным, она легко отмахивается от своей стеснительности и погружается в пылкую страсть.
Такая непосредственная.
И такая искренняя.
Мужчина с удивлением прислушивается к внутреннему трепету, от которого аж зубы сводит и слегка подрагивают кончики пальцев. И хотя диван в гостиной, наверное, не самое удобное и лучшее место для секса, все происходит очень правильно и логично. Даже несмотря на включенный свет. Даже несмотря на работающий телевизор, на котором, как обычно, включен музыкальный канал. И запахи свежеприготовленной еды, которая вроде бы как не соответствует романтической атмосфере.
Хотя… О какой романтике может идти речь, если сейчас в центре их Вселенной только необыкновенное единение и яркая чувственность. Определенно, лидирующую партию в этой игре ведет Олег — как мужчина опытный и четко знающий, чего он хочет в тот или иной момент, и понимающий, как можно доставить своей женщине удовольствие.
Но Таня настолько чутко следует за всеми его бессловесными подсказками, так ярко отзывается на ласки и движения, что это подкупает и туманит сознание. Причем настолько сильно, что от мысли о защите Олег просто и легкомысленно отмахивается. И даже не старается быть осторожным.
Он знает — это ребячество. Совершенно безответственное и неумное. Давненько он не испытывал подобное. Но мужское эго, будто проснувшееся от долгой спячки, желает полностью присвоить понравившуюся женщину себе.
И хотя происходящее не совсем укладывается в рамки “нормального” и “приличного”, Олег отпускает эту ситуацию. Воспринимает как должное. И получает откровенный кайф, будто скинув добрый десяток лет. А то и два.
Наслаждаясь неожиданным и почти позабытым ощущением легкости и определенности. Сладостью близости и уюта, которые он ощущает, держа эту девушку подле себя.
Эгоистично?
Порочно?
Увы, Рубикон перейден. Теперь трудно повернуть течение этой своеобразной реки вспять. Да и разве он хочет этого сейчас?
Олег уже слишком привык. Сначала — к присутствию этой девушки в его доме. Потом — в необходимости заботиться о ней и поощрять за заботу о нем. А следом — и к жизни и уюту, которыми Таня наполнила его холостяцкую квартиру.
Дальше — лишь дело техники. То, от чего он так долго и сознательно отказывался и открещивался всеми возможными способами, таки прорвало плотину между чувствами и реальным миром. И сейчас ему совершенно
