Том 9. Наброски, конспекты, планы - Николай Гоголь

Первоначальные правители Генуи носили название консулов. Их число, кажется, было от 4 до 6. Избирались каждый год в общегород<ских> собраниях. Они правили республикой и командовали силами сухопутными и морскими. Другое отделение магистрата носило то же титло, заведовало правосудием и было также ежегодно избираемо. Так было в XII веке, но в следующем генуэзцы ввели поручать власть императорскому подестату. Подестат заседал в совете из 8 лиц, избранных восемью компаниями дворянства. Это дало конституции характер аристократический или, лучше, олигархический, ибо много дворян не участвовало в 8 компаниях. Сенат имел не много власти. Народ в важных случаях созывался, в войне, мире, союзах, переменах правления. Народ был ревнив к благородным, а благородные, желая достичь первой власти, льстили. Два или три раза в продолжение XIII века один благородный демагог, как торриане в Милане, пытался разрушить свободу общую под предлогом защитить свободу. Между благородными четыре дома были выше: Гримальди, Фиески, Дории и Спинолы, два первые гвельфы, два другие имперские. Равенство сил и партий, может быть, препятствовало захвачению кем-либо верховной власти. Ни гвельфы, ни джибелины не пересиливали. Город волновался вечно. Знаменитейшим было изгнание джибелинов, главами которых были Дории и Спинолы, в 1318. Они прибегли к Висконти, а гвельфы из опасения к Роберту, королю неаполитанскому, всегда готовому помогать, чтобы властвовать, и дали ему временное правление Генуей. Генуя была долго в осаде. Обе партии показывали усилие, но джибелины остались долго исключены из города, владея однако ж портом Савоной, где они вооружали флоты и отправляли торговлю, как соперническая республика. Они предприняли сами войну против Венеции. Наконец, две партии, чувствуя бесполезность борьбы, примирились, и джибелины в 1331 вошли в Геную. Но влияние их было ограничено.

Партия джиб<елинов> имела начальниками одного Дория и одного Спинолу, была верховною главою дел в 1339, когда значительный флот, не получая платы, взбунтовался. Савона и соседние города приняли оружие освободиться от аристократической тирании, и сама столица готова была пристать к мятежу. Конституция Генуи учредила под титлом народного аббата должность, подобную трибунам, обязанным защищать город против благородных. Тогда бывшее правление уничтожило это место. Но его восстановление было первым требованием недовольных. На это согласились, и 20 уполномоченных были назначены для его избрания. Медленность их раздражила народ, как <вдруг> один ремесленник закричал с возвышенного места, что он может назначить человека, какой нужен. Народ, шутя, позволил ему говорить. Он назвал Симона Бокканегра, человека, известного происхождением, любимого гражданами, находившегося тогда в толпе. Вдруг все закричали, чтобы Бокканегра был аббатом и заставили его взять шпагу правосудия. Бокканегра, выждавши молчание, скромно благодарил за честь, но прибавил, что он не мог получить место, требовавшее благородного. Тогда голос в толпе закричал: Господин (повелитель) — и повторился всеми; магистрат, опасаясь дальнейших возмущений, просил его принять по желанию народа место аббата. Бокканегра предстал во второй раз, объявил, что он готов принять титло аббата, господина и всякое другое, какое хотят. Крики: Господин — умножились, и в то же время некоторые голоса кричат: Пусть он будет герцог. Это было подхвачено всеми, и Бокканегра был введен во дворец с титлом первого герцога или дожа Генуи (см. Стелла. Ни Бокканегра, ни его последователи не делали их власть неограниченною или наследственною. Конституция Генуи была утеснител<ьна> аристокр<атии>. Она была смесь, и благородные были исключены из правления). Эти 4 фамилии, властвовавшие попеременно в продолжение века, потеряли их влияние после революции 1339. Однако замечательно, что они продолжали занимать места важнейшие, и флот не находился под другим начальством, кроме Дориев, Спинол и Гримальди. Однако плебейская олигархия из трех новых фамилий: Адорни, Фрегози и Монтальти — наследовала в должностях правления внутреннего. Их соперничества произвели революции слишком многочисленные для изложения даже в частной истории. В продолжение четырех лет, от 1390 до 1394, дож был десять раз переменяем, изгоняем и восстановляем, следуя движению черни. Антониотто Адорно, 4 раза дож генуэзский, искал дружбу Иоанна-Галеаса Висконти, но, увидевши его намерения поработить республику, обратился под покровительство французского короля. Заключен трактат сбережения свободы Генуи, но вместе с тем введен в город гарнизон французский, что возбуждало неудовольствие.

Несколько благородных из Аквилеи и соседних городов убежали на эту небольшую группу островов, возвышав<шихся> внизу устья Бренты. Там они построили в 421 город Ривоальто, новую Венецию, но даже до начала 9 века их первоначальное учреждение было в Маламокко. Их неизвестность, отдаленность и недоступность — причины независимости. Народ рыбаков мог спокойно выбирать свой магистрат. Однако же императоры Востока и Запада иногда поочередно представляли свои требования; она была покорена Пипином, сыном Карла, который отдал ее, следуя летописям, Никифору, импер<атору> греч<ескому>. Венециане всегда были рассматриваемы как подданные греческой империи, но управлялись собственным правлением. Эти отношения существовали еще в первой половине X века, и вообще она была независима. Избрание дожа не было вверено Константинополю. Она не платила подати и не давала помощи в случае войны. В IX веке ее флоты поражали норманов, сарацин и славян. На берегу Далмации были многие города греческие, которым империя перестала покровительствовать и которые, по примеру Венеции, сделались республиканскими, потому что не имели более повелителя. Рагуза была в числе этом и сохранила дольше независимость. За покровительство Венеции эти маленькие порты отдались в 997 году ее правлению. Пираты славянские (esclavons) были усмирены, и когда Венеция силою и согласием приобрела, пространное поморье, дож принял титло далматского герцога, которое, следуя Дандоло, было подтверждено в Константинополе. Однако ж три или четыре века прошло, пока респуб<лика> совершенно утвердила за собою завоевания, несколько раз исторженные возмущениями обитателей и могущественным соседом, королем венгерским.

Торговля была источник Венеции. Она начала ее в грубые времена невежества, прежде Пизы и Генуи, с странами греческими и сарацинами Леванта. Крестоносцы ее обогатили более других городов Италии. Но со времени взятия Константинополя латинцами <в> 1204 нач<инается> ее эпоха величия. Французы и венециане одни были участники в этой экспедиции под начальством Генриха Дандоло. Три восьмые города Константинополя и провинции достались им, и дож принял странное, но справедливое титло герцога четверти с половиною Римской империи. Они увеличили свою часть мировыми сделками с крестоносцами и, между многими приобретениями, получили остров Кандию, который сохранили до средины XVII века. Отдаленные владения обыкновенно были отдаваемы в ленное владение феодалам республики. Ионийские острова сами перешли под покровительство Венеции, не любя латинцев. Острова архипелага были потеряны в XVI веке. Ни одно из государств не имело таких пространных отношений с магометанами. Тогда как Генуя, обладательница колоний Перы и Кафы, имела ключ Черного моря, Венеция направляла свои корабли к Акре и Александрии. Следствие этих союзов было ослабление религиозной нетерпимости, и несколько раз упрекали венециан в препятствии, деланном к сооружению <крестовых> походов.

Венеция, по словам письма Кассиодора в VI веке, была управляема 12 годовыми трибунами. Соединение разных островов было, может быть, федеративное. Как бы то ни было, венециане решили <в> 696 году сосредоточить власть в руках одного, которому дали имя герцога или, следуя их наречию, дожа Венеции. Не видно, чтобы был совет для умерения его власти и для представительства народной воли. Дож был полководец и судья. Ему иногда позволялось допускать к себе в сообщество сына и тем проложить дорогу к наследованию. Его правление было со многими преимуществами и царским великолепием. В нужных делах он должен был совещаться с народным собранием, но неимение положительных границ его власти делало ее почти независимою. Пороки этого правления заставили в 1032 году ограничить власть дожа. Ему было запрещено брать в соправители сына; он должен был действовать с согласия двух избранных советников и в делах важных принимать мнение некоторых первых граждан. Другой перемены, кажется, не было до 1172. Долгое время прежде сей эпохи города Италии основали свободу на законах конституции, более или менее счастливых, но всегда запутанных. Будучи недовольны своими конституциями, решились ввести представительный совет (1172), долженствовавший состоять из 480 граждан, взятых из ровного числа в каждой части города, возобновлявшихся каждый год. 12 избирателей, назыв<авшихся> трибунами, взятые из 6 кварталов города, назначали членов совета. Но великий совет, составленный большею частью из граждан, отличных своим рождением и обязанных назначать дожа и всех правителей, казалось, присвоил в начале XIII века право именовать своих избирателей. Не довольствуясь этим назнач<ением> трибунов, члены совета овладели правом отвергать своих последователей прежде увольнения своего от должности. Также члены были обыкновенно избираемы вновь, и достоинство советника, несмотря на то, что не было наследственное, оставалось вечно в тех же фамилиях. Во всем XIII веке народ исключался от власти. Наследственная аристократия не совер<шенно> утвердилась, закон не освящен. Право избирать великий совет было похищено в 1297 у трибунов, которых достоинство было уничтожено и перенесено в уголовную сороковую <палату>. Баллотируют имена всех членов, находящихся в должности, и кто получит 12 голосов из 40, тот сохраняет свое место. Когда место сделается вакантным по случаю отказа или смерти, прибегают к листу прибавочному, написанному тремя членами совета. Но было совершенно запрещено законами 1298 и 1300 вносить туда имя того, которого предки с отцовской стороны не пользовались такою честью. Так установилась аристократия, исключительно наследственная. Права личные благородных дополнены в 1319 уничтожением всякого рода избраний. Всякий происходящий от члена великого совета имел право на 25-летнем возрасте присутствовать в сем собрании членов, которых было число от сих пор не ограничено. Кроме того, каждый год клали в урну имена тех, которым исполнилось 20 лет, и извлекали по жребию пятого, которому позволялось присутствовать. И потому, принимая средним числом, можно допустить год допущения 23 (Janotus, De Rep<ublic.> Venet<orum>; Contarini, Amelot, de La Houssaye*).