Масть пиковая - Рауль Мир-Хайдаров

Наконец-то обладатель белого «мерседеса» нашел себе ме­сто по душе, где мог по-настоящему, без подсказки реализо­вать себя, все его слабости от тяги к изысканным застольям, широким жестам, что позволял он себе в последние годы, до его влюбчивости в каждую очаровательную женщину – все по­шло на пользу ресторану.

Оформлять интерьеры ресторана пригласили дизайнеров из Прибалтики, они сразу оценили размах предприятия и со­общили, что у них на побережье, на Рижском взморье, в Дзинтари, тоже сохранился ресторан с довоенных времен, носящий имя «Лидо».

Коллекцию одежды для обслуги, с учетом разного време­ни года и особо парадных случаев, Наргиз сумела заказать в местном Доме моделей, где у нее сохранились еще старые свя­зи. А руководство Дома моделей, увидев внутреннее убранство и интерьеры «Лидо», сразу оговорило, что намерено там пери­одически проводить парады мод, в такие дни ресторан уста­навливал еще и дополнительную плату за вход, и немалую.

Артур Александрович еще раз внимательно, с ручкой в ру­ках, просмотрел перечень дел на день и понял, что вопрос с шампанским надо решить до заседания в Госснабе, значит, с самого утра. Человек, отвечавший за поставку шампанского в «Лидо», не отличался особой пунктуальностью и уже подводил несколько раз, хотя имел свой интерес, это тем более настораживало, и он собирался поставить ультиматум его начальству: или вы меняете ответственного за поставку, или я расторгаю с вами договор. А о таких условиях, на которых он получал шампанское, они могли и пожалеть. За каждую бутылку шам­панского стоимостью в шесть рублей тридцать копеек он отда­вал баш на баш поллитровку «Столичной», цена которой ровно десять. Да на таких условиях ему компаньонов долго искать бы не пришлось. Но он не любил менять поставщиков, конку­ренция в таком деле опасная штука. Имелось тут еще одно преимущество: склады, откуда он получал шампанское, нахо­дились в том же районе, что и «Лидо», в бывшей вотчине Сена­тора.

Отчего же расчетливый Японец проявлял столь щедрый жест при обмене? Когда началась кампания по борьбе с алко­голизмом и стали крушить винно-водочные заводы и спешно их переоборудовать или перепрофилировать под что попало, чтобы и память о них скорее выветрилась, – в те дни он с Файзиевым попал на какую-то крупную свадьбу и там сразу столкнулся лицом к лицу с директором такого объединения. На воп­рос, отчего чернее тучи, тот и поведал свои проблемы. Конеч­но, загрустишь, быть хозяином выгодного дела, нужным для всех человеком, а значит, и уважаемым, и вдруг начать выпу­скать компоты. Да и это еще предстояло наладить, а он не рас­полагал ни монтажниками, ни слесарями, чтобы демонтиро­вать оборудование по производству и розливу спиртных на­питков, а ему на текущий квартал уже спустили крупный план по сдаче металлолома, с учетом ликвидации основного пред­приятия. Было от чего приуныть, особенно когда представишь, что на компоты требуются фрукты, а их нужно собрать, доста­вить, хранить – дело, как и со всеми скоропортящимися про­дуктами, сложнейшее, хлопотное. Другое дело водка! Не гниет и сроки хранения ей нипочем, да и с сырьем проблем нет, ва­ляется под ногами, а о рентабельности и говорить не прихо­дится, особенно при ценах, с которыми подошли к борьбе с нею. Первая мысль, мелькнувшая у него, была помочь челове­ку со сдачей металлолома, за это строго спрашивают. С «Вторчерметом» у него имелись давние, отлаженные связи, к ним на базу, по предварительной договоренности, вывозили с иных заводов оборудование, нужное ему, а он выкупал его, распола­гал он таким фирманом. Помочь с бумагой о сдаче металлоло­ма не составляло большого труда, но в нем вдруг взыграл азарт предпринимателя, и он решил на всякий случай прибрать обо­рудование к своим рукам, тем более грустный директор при­знался, что все обновлено только год назад! И тут он, как вол­шебник, снял печаль с лица своего приятеля, сказав, что он сам демонтирует оборудование и сам доставит бумагу о сдаче бывшим винно-водочным комбинатам металлолома. Ошара­шенный директор на радостях еще и спросил:

– Артур, сколько с меня причитается?

Шубарин на миг опешил, но мгновенно взял себя в руки и сказал улыбаясь:

– Ну, ящик компота в день рождения меня вполне устро­ит. – И они протянули руки с обоюдным удовольствием.

На промышленных площадях, доставшихся ему в наслед­ство от гигантского рудокомбината в Лас-Вегасе, можно было смонтировать не только водочный завод, и он не спеша восстановил его на одном из заброшенных, некогда образцово-пока­зательных рудников. Чтобы ближе к активированному углю – как пошутил тогда Коста. В связи с ликвидацией таких произ­водств остались не у дел и хорошие мастера, коих наперечет в любом деле, даже водочном. Икрам Махмудович нашел таких людей в соседней республике, чимкентская водка, как и пиво, известны на всю Среднюю Азию. Все трое молчаливых, непь­ющих немцев носили одну фамилию – Берг, они и стали гнать водку не хуже прежней, знаменитой чимкентской, а в чем-то даже лучшую, тут не давил на плечи его величество план с его вечным: давай-давай! Вот еще одна причина, отчего он легко принял идею Акрамходжаева о создании первокласс­ного ресторана, теперь отпадал смысл сдавать водку в гостор­говлю по семь рублей за бутылку, ее едва хватало на собствен­ное «Лидо», но тут она, как и повсюду, шла с ресторанной на­ценкой и Артур Александрович с компаньонами выигрывал неожиданно в два раза! Вовремя он отхватил себе завод, опять же пользуясь нашей бесхозяйственностью и недальновидно­стью. Оттого он был великодушен в обмене водки на шампан­ское, мощности в Лас-Вегасе позволяли такую щедрость. Ко­нечно, он имел фонды и на водку, и на коньяк, и на шампан­ское и не отказывался от них, чтобы в бумагах отражался путь спиртного в «Лидо», но часто его экспедиторы, к удовольствию руководства базы, получали вместо спиртного сразу наличны­ми деньгами, при дефиците на спиртное это важная уступка! Сложности возникали не с производством водки, а с ее достав­кой из Лас-Вегаса в Ташкент, и тут нашли выход. Водку в реф­рижераторах «Алка» на всякий случай маскировали: три по­следних ряда заставляли ящиками с луком, помидорами, ви­ноградом, на что оформлялись в таком случае документы, и такие транспорты из трех-четырех машин страховались бра­том Файзиева, начальником тамошнего областного ГАИ, каж­дый такой рейс обходился в копеечку, но зато обеспечивал га­рантию.

Внутри Ташкента перевозку спиртного страховали капи­тан Кудратов, бойкий разбитной красавчик, зять крупного чи­новника из Совмина. Его, как надежного и проверенного чело­века, рекомендовал сам Сенатор. Капитан по борьбе с хищени­ями и спекуляцией имел твердую ставку – ящик водки с каж­дой машины сопровождения – и, кажется, был доволен. Обэхаэсник питал нескрываемую симпатию к своему покровите­лю, видимо, многое о нем знал.

«А не спросить ли у красавчика Кудратова о докторской прокурора Акрамходжаева? Может, этот вращающийся в высших сферах капитан приподнимет завесу над неожиданно возникшей загадкой?» – подумал Шубарин, выезжая из дома.

Самолет на Ташкент опаздывал на три часа, и Хуршид Азизович Камалов, получивший неожиданно высокое назна­чение в Узбекистан, отыскав скромный уголок у окна, достал толстую папку с газетными вырезками, что получил два дня назад в Прокуратуре СССР, хотелось скорее вникнуть в суть проблем и событий, происходящих на родине предков, куда он возвращался навсегда. В сорок шесть лет редко круто и добро­вольно меняют жизнь, не думал о перемене в судьбе и Камалов, и тут все решилось в две недели, хотя еще десять дней на­зад он жил и работал в Вашингтоне. Конечно, он анализировал столь внезапное предложение и понимал, что ни его давний опыт работы в уголовном розыске, ни кандидатская, ни опыт преподавателя в закрытых учебных заведениях КГБ, ни опыт работы прокурором в Ташкенте и Москве не давали ему осо­бых преимуществ, чтобы возглавить Прокуратуру в сложней­шей республике страны, где прежнее руководство чуть ли не поголовно привлекалось к уголовной ответственности. Но все выяснилось на собеседовании в ЦК КПСС и Прокуратуре СССР, где его подробно ознакомили с положением дел и не скрывали, что в республике оправились от первого шока, свя­занного с арестом крупного коррумпированного начальства, и местные тузы, объединившись, мощно противодействуют оздоровлению обстановки в крае. Вот отчего на ключевой пост в борьбе с мафией нужен был человек не только с опытом рабо­ты в правовых органах, но и человек местной национальности, хорошо знающий нравы и обычаи своего края, человек, кото­рый может опереться на местное население.

Несмотря на позднее время и задержку рейса, его встреча­ли. Высокий, важного вида мужчина подъехал на черной «Вол­ге» прямо к трапу самолета. Видимо, Камалова ему хорошо описали, потому что, едва он ступил на землю, тот приветство­вал его с приездом и возвращением на родину и выразил на­дежду, что навсегда. Импозантный мужчина представился: