Выбор из худшего - Алексей Иванович Гришин

рачительный, заботящийся о сохранности имущества. И с дикой болью, но срастались ребра, словно ломая челюсть, вырастали новые зубы. А страшную, разрывающую тело пытку выращивания нового глаза де Савьер во всех подробностях будет помнить до самой смерти.

Отсутствие магии? Об этой мелочи забитый и изломанный раб даже не вспоминал.

Когда обессиленный от такого лечения, он возвращался в стойбище, начинались новые страдания. И кочевники, и другие рабы были убеждены, что вот именно этому Геду досталась легкая жизнь. Ни тяжелых работ, ни плеток хозяев. А это несправедливо. Значит, несправедливость надо устранить!

И обнаруживались в миске с жидкой похлебкой скорпионы, из темноты прилетал камень под заливистый детский смех, ночью под боком оказывалась колючка, загнутые иглы которой приходилось выдирать с кусками кожи.

Но время шло. Когда на двадцать восьмой день рабства де Савьер, изодранный, забитый и исхудавший шел за Вивургом на очередное магическое исследование, как на очередную казнь, он вдруг почувствовал, как мир вновь заиграл яркими, живыми красками. Это было как наваждение! Внезапное и прекрасное! Исчезла ставшая привычной боль от солнечных ожогов, от раскаленного песка, сжигающего вечно босые ноги. Он вновь увидел, как текут соки в стволе стоящей рядом пальмы, как внимательно смотрит на него шакал, притаившийся за соседним кустом. Еще не осознав, что это, впервые за долгое время вдохнул полной грудью, почувствовав, как с жарким пустынным воздухом в него вливается сама жизнь!

И лишь потом понял – тридцать дней прошло. В постоянной боли и унижениях раб потерял счет времени, а оно шло, как и было положено от сотворения мира. И вот к нему снова вернулась магия.

Возвратившийся маг свернул в сторону, поднялся на пригорок и сел на вершине, с наслаждением повернув лицо к животворящему солнцу, которое отныне не могло причинить ему зла.

О как интересно! Даже не поворачивая головы, маг знал, что идущий сзади Вивург остановился, приготовил наказующее заклятье… Ну-ну, бывший господин, давай сразимся! Ох, как я соскучился по настоящей схватке. Ну же, начинай! И поверь, я знаю, чем ответить, тебе понравится. Я готов!

Но удара не последовало. Де Савьер не видел, но знал – его противник подходит ближе, еще ближе… Ну?

– Простите нас, господин!

Маг неторопливо обернулся.

Вивург стоял на коленях, сняв с головы неизменный платок, что для кочевника было равнозначно согласию на смерть.

– Простите нас, господин. Мы были жестоки, вы вправе нас наказать. Но пощадите клан. Умоляю, возьмите мою жизнь, возьмите жизнь вождя, но пощадите клан.

Бывший хозяин согнул спину, уставился в землю, не смея поднять глаза.

Назад к стойбищу они шли рядом. Со стороны могло показаться, что беседуют старые друзья. Один в обносках, другой в роскошном синем халате из дорогущей ткани.

– Как ты узнал?

– Радуга мага, господин. Мы называем это радугой мага. Вчера, даже сегодня утром ее не было. А сейчас – есть. Яркая, сильная. Вы могучий маг, господин. Мне с вами не сравниться.

Радуга магов? Интересно. Как-то давно, крепко выпив, де Камбре, тогда еще просто Ажан, проговорился, что тоже видит что-то такое, он еще называл это аурой. Значит, она все же существует. И маги востока могут ее видеть… интересно…

У де Савьера вдруг проснулся зуд экспериментатора. Он создал заклятье воздушного кулака, впрочем, не сильное, и медленно направил его на Вивурга. Тот упал, обалдело уставившись на обидчика.

– За что? Я что-то сделал не так?

Вспомнив былые унижения, маг равнодушно пошел дальше.

Интересно. Кочевник должен был увидеть заклятье, но не увидел. Зато увидел эту радугу мага. И сила его никуда не делась. Что же получается – у магии не две, а три составляющие? К силе и способности видеть заклятья добавляется способность видеть ауры? Однако здесь есть над чем подумать. Потом, в тиши лаборатории. А сейчас надо, как говорит де Камбре, брать быка за рога.

Маги вошли в шатер вождя беспрепятственно. Тот вскочил с ковра, сжал кулаки… и замер. Не мог пошевелиться. Лишь глаза бешено вращались, да покраснело от гнева лицо.

– Вивург, успокой человека. У тебя пять минут, потом успокаивать начну я.

Кочевник что-то заговорил на своем языке, который де Савьер за неполный месяц так и не научился понимать. Очень скоро глаза вождя перестали вращаться, лицо посветлело, дыхание выровнялось.

Убедившись, что вождь осознал свое положение, маг сделал рукой какое-то замысловатое движение, сняв заклятье недвижимости.

– Ну что, уважаемый, поговорим?

– У меня есть выбор?

– Разумного – нет. И я рад, что ты, – он намеренно перешел на «ты», – это понимаешь. Сядь спокойно на ковер, все будет хорошо. Вивург, оставь нас.

Когда тот вышел, шатер вождя накрыл купол тишины, потом де Савьер начал допрос.

– Сейчас я буду задавать вопросы. Предупреждаю сразу, ты можешь отказаться отвечать, но солгать у тебя не получится.

– Что будет, если я откажусь? – В голосе вождя напрочь отсутствовал страх. Старый разбойник вновь был в своей стихии – если нельзя украсть, надо торговаться. Весь вопрос в цене.

– Я постараюсь тебя убедить. Если окажется, что ты можешь терпеть боль, а это будет очень сильная боль, я займусь твоими соплеменниками. Скольких мне надо убить, чтобы ты просто начал отвечать?

– Если я соглашусь?

– Тогда всем будет хорошо.

После недолгого размышления вождь решил:

– Спрашивай.

И маг создал заклятье правды.

– Пять лет назад ваши племена напали на дворец паши в Тунисе. Ты был там?

– Да.

– Кто и как организовал нападение?

– Наш аменокаль. Мы жили тогда на юге, в глухой пустыне, где редки оазисы и никогда не кончаются барханы. Аменокаль собрал вождей всех кланов, каждому поставил свою задачу, приказал готовиться. Мы три месяца готовились, прежде чем отправиться к месту сбора здесь, на этом самом месте. Когда прибыли в назначенный день, тут была тьма воинов. Я никогда не видел столько наших собратьев вместе.

– Но чтобы управлять ими, нужны подготовленные командиры, нужна структура!

– Все было. К каждому клану был приставлен человек, приказы которого нам следовало исполнять. Мы не знаем, кто эти люди. С нами они говорили на арабском, но наши воины слышали, что между собой они общаются на османском.

– Как вы прошли зыбучие пески?

– Как по твердым камням. Пятнадцать магов обеспечили проход. Я не знаю, как именно они это сделали.

Де Савьер прикинул, сколько сил надо для такого колдовства. Врать кочевник не может, значит…

– Вивург был среди них?

– Нет, он был с нами. Маги вообще были не нашей крови, я их не знаю.

– Как же вы расправились с охраной дворца?

– Пятнадцать боевых магов! – Вождь усмехнулся. – Пятнадцать! Кто может перед ними устоять?

– Понятно, что было потом?

– Как обычно. – Голос стал равнодушным, кочевник говорил о самых привычных вещах. Грабежи и убийства, что может быть обыденней?

– Точнее. Ты был внутри дворца?

– Да. Что было? Если кто-то сопротивлялся, его убивали. Если нет – угоняли в рабство.

– Паша?

– Я убил его вот этой рукой! –