Пари для простаков - Десмонд Бэгли

Тоузьер произнес проникновенную речь на душераздирающем арабском, что весьма облегчило пересечение границы, наряду с документами, хотя в какой-то момент Уоррен уже представлял себя в иракско-курдской тюрьме — а уж это не то местечко, откуда можно было бы легко дозвониться до своего адвоката.

На пограничном посту они пополнили запасы бензина и воды и быстро, пока офицер размышлял, отъехали. Тоузьер ехал впереди, за ним следовали Фоллет с Уорреном. В полдень Тоузьер остановился и подождал, пока подъедут его спутники. Потом он вынул из машины примус и сказал:

— Самое время немного перекусить.

Фоллет, открывая консервы, заметил:

— Не вижу никакой разницы с Ираном. Я, кстати, не очень голоден — наглотался пыли.

Тоузьер ухмыльнулся и оглядел безжизненный пейзаж. Действительно, такие же пыльные дороги, такие же тусклые горы, как по другую сторону границы.

— Мы недалеко от Сулеймании, но что мы там будем делать, понятия не имею. Там будет видно.

Уоррен заправил примус и поставил на него воду.

— Мы так и не успели поговорить толком. Что там случилось? — обратился он к Тоузьеру.

— В канале?

— Да.

— Он обрушился, Ник. Я не смог пройти по нему.

— Так что, Бен так и не выбрался?

Тоузьер покачал головой.

— Похоже, он погиб, прежде чем успел что-то сообразить.

Уоррен помрачнел. Он был прав, когда предупреждал Хеллиера о том, что может пролиться кровь. Но все равно, для него это был удар. Тоузьер сказал:

— Не переживайте так, Ник. Он знал, чем рискует. Конечно, это было глупо. Да и нас там всех чуть не прихлопнули.

— Да, это было глупо, — тупо повторил Уоррен. Он наклонил голову, как бы пряча лицо. Он чувствовал себя так, словно кто-то всадил ему в живот холодный нож. Они с Беном были медиками, они сами спасали чьи-то жизни. Кто из них был лучше? Бен Брайен с его неосмотрительностью и идеализмом или Николас Уоррен, который затащил его в эту пустыню и обрек на смерть? Этот страшный вопрос не давал Уоррену покоя.

Они еще обедали, когда Тоузьер как бы между прочим заметил:

— К нам пожаловали гости. Советую не делать резких движений.

Уоррен поспешно огляделся. Фоллет продолжал спокойно разливать кофе.

— Где они? — спросил он.

— Двое на холме над нами, — сказал Тоузьер. — Трое или четверо двигаются в обход холма. Нас окружают.

— Есть ли шанс вырваться?

— Не думаю, Джонни. Пока мы вытащим наше оружие, они нас опередят. А если эти ребята — кто бы они ни были — настроены серьезно, они заблокируют дорогу. А пешком далеко не уйдешь. Так что сделаем вид, что нас это не касается. — Он взял у Фоллета чашку. — Передайте сахар, Ник.

— Что?

— Передайте сахар, — терпеливо повторил Тоузьер. — Сейчас нет смысла поднимать бучу. Может, это просто любопытные курды.

— Или слишком любопытные, — заметил Фоллет. — Не забывайте, Ахмед тоже курд. — Он встал и потянулся. — А вот к нам уже направляется делегация.

— А мы знаем кого-нибудь из них?

— Трудно сказать. Они все в каких-то халатах.

Уоррен услышал, как сзади зашуршали камни.

— Не волнуйтесь, — сказал Тоузьер. — Постарайтесь быть полюбезнее. — Он встал, обернулся и увидел Ахмеда, сына Шейха Фарваза. — Ах, это вы! — вырвалось у него.

Ахмед подошел к ним:

— Ну, мистер Уоррен, мистер Тоузьер, рад опять вас видеть. Не представите ли мне вашего компаньона? — Он улыбался, но лицо его, заметил Уоррен, ничего хорошего не предвещало. Подыгрывая, он сказал:

— Мистер Фоллет из нашей группы.

— Очень рад познакомиться с вами, — сказал Ахмед весело. — А где еще один ваш товарищ? Только не говорите мне, что он потерялся. — Он пристально посмотрел на них. — Нечего сказать? Надеюсь, вы понимаете, что наша встреча не случайна. Мы вас искали.

— А в чем дело? — спросил Тоузьер с удивлением.

— И вы еще спрашиваете! Мой отец беспокоится о вашей безопасности. Вы не представляете себе, какие головорезы населяют эти горы. Он поручил мне проводить вас в безопасное место. У вас будут телохранители, они будут вас… э-э-э… — защищать.

— Защищать нас от самих себя? — спросил Уоррен иронически. — Вы что-то напутали, Ахмед. А иракские власти в курсе, что вы находитесь на территории Ирака?

— Это слишком долго объяснять, — сказал Ахмед. — Поехали. Мои люди погрузят ваши вещи в машины и отвезут вас. Мы обязаны это сделать.

Уоррен теперь не сомневался, что они окружены со всех сторон и что на них направлены дула винтовок Ахмедовых молодцов. Он бросил взгляд на Тоузьера. Тот пожал плечами и сказал:

— Что ж? Почему бы и нет?

— Ну вот и хорошо, — одобрительно сказал Ахмед. — Мистер Тоузьер говорит мало, но по делу. — Он щелкнул пальцами, и его молодцы сделали шаг вперед. — Давайте не будем зря терять времени. Отец просто жаждет… спросить вас кое о чем.

Все это очень не нравилось Уоррену, но пришлось покориться.

2

Их троих затолкали в заднюю часть одного из «лендроверов». Спереди разместились шофер и человек, который все время сидел вполоборота к ним и держал в руке пистолет. Время от времени, когда машину сильно подбрасывало, Уоррен ожидал выстрела, так как этот человек держал палец на спусковом крючке и мог выстрелить в любую минуту. В этом случае пуля непременно попала бы в одного из них троих, они сидели, плотно зажатые между фотооборудованием.

Насколько он мог судить, они ехали обратно на восток, почти до иранской границы, затем повернули на север, все глубже забираясь в горы. Это означало, что они обогнули Сулейманию, которая теперь осталась позади. Они следовали за грузовиком, большим и неуклюжим, такие обычно используют в армии. Сзади в клубах пыли время от времени можно было увидеть второй «лендровер».

Человек с пистолетом вроде бы не запрещал им разговаривать, но Уоррен предпочитал вести себя поосторожнее. После знакомства с Ахмедом он убедился, что внешность обманчива — каким бы ни выглядел неотесанным человек, это вовсе не исключает того, что он понимает по-английски. Он только спросил:

— Все в порядке?

— Со мной все в порядке, лишь бы убрали локоть с моего живота, — сказал Фоллет. — Значит, это и есть Ахмед? Какой приятный человек!

— Я думаю, нам не следует много говорить о деле, — сказал Уоррен осторожно. — У этих стен могут быть длинные уши.

Фоллет взглянул на человека с пистолетом:

— Длинные и волосатые, — сказал он с брезгливостью. — А также грязные. Ты когда-нибудь слышал о воде, приятель?

Человек посмотрел на Фоллета без всякого выражения на лице, и Тоузьер сказал: