Путь Стратега 2. Армия Зла - Луций Корнелий

делятся на высших, тёмных и лесных. Тут же у нас горные и степные. Бывает же…

Что ещё любопытно — все сэйфы воспринимали ушастых как совершенно обычное дело. Да и сами они не отличались ничем кроме внешности. А костюмы, разговоры и татуировки те же. Этот факт вызвал у меня интересует.

— Как я понимаю, сэйфы это союз нескольких племен?

— Сэйфы это сэйфы. — ответил Ангре. — Это мы. Всадники и воины.

— Боюсь, что не все знают нашу историю. — произнес(ла) один из близнецов. На лице эльфа был большой старый шрам, разорвавший часть верхней губы так что были видны зубы.

Странное сочетание кукольной красоты и жестокой раны. Зуб за прорехой блестел золотом. Думаю, что последствия попадания вражеской стрелы.

— Нергар права. — согласился Ренго.

Так это все-таки она. Однако теперь мне понятно, почему близнецы носят маски. У обоих лица с заметными шрамами. А в масках их легко спутать. Наверное с их помощью они могут играть в популярную у близнецов игру “Угадай кто?”.

— Тогда расскажем. — вздохнула Нергар. — Никакой тайны в нашем прошлом нет. Я расскажу, вам царь, старую сказку с добрым концом. Сказку о нас, сэйфах и как мы стали такими. Тобре, сыграй нам… Под музыку слова из меня идут куда лучше.

Бородатый воин кивнул и достал небольшую флейту из светло-желтого дерева. Мотив он заиграл простой, легкий, но приятный. Чем-то смахивал на Одинокого Пастуха Мариконе.

— Давным давно, когда Огненный Человек ещё не поверг Мать-Тьму… — начала рассказ Нергар. — …жили в одной стороне мы… народы разные.

Одни суровые, другие прекрасные…

Одни ковали из руды сталь

Другие охотились как встарь.

Мы заключали друг друга в крепости, сжигали поля.

И не смолкал над той стороной

Галдеж воронья

Одни начинали мириться

Другие точить клыки

Но все мы пили из одной реки

А время тогда утекло сквозь пальцы

Обмелела река

И никто не ждал, что придет

Беда издалека…

Но как горный поток, как лавина несущаяся грязь

Они нас смели, они просто убили всех нас…

Все эти беды эльфийка описывала с блаженно-туманной улыбкой, чуть прикрыв подведенные черной тушью глаза.

— Воители народов

Опора и надежда жен

Уж в поле мертвые лежат

Врагом каждый сражен

И каждый враг огромен словно дуб

И руки силою полны, острей кинжала зуб

Листвы зеленой кожа их тогда имела цвет

Дурная кровь, свирепый нрав нам стоил много бед.

— И мы бежали. Женщины, дети, старики, больные и трусы, уже не способные драться за свою землю. Бежали и бежали, спасаясь. Народы смешались. Забылись имена. Сэйфы… Это значит беглецы. Но как далеко мы не уходили, однажды враг снова настигал нас. Неутомимый, беспощадный, гордый своей силой, он грозил нам вечным рабством…

Все присутствующие за столом замолчали, как бы осознавая трагичность момента и переживая за судьбы предков. Лишь сама рассказчица продолжала блаженно улыбаться.

— Последние из беглецов укрылись на самом краю мира. Их загнали на травянистые равнины у моря и гор. В степи. Дальше бежать было некуда. Тогда они стали жить в пути. Нельзя было распахивать поля и пришлось кормиться от стада. Его следует оберегать иначе волки или соседи заберут твое. Для этого пригодились лук и копье. На тех травянистых равнинах было мало дерева для повозок и оружия. Тогда сэйфам пришлось с повозок пересесть прямо на лошадей, а луки усиливать жилами и рогом. Так шли десятки, сотни лет. Поколения родились и выросли не зная дома, но счастливые своей свободой. А враг не оставил нас. Долгие года копил он силу, чтобы выбить сэйфов из последнего убежищах. Великая орда шла, сминая тяжелой поступью степные травы. И тогда сэйфам стало ясно, что настало время последнего боя. Что бежать больше некуда. Каждую крупицу металла переплавили они в наконечник, а в три раза больше сделали из костей и камня. Они забили стада, высушив мясо. Смололи его в порошок, чтобы питаться в походе. Из шкур пошили колчаны и седла. Великой силы готовилась битва. Сошлись два воинства при Шо-Ри-Эйтаре. И с одной стороны были гордые непобедимые воины, а с другой потомки беглецов, женщины и дети. Увидев луки в их руках великий вождь врагов, громадный как скала, смеясь сказал, что не сразит его стрела. — эльфка вздохнула, пьяно улыбаясь. На глазах ее были слезы. — Вождь оказался прав. Стрела не сразила его. Но тридцать четыре — сразили. А вот сэйфы ошиблись. То была не последняя их битва, а первая. Началась война, что получила имя войны Десяти Поколений. От края мира до другого края беглецы возвращали свое, а затем забирали чужое. Мы никогда не славились честью. Тот народ, что был нашим врагом остался лишь где-то может в самых высоких горах. Мало их осталось. А сгинут совсем? Так туда им дорога. Мы сражались, выжигая поля, отравляя колодцы и стрелы, мы бросали детей в реки, давая пощады лишь бывшим рабам. Мы никогда не славились милосердием. Но есть то, что делает нас благородными. Мы всегда сражались за свою свободу и никого никогда ее не лишали. Наши воины смелостью никому не уступят, а многих превзойдут. Это хороший конец для старой сказки.

Когда замолкли флейта и Нергар, то все сэйфы закричали, застучали кубками по столу, объявляя тосты за славных предков и не менее славных себя.

История была мне относительно понятна. Враги сэйфов, гоняя по степям недобитки и беженцев, случайно дали им эволюционировать в первую кочевую культуру. Сами собой возникли основные ее элементы: скотоводство, конные лучники, возможность мобилизовать почти все трудоспособное население в кавалерийскую армию. По численности населения кочевников всегда меньше, чем оседлых народов. Однако проблема в том, что они могут быстро и эффективно собраться в орду. Стадо гораздо проще перевести с места на место. Так решается проблема обозов. Если оседлым империям приходится париться над системой снабжения, то у кочевников она как бы сама собой образуется. И личный транспорт есть у всех. И очень многие умеют скакать, стрелять, быть в походе. Именно поэтому за тысячи лет все намучались со скифами, гуннами, монголами и так далее.

Еще несколько часов я слушал потрясающие байки кочевников. Оказалось, что второй из близнецов Нетар таки он. А его сестра является любовницей Ренго, о чем тот спокойно говорил во всеуслышание.

— Я бы женился на ней… — вздыхал воин. — Но она стара как сама степь и все дети ее давно родились.

Нергар