Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений - Ерофей Трофимов

– Но они очень гармонично двигаются, и я не вижу того, о чем ты говоришь, – растерялся Вадим.

– Конечно. Просто ты не знаешь, на что именно нужно смотреть. Вот взгляни. Видишь, как широко они расставляют колени и приседают? Это движение из индийских танцев, оно символизирует близость к матери земле. На Востоке танцовщицы наоборот становятся на носочки, словно тянутся к небу, и ноги у них только слегка согнуты, чтобы двигались бёдра. В Персии танец больше похож на движение ивы на ветру. Танцовщицы кланяются, изгибаются и двигаются так, словно ураган гнёт тонкое деревце. Но есть и другие танцы. Нежные, чувственные, в которых движутся не только руки, но и бёдра девушек. Они словно не танцуют, а отдаются любовнику.

– А почему на Востоке так любят обнажать женский живот? – с интересом спросил Вадим.

– Это называется «живот рабыни», – улыбнулся Ширваз. – Газовые шальвары сшиты так, чтобы прикрывать только самое сокровенное. И именно эта недосказанность позволяет хозяину представить или просто вспомнить, что именно скрыто под ними. К тому же гибкий, тонкий стан девушки всегда привлекает к себе взгляд. Согласись, это действительно красиво.

– Бесспорно, это очень красиво. Но почему закрыто лицо и открыт живот – в чём разница? – не унимался Вадим.

– У нас считается, что самая привлекательная часть женского тела – это губы. К тому же Персия – страна ветров и жаркого солнца. Женщины вынуждены прятать лица, чтобы сохранить их привлекательность. А живот – это прежде всего сосредоточение всего сущего. Именно там мы получаем наслаждение, именно там зарождается новая жизнь, и именно оттуда мы все появляемся на свет. Посмотри сам: тонкая талия, плавная амфора бёдер, упругие ягодицы, словно ядро лесного ореха. Разве всё это не прекрасно?

– Да ты прямо поэт женского тела, почтенный Ширваз, – рассмеялся Вадим.

– В нашей жизни не так уж много удовольствий, друг мой. Вино приводит человека к духовной гибели, гашиш и маковый отвар – к жалкой участи, и только женщины могут доставить нам наслаждение, если, конечно, соблюдать определённые правила.

– Правила?

– Конечно. Не бывает игры без правил. Ни один мужчина никогда не сможет сказать, готова женщина понести или нет. Они и сами этого не знают. Поэтому, если не хочешь кормить случайного ребёнка, соблюдай правила, – усмехнулся перс, и Вадим неожиданно понял, что этот странный купец знает о женщинах больше, чем вся его рота спецназа вместе взятая.

– Сколько женщин у тебя было? – с интересом спросил Вадим.

– Много, друг мой. Очень много. Но дело тут не в количестве. Когда мне стукнуло пятнадцать и пришла пора моей инициации как мужчины, я прошёл все испытания, которые были назначены мне жрецами. Но перед этим я был отправлен в храм богини Деркето. Богини любовных игр и плодородия. Там, в храме, меня обучали жрицы богини, и в конце обучения мне привели девушку из храма. Я старался всю ночь, и только под утро она сказала, что я хорошо применяю данные мне знания. Только после этого меня допустили до обряда инициации.

– А к чему такие сложности? – не понял Вадим.

– Не получив такого разрешения, я не был бы допущен к обряду и не стал бы мужчиной. Но самое главное – мне никогда не позволили бы жениться. А нет ничего хуже, чем умереть бездетным. Это значит, что человек не оставил после себя ничего.

– Человек после себя может оставить не только детей, – пожал плечами Вадим. – Есть великие мастера, создающие настоящие шедевры различных искусств. После них остаются их творения.

– Да, но кому он передаст своё мастерство? Кого обучит приёмам своей работы?

– Он может взять учеников.

– Может. Но ученику не передашь своё имя и свою кровь. Мы возрождаемся в своих детях. Это и есть круговорот жизни, – философски изрек купец.

«Выходит, я в той своей жизни не смогу возродиться, – растерянно подумал Вадим. – Ушёл, чтобы больше никогда не вернуться. И даже вспомнить некому».

Эта мысль пронзила его, словно кинжал. Вадим замер, боясь пошевелиться. Заметив перемену его настроения, Ширваз замолчал и, внимательно посмотрев на него, осторожно спросил:

– Кажется, мои слова обидели тебя. Если это так, то я готов принести тебе свои самые глубочайшие извинения, друг мой. Поверь, это было сделано исключительно по незнанию, а не по злому умыслу.

– Нет, ты здесь ни при чём, почтенный Ширваз. Это только моя боль, – ответил Вадим, справившись с собой. – Боюсь только, что побывать у тебя в гостях нам не удастся. Из Новгорода мы отправимся дальше на север. Так что повидать настоящий танец персидской красавицы у меня не получится.

– Вот как? А я надеялся, что вам будет выгоден долгий договор, – растерянно протянул купец.

– В другое время и при других обстоятельствах так бы и было. Но у нас есть дело, которое мы должны сделать, и это очень важно. Именно поэтому мы искали человека, идущего на север, а не в другие места.

– Я должен был догадаться, – грустно улыбнулся Ширваз. – Что ж. Кто может знать помыслы богов?

– О чём ты? – не понял Свейн, наконец-то услышавший их разговор.

– О том, что вполне может сложиться так, что вы и ваши воины всё-таки окажетесь в моём доме. Гостями, – улыбнулся купец.

– Полсотни здоровенных бойцов за седмицу пустят тебя по миру, – рассмеялся капитан. – Сам видишь, прокормить нас довольно сложно.

– Я не настолько беден, чтобы разориться, приняв несколько десятков гостей. Отары моих овец бродят по степи, и я даже не знаю, сколько именно их. Так что мясо и вино вам будут выставлены без счёта, – рассмеялся купец.

– А что ещё нужно мужчине? – рассмеялся в ответ Юрген. – Хорошее вино, вкусное жаркое, красивые женщины. Ради этого мы и живём. К чему копить богатства?

– Чтобы позволить себе хорошее вино, вкусное жаркое и красивых женщин, – в тон ему ответил Ширваз.

– Всё это, друг, воин должен брать своим мечом. Только так и не иначе, – возразил кормчий, от избытка чувств грохнув кулаком по столу.

– Воин – возможно. Но что делать тому, кто не умеет обращаться с оружием, а знает только счёт и письмо? Умеет покупать и продавать? – иронично усмехнулся купец, выразительно похлопав себя по солидному животу.

– Развязывать кошелёк и молиться, чтобы вас защитили. Вся беда в том, брат, – продолжил Юрген, обращаясь к Вадиму, – что время стали быстро проходит. Ещё немного, и не мы, а они будут править этим миром, диктуя всем, что и как делать. И скажу тебе откровенно, я рад, что не доживу до этих времён.

– Он стал ясновидящим? – растерянно спросил Вадим