Совершенно секретно - Александр Бирюк

15 мая 1975 года при отрытии строительного котлована в Ипатьевском переулке с глубины шести метров ковш экскаватора вынес на поверхность позеленевший медный котел, в котором было 3398 серебряных монет, отчеканенных в Испании и Испанской Америке в XVI — начале XVII века. Сам по себе факт этой уникальной находки ставил под сомнение многие устоявшиеся аспекты отношений Запада с Востоком в те далекие времена, но многие специалисты были склонны полагать, что клад этот имеет более прозаическое происхождение — для них не существовало никаких сомнений в том, что монеты попали в Москву в XVIII–XIX веках, в частности в 1812 году с каким-нибудь французом, который впоследствии по каким-то причинам не имел возможности увезти эти клады с собой при отступлении из Москвы. Но по-настоящему разгадкой тайны Ипатьевского клада занялись только тогда, когда два года спустя на строительной площадке в районе метро “Коломенская” не был найден клад, состоявший из аналогичных монет.

Хронология событий, сопровождавших находку клада, вкратце выглядела так: 28 июля 1977 года в отдел нумизматики Государственного Исторического музея позвонил директор строительного управления, производившего работы в пойме Москвы-реки. Он сообщил о том, что студенты из стройотряда МЭИ во время расчистки стен одной из траншей “наковыряли” какие-то древние монеты — неправильной формы, как выразился директор, “с гербами и крестами”. Научные сотрудники музея тотчас выехали на место находки и рассмотрев “выковырянные” монеты, с удивлением обнаружили, что это такие же монеты, какие были найдены за два года до этого в Ипатьевском переулке — серебряные пиастры, или макукины.

Осмотр места находки показал, что клад попал сюда недавно. Как это произошло, установить было несложно — строительная площадка нуждалась в основательной подсыпке грунта, и вот где-то в историческом центре Москвы экскаватор “зачерпнул” медный сосуд с монетами и погрузил его на машину. В Коломенском самосвал ссыпал клад вместе с землей и мусором, и по нему, растаскивая монеты, не один раз прошлись бульдозеры, которые нивелировали грунт. Потом насыпь утрамбовали, и через некоторое время экскаватор, который прокладывал траншею для теплотрассы, зацепил край широко разбросанного клада и выбросил часть монет в отвал. Но до тех пор, пока студенты не занялись зачисткой траншеи, ни одна монета так и не была замечена…

В тот же день археологи приступили к работе. К сожалению, выяснить, откуда именно была привезена “кладоносная” земля, не удалось, и потому пришлось довольствоваться тем, что осталось. До сумерек удалось выкопать почти 200 монет и помятый обломок медного сосуда — по всей вероятности, в этом сосуде и содержался привезенный клад. На следующее утро раскопки возобновились с утроенной силой — пришло мощное подкрепление в лице отряда студентов-историков с лопатами и прочим “землеройным” инструментом, к тому же удалось договориться со строителями, и они одолжили кладоискателям экскаватор. И хотя плотно спрессованный грунт, который на три четверти состоял из дробленного кирпича, существенно затруднял поиски, за четыре дня было найдено 1209 серебряных монет общим весом 6 килограммов и два обломка медного сосуда.

Найденные в 1975 и 1977 годах испанские макукины были крупнейшим собранием аналогичных монет в мире, так как во всем мире в музеях не хранилось и половины от “московской коллекции”! Эти монеты столь редки в нумизматических коллекциях, что сегодня очень трудно поверить в то, что в свое время, по подсчетам специалистов, они были отчеканены миллиардными тиражами. И потому, для того, чтобы разобраться в истории появления такого количества этих раритетов в земле древней Москвы, ученым понадобилось основательно потрудиться для вскрытия сложных переплетений исторических, политических и социальных событий тех далеких веков, когда эти экзотические пиастры чеканились.

Одна из главных особенностей найденных монет — их внешний вид. Макукины представляют собой грубо обработанные серебряные пластины неправильной формы, надписи и знаки на них неразборчивы, но совсем не потому, что стерты временем. Дело в том, что заготовки для монет отрубались от цельной серебряной полосы и чеканились вручную — с помощью молотка и пары штемпелей. В Америке, видимо, поэтому и назвали их макукинами: считается, что это название происходит от арабского прилагательного “макук” — “неправильный”, но со всей определенностью этого сейчас уже не сможет утверждать никто.

Первые макукины были отчеканены в 70-х годах XVI века. В это время Испания стала крупнейшей колониальной державой, но что самое главное — в Новом Свете конкистадоры обнаружили богатейшие месторождения золота и серебра. Единый рудный массив, протянувшийся вдоль западных берегов континента от Калифорнии в Северной Америки до Чили в Южной, оказался целиком в руках испанцев. Разработки богатейших копей начались сразу же после завоевания, и только за первую половину нового столетия испанцы ввезли в Европу золота и серебра больше, чем его было там до открытия Америки.

В первые десятилетия своего господства на американском континенте добытое серебро отправлялось в Испанию в слитках, но потребность развивающихся колоний в своей собственной монете и необходимость упорядочить учет постоянно растущего производства и вывоза драгоценных металлов заставили высшую знать Нового Света потребовать от испанского короля разрешения производства монет в Америке. 11 мая 1535 года Карл I подписал указ об открытии монетного двора в городе Мехико, а в апреле следующего года новое предприятие выпустило первую продукцию из местного серебра.

Американское серебро было поистине “золотой жилой” Испании. Для того, чтоб оградить свои богатства в Новом Свете от посягательства иностранных конкурентов, в первую очередь голландцев и португальцев, а также поставить под контроль вывоз драгоценных металлов и прочих богатств континента, испанские власти ввели строжайшую монополию на торговлю со своими заокеанскими владениями. Доступ иностранным судам в территориальные воды американских колоний был закрыт еще в самом начале XVI века, и Испания, казалось бы, должна самым натуральным образом распухнуть от золота, серебра и прочих драгоценностей, но драгоценные металлы, в огромных количествах поступали из-за океана, только создавали видимость процветания. Страна, не заботившаяся о своем собственном производстве, но тратившая баснословные средства на удовлетворение своих потребностей исключительно за счет импорта, была буквально обречена на то, чтобы стать лишь перевалочным пунктом на пути драгоценных металлов. Сохранились свидетельства российских послов в Испании П.И.Потемкина и С.Румянцева, которые сообщают в Москву о том, что сами испанцы “…в иные земли для купечества мало ездят, потому что из всех земель привозят к ним товары всякие, которые им надобны, а у них за те товары золото и серебро емлют и на масло деревянное меняют и на гишпанское вино и на лимоны… А больше всех в государстве их промысел чинят галанские земли купецкие люди и живут домами в городах испанских”.

Логическим результатом неограниченного притока в Европу дешевого американского серебра явилось понижение его стоимости. А поскольку серебро выступало в роли всеобщего эквивалента, это вызвало рост дороговизны: “революция цен”, как ныне принято называть это явление, или по-простому — инфляция — усугубила разорение Испании. С каждым годом ее жители были вынуждены отдавать за одни и те же товары все большее количество золота и серебра. Таким образом, именно драгоценные металлы, которыми испанцы наводнили Европу, стали первопричиной полного оскудения некогда развитой и богатой страны. Именно эта ситуация самым наглядным образом объясняет, почему из миллиардов серебряных макукин, “приплывших” из Америки в Испанию, до нашего времени дошли лишь единицы.

Век этих редких ныне монет был чрезвычайно короток. Испании надо было покупать, покупать и покупать — всё и немедленно. Но макукины не вызывали никакого доверия у европейских купцов — в архивах разных стран сохранилось немало документов о судебных тяжбах, которые возникали из-за того, что обвиняемый хотел расплатиться с истцом “таляром ишпанским обрезаным”. Поэтому каждое государство переплавляло макукины на своих монетных дворах и из этого серебра чеканило свои собственные деньги. Однако это никак не могло объяснить, каким же таким образом попало такое количество макукин в Москву. И тогда заинтересованным специалистам пришлось провести свое собственное расследование.

Сначала появилась весьма заманчивая гипотеза о том, что американские макукины попали в Москву не без помощи какого-нибудь “джентльмена удачи”, грабившего галеоны испанского “Золотого” и “Серебряного” флотов в Карибском море и Мексиканском заливе — эта гипотеза прекрасно объясняла тот факт, что макукины их московского клада миновали европейские монетные дворы, избежав переплавки. Однако в обоих кладах оказались и монеты, отчеканенные и в самой Испании, и поэтому от этой гипотезы пришлось отказаться, так как стало ясно, что клады “прошли” через метрополию. И тут была выдвинута другая гипотеза, менее экзотическая, но не менее интригующая…