Звездные хранители - Елизавета Ведемская

— К харджерам тебя привело желание отомстить, — утвердил Вэрол.

— Да, так.

Виан рассказал, по-видимому, все, и его поведение стало объяснимым. Вэролу предстояло теперь переубедить Виана, доказав ему, что налет с участием Шерра Скаймана совершили харджеры, а не Хранители. Но Виан словам не поверит.

Освободив сознание Виана, Вэрол, однако, не прервал контакт полностью и предотвратил приступ судорог, а затем постарался снять головную боль.

Глаза Виана были закрыты, но Вэрол знал, он в сознании.

— Виан, мы просто поговорим, — сказал Вэрол. — Я не буду заставлять тебя, поговорим, как обычно.

Веки Виана поднялись, но взгляд был пустым.

— Виан, — позвал Вэрол. — Я знаю, что Орден не имеет отношения к событиям на Банонге. Там были харджеры, а с ними Шерр Скайман. Он предал Орден и перешел на их сторону.

Виан не спорил. Его ничто из сказанного не заинтересовало.

— В том, что ты рассказал, есть неувязка, — заметил Вэрол так, будто Виан с ним беседовал и возражал ему. — Почему Этиоль говорил, что ты видел звездолеты? Ведь ты их не видел. Или видел?

Он ждал, едва ли не затаив дыхание, ибо это сейчас было единственной зацепкой. Больше всего Вэрол боялся, что не получит ответа: нельзя спорить с молчанием. Однако Виан ответил, пусть вяло и безучастно:

— У меня тут провал в памяти. Этиоль не смог бы сам дотащить меня до карьера. Значит, я шел вместе с ним. Он и решил, будто я видел то же, что он. Но я помню только карьер.

— Частичная амнезия — это случается при потрясениях. Ты не пробовал лечиться?

— Нет.

— Почему?

— Пришлось бы рассказать все врачу, а я не хотел. Айрт, не мучай меня. Ты все узнал — и кончай.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь убьешь меня, — вяло сказал Виан.

— С какой стати?..

— Убьешь. Хотя, может, без удовольствия. Ты же — Хранитель.

— Глупости. Я докажу тебе, что ты ошибаешься. Ты должен кое-что вспомнить еще, и я попробую восстановить твою память. Иными словами — снять блокировку.

Вэрол не переоценивал себя. И если решил с ходу взяться за дело, посильное только умелому медику, то лишь ввиду безвыходности положения. Надо было срочно вернуть Виану утраченные воспоминания.

— Если и не получится, хуже тебе не станет, — успокаивающе добавил Вэрол.

— Хуже? — Виан невесело усмехнулся. — Хуже действительно уже не станет. Но не пойму, зачем это надо тебе. Чтобы я еще что-то вспомнил.

— Я хочу, чтобы ты узнал правду.

— И так ее знаю.

— Ладно, не будем попусту спорить. Расслабься, закрой глаза и сосредоточься на моих словах. О постороннем не думай.

Руки Вэрола легли Виану на голову. Голос Вэрола звучал негромко, но отчетливо:

— Вспомни что-нибудь из самого раннего детства.

Виан погрузился в прошлое. Плантации хиорита… Лианы с толстыми стеблями, сочными, круглыми, пышными цветами, бледно-розовыми, когда распускаются, и лиловыми в конце сезона, перед уборкой. Он был самым младшим в семье. Ричи и Арник работали вместе с отцом на плантации. А он играл с Ноллой. Четыре года разницы в возрасте не имели значения. Он и Нолла не разлучались. Они бегали к озеру через плантацию. Сладковатый запах хиорита… Смех Ноллы… Ветер в лицо… С разбега кидались в зеленоватую воду. Она была теплой, как воздух. Со дна у берега пробивался горячий ключ, а в середине озера вода леденила разогретое тело. Нолла кричала ему, чтоб немедленно возвращался. Туда заплывать не велено, там судорога сведет ноги. На берегу они лежали бок о бок под солнышком, и сестра придумывала всякие истории.

Войдя в чужую структуру памяти, Вэрол легчайшими касаниями исследовал ее, отвлекая внимание Виана от пораженной зоны, но постепенно к ней продвигаясь.

— Вспомни о вашей кошке-четх.

Виан подчинился.

Кошка-четх… Желтый пушистый клубок. Котенок с зелеными глазами. Злобное шипение. Коготки. Нолла нашла котенка и приручила. Кошка носилась по дому, едва касаясь пола и мебели. Коронный номер — прыжок с летнего навеса кому-нибудь на плечи.

— Сколько же лет жила у вас эта кошка? — спросил Вэрол, двигая понемногу память Виана к картинам трагедии, но не давая на ней самой сосредоточиться вновь.

Сад и труп брата в желто-синей блузе… Без лица, без лица…

— В саду на дорожках росла трава? Ответь мысленно, просто представив дорожки. — Собственно, Вэрол и не нуждался в ответе, важно было продвинуть мысли Виана к заблокированной зоне памяти. — Так, хорошо, теперь вспомни: было больно, когда Этиоль тащил тебя по саду?

«Нет, — сам себе ответил Виан, — только камешки впивались в спину».

— А запах гари ты чувствовал?

«Нет, ветер отдувал дым к складам. Их подожгли позже».

— Что росло в саду?

«Много цветов, их разводила Нолла, а из деревьев — айки, голубые смеллы и карликовые хорваны».

— Какие-нибудь плоды тогда уже созрели?

«Да, на айках. Их уже пора было снимать. Мама варила из них варенье…»

«Старик был ранен, не мог тащить его долго, — подумал Вэрол. — Когда Виан пошел сам, это было еще возле дома. Наверно…»

— Когда ты встал, какое дерево было ближе?

«Карликовая хорвана. Я сломал ветку».

Вэрол уловил образ ветки и что-то еще, совсем смутное. Он осторожно проталкивал сознание Виана сквозь барьер амнезии, гася импульсы, уводящие в стороны и назад. Силовой натиск здесь не годился. И пустота отступала. Виан сказал о сломанной ветке хорваны. Это уже что-то. И он не замечает, что вспомнил кое-что из того, что было, кажется, за барьером.

— Этиоль все время поддерживал тебя?

«Нет, он еле шел. Часто падал. На открытых местах мы ползли».

— Тебе было трудно идти?

«Да, больно и страшно. Я боялся, что Этиоль умрет и я останусь один».

Вэрол воспринимал лишь обрывки образов. Этого было уже недостаточно.

— Теперь отвечай вслух, — сказал он, усиливая у своего пациента ощущение отстраненности от настоящего. — До карьера шли долго?

— Да, потому что очень медленно.

«Пора, — решил Вэрол. — Барьера практически больше нет».

— Ты видел звездолеты и людей, — твердо произнес он. — Ты их видел, Виан. Какие они были?

— Звездолеты… да, — выговорил Виан. — Их было три… Очень высокие. Как гигантские иглы. И люди… Много. — Он вдруг открыл глаза, в них было смятение. — Люди в форме харджеров!

Встретив взгляд Вэрола, он отвернулся, перекатился на грудь и уткнулся лицом в траву. Вэрол молча разрезал веревку, стягивавшую руки Виана. На запястьях его багровели полосы.

— Ты ошибся, вот и все, — сказал Вэрол. — Тогда ты был слишком мал, а позже не мог судить здраво. Ненависть ослепила тебя. — Вэрол тронул его рыжеватую шевелюру. — Надо было выудить из тебя правду, когда ты провалил свое задание на Олмете. Но ты заморочил мне голову этой звездой. Я решил было, что владелец звезды — твой отец.

Виан сел, глядя в землю.

— Если б этот человек был моим отцом, я бы повесился на первом же суку, — сказал он угрюмо.

Заметив приближавшийся глайдер, Вэрол вышел на открытое место, а когда машина села, отвел Дана в сторонку и информировал о том, что выяснил. Пришлось выложить все.

— И это совершил мой отец! — воскликнул потрясенный Дан.

— Путь, начатый предательством, ведет только вниз. Но разговаривать некогда, займемся делом, — сказал Вэрол. — Положение сложное, но есть идея. Прежде чем обсудить ее, я заберу атошар, все равно им пользоваться нельзя.

Взяв карманный передатчик, Вэрол направился вдоль горы к ровной площадке, чтобы посадить атошар подальше от леса, где он мог застрять в кронах деревьев, и от скальных обломков, усеявших склон. Подчиняясь импульсу, атошар снизился по лучу и через какое-то время опустился в нескольких метрах от Вэрола. Прикрепив атошар к специальному захвату, Вэрол пошел обратно.

Когда Вэрол удалился, Дан подогнал глайдер поближе к опушке, решив, что не стоит держать его на виду.

Виан наблюдал за ним. Теперь уже Дан не знал, как с ним держаться.

Вдруг возникшее острое ощущение опасности заставило Дана обернуться. И это спасло ему жизнь. Любому энтэйру, так же как и Хранителю, было достаточно ударить один раз, чтобы убить не готового к нападению, тем более стоящего спиной противника. Однако Дан обернулся, и преимущество внезапности пропало. Вытащить оружие Дан не успел. Виан перехватил его руку. Схватка не могла продолжаться долго. Виан был измучен и потерял остроту реакции. Дан отвлек его обманным выпадом и поймал на болевой прием, от чего Виан вырубился и упал. Дан выхватил бластер. Виан напал первым, и взбешенный Дан живо припомнил все, что за ним числилось: покушение на Джайвана, похищение Ноллы, предательство здесь, на Риоре. Он имел полное право выстрелить. Но, убив Виана, он поставит последнюю кровавую точку в ужасной строке, написанной отцом… И в чем-то сравняется с ним… Содрогнувшись, Дан опустил руку с бластером.