Рекрут - Владимир Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проводник удовлетворенно сгреб тряпье в охапку и исчез. В карету вновь заглянул обладатель бакенбардов.
– Господин Бернардино! Прошу вас! Мой экипаж к вашим услугам!
Фертье выразительно поглядел на своих ребят. Двое тотчас выпрыгнули наружу, каким-то чудом не задев человека с баками.
– Держитесь поближе ко мне, – негромко предупредил Фертье Костю и Виорела, порывисто встал, пригнув, впрочем, голову, чтобы не удариться о потолок, и покинул карету.
– Пошли, – буркнул Виорел, зевнул и потер глаза – глаза были красные.
– Не выспался? – участливо поинтересовался Костя; Виорел уже встал, и Костя говорил ему в спину.
– Нет, – ответил тот, не оборачиваясь, и выпрыгнул наружу.
Костя последовал за ним.
После часов, проведенных под землей, небо показалось бездонным. Да и вообще мир за пределами кареты глянулся запредельно просторным. Особенно когда опустевшая карета отъехала в сторону, и Костя смог как следует оглядеться.
Сначала он увидел только высоченную скалистую гряду, закрывающую больше половины горизонта. Она выгнулась подковой: посмотри налево, посмотри прямо, посмотри направо – увидишь только ее, а выше – небо. От подножия гряды местность уже более или менее полого понижалась. Костя обернулся – и увидел куда.
К морю.
Теперь Костя смог оценить клондальское название долины – она и впрямь была похожа на исполинскую подкову, приколоченную к небесам. Изогнутый горный кряж обнимал долину и обоими флангами обрывался в море. Внутри подковы располагались поросшие лесом предгорья, также сбегающие к побережью, а в самом низу, у воды, был ясно виден городок. Но и кое-где по всей долине, в проплешинах, там и тут разбросанных посреди лесов, тоже виднелись крохотные, но прекрасно различимые домики. Наверное, хутора, о которых упоминал Фертье.
В одном из таких хуторов все они сейчас и находились.
Плоский пятачок свободной от леса земли, дом и несколько хозяйственных строений (амбаров? овинов?). Чуть в стороне – явно хлев для скотины. Кучи соломы, пасущаяся неподалеку живность и доносящийся оттуда запах навоза не оставляли сомнений. Ниже по склону – два небольших поля. Ближе к кромке леса – скошенный луг и несколько стогов сена. И дорога, убегающая вниз, к городку, а с противоположной стороны – уводящая в лес выше по склону.
Оттуда, наверное, всех и привезли.
На скотном дворе и около жилья возились люди, но на визитеров они никак не реагировали. Вверх по дороге уехала карета горбоносых контрабандистов, зато сразу четыре двухколесных экипажа ожидали чуть в сторонке. На этот раз экипажи были почти точной копией джавальских, разве что пребывали в худшей сохранности.
«Любят тут двухколесное…» – подумал Костя, разглядывая их.
Человек с бакенбардами, изнемогая от вежливости, что-то объяснял Фертье. Тот морщился, но слушал. Однако потом все же прервал:
– Я понял, Грими, хватит. Лучше покажи, где здесь можно позавтракать. Я голоден.
Костя тут же осознал, что и сам не прочь бы перекусить – съеденное в самолете давно уже усвоилось. А ведь Фертье по пути в Магнитогорск отказался от пищи, только кофе хлестал. То-то его проняло!
– Но, господин Бернардино, не лучше ли добраться до гостиницы? – растерянно заговорил Грими. – Это же деревня, тут нет ресторанов!
– Насколько я знаю, в Халиакре с ресторанами вообще негусто. Все больше кабаки для головорезов и прочего здешнего отребья, – проворчал Фертье.
– В гостинице все будет! Я снял целиком западное крыло в «Черепахе», вместе с кухней. Все равно там было пусто. Ехать всего час, право слово, господин Бернардино, лучше не задерживаться!
Грими просительно прижал руки к груди, даже бакенбарды его волшебным образом обвисли, отчего лицо стало выглядеть почти несчастным.
– Тогда хватит болтать, – сказал Фертье. – Поехали.
Грими с готовностью обернулся к экипажам и замахал руками. А Фертье просто зашагал в ту сторону.
Двое из его людей снова прикрыли Костю и Виорела с боков, а третий пристроился сзади.
– Пойдем, брат мой подконвойный… – мрачно вздохнул Виорел, перехватив Костин взгляд.
«Что ж теперь, и в сортир без надзирателей не сходить? – подумал Костя рассеянно. – Да и вообще – зачем нас так плотно пасти? Боятся, что сбежим? А куда тут бежать? Ерунда какая-то…»
У Кости возникло чувство, что он не знает какой-то важной подробности относительно ближайших событий. А Виорел, напротив, знает, и именно этим обусловлена его зажатость – обычно он ведет себя раскованнее.
«Надо бы не расслабляться… Все-таки Вира тут старожил, а я как был салагой-рекрутом, так и остаюсь. Годен разве что в носильщики, что бы я там о себе ни воображал».
Костя прекрасно помнил, как рассказывал Виорелу об итогах самостоятельной вылазки в Центрум. Не без гордости рассказывал и, честно говоря, рассчитывал хоть на какую-нибудь похвалу. Но Виорел, выслушав, только хмуро кивнул, и вид у него был такой, будто телом он дома, в Вологде, а мыслями – далеко-далеко.
И в дороге Костя размышлял о том же, не забывая, впрочем, любоваться пейзажами. Тала-Мазу очень напоминала Крым, хотя горы тут были ниже, но вместе с тем – неприступнее. Хотелось уже куда-нибудь приехать, бесконечное путешествие начало утомлять, да и все, что Костя видел за это время, вряд ли могло сколько-нибудь подбодрить.
У дороги то и дело встречались группы личностей совершенно зловещего вида. Надень им ковбойские шляпы и повесь пояса с револьверами – чистые тебе Грязные Гарри и Дикие Биллы. Однако тут предпочитали мятые шляпы с провисшими узкими полями и ружья. Эти шайки тоже спускались по дороге из предгорий к городку, только пешком. Экипажи они провожали настороженными взглядами. Помимо вооруженных людей часто попадались и безоружные, но с поклажей – объемистыми заплечными мешками. Эти вообще по сторонам не глядели, брели себе, сгорбившись и влача тяжелую ношу. И наверняка благодарили судьбу, что идти приходится под гору, а не вверх.
«Чем я, в сущности, отличаюсь от этих носильщиков? – думал Костя невесело. – Тем, что знаком с советником Фертье? Речи у него сладкие, не отнимешь. Но что он там на самом деле думает и как намерен поступить – поди угадай. Кто для него Костя Степанов? Всего лишь лопоухий и недалекий пацан из соседнего мира. Мелкая сошка, разменная монета. Подумаешь, завербовал… Как завербовал, так и сдаст».
Потом Костя задумался о внезапной перемене собственного настроения и сделал вывод, что корни ее – в непривычном поведении Виорела. Более опытный напарник вел себя так, будто в любую минуту ожидал взрыва. И напрашивалась в связи с этим единственно верная и возможная линия поведения: не зевать, глядеть в оба, наблюдать за Виорелом и советником. Чуть что – мордой в землю, желательно за каким-нибудь надежным укрытием, и пусть кто хочет, тот упражняется в стрельбе и взаимном членовредительстве. А у Кости главная цель – вернуться из командировки живым и по возможности невредимым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});