Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых - Сейриан Самнер

многу раз подряд, в каких-то случаях используя одинаковые структуры, а в иных – совершенно различные.

Эволюция? Да, как же я забыла. Откуда Арису было узнать о Дарвине? Я рассказываю ему, как работает естественный отбор и как организмы способны изменяться поколение за поколением, чтобы наилучшим образом соответствовать окружающей среде. Арис хмурит брови, когда я говорю, что эволюция не нуждается в помощи разумного творца вроде богов. Я рассказываю, как эксперименты Грегора Менделя с горохом показали нам, что единицей наследственной информации является нечто под названием ген, что гены – это что-то вроде глав большой книги, которую называют геномом и которая представляет собой инструкцию по сборке и обслуживанию строительных кирпичиков жизни, и что у каждого вида есть собственная книга-геном, причем эта инструкция редактируется и обновляется, чтобы соответствовать различным ситуациям.

Арис весьма заинтригован тем, что пчелы представляют собой «отредактированную» версию похожего на осу предка и поэтому благодаря процессу эволюции приобрели схожие с осами особенности поведения и жизненного цикла. Изменения в жизненном цикле могут повлиять на естественный отбор. Однако я вижу, что мне нужно будет представить логичное и обоснованное сравнение этих двух впечатляющих летающих суперорганизмов, чтобы убедить Ариса в том, что осы являются столь же божественными созданиями, как и пчелы. Когда беседуешь с отцом европейской логики, аргументы должны быть убедительными. Я использую знаменитый трехступенчатый рецепт убедительной риторики Аристотеля – logos (логос, логический аргумент), ethos (этос, убедительность) и pathos (патос, эмоциональное воздействие) – и надеюсь, что он (вместе с вами) поймет, что осы-веспины – это такие же звезды в насекомьем классе, как и пчелы.

II

Ужин проходит хорошо, несмотря на обескуражившую моего собеседника новость, что эволюция обошлась без божественного вмешательства. Выясняется, что нас с Аристотелем объединяет любовь к эмпирическим наблюдениям и экспериментам. Вскоре мы уже обмениваемся историями о том, как изучаем осиные гнезда. Он приходит в изумление, услышав, с какой легкостью можно, пользуясь социальными сетями, получить от совершенно незнакомых людей информацию о местонахождении осиных гнезд. Далее я показываю ему, как можно затем с помощью сервиса Google Earth проверить, легко ли будет добраться до потенциального гнезда. Похоже, Ариса выводит из душевного равновесия функция просмотра улиц (хотя, может быть, его просто укачало от быстрой смены изображений). Я спрашиваю, как он сам добывал осиные гнезда; он даже не знает, что ответить. Они просто появлялись, когда он об этом просил. У него в Ликее были предприимчивые ученики, которые не досаждали ему практическими подробностями такого рода. Зато ему было что рассказать о постройках внутри осиного гнезда:

«У всех у них ячейки шестиугольны, так же, как у пчел. Сделаны они не из воска, а из какого-то вещества, похожего на кору и паутину»[194].

Я улыбаюсь и рассказываю, что осиное гнездо – это нечто большее, чем просто паутина и мусор, хотя осы в самом деле очень хорошо умеют перерабатывать материалы.

«У нас на чердаке осиное гнездо! – задыхаясь, восклицает мой сосед. – Оно вам нужно?» (Подтекст: пожалуйста, заберите этот адский шар!) Именно так встречают меня по осени многие мои друзья и соседи. Я объясняю, что гнездо уже мертво, и поэтому вы сами, дорогой сосед, можете спокойно пролезть между паутиной и завалами старья и убрать его собственными руками. Лицо соседа омрачает замешательство. Это довольно распространенное заблуждение – будто гнезда общественных ос (как, впрочем, и любых других ос подсемейства веспин) существуют по многу лет. В конце концов, именно так обстоят дела у медоносных пчел.

Второе заблуждение: будто остатки гнезда – это неразорвавшаяся бомба, полная спящих ос, которые совершенно недвусмысленным образом выразят свое мнение, если их потревожить. В конце концов, именно так обстоят дела у медоносных пчел.

Колонии медоносных пчел всегда многолетние: иногда они существуют не один десяток лет. (Несомненно, тот факт, что очень плодовитая пчелиная матка способна прожить до 20 лет, – это удивительное и замечательное достижение эволюции, поскольку обычно за бурное размножение приходится платить продолжительностью жизни. Тем не менее пчелиные матки в течение всей своей жизни исторгают из себя миллионы яиц, однако принадлежат к числу самых долгоживущих насекомых. Они явно игнорируют так называемое правило компромисса между долголетием и плодовитостью.)

В противоположность им цикл гнездования осиной колонии обычно укладывается в один год: каждый год молодая оплодотворенная матка (в местностях с умеренным климатом – перезимовавшая) строит новое гнездо. Эта одиночная матка строит первые ячеи, откладывает несколько яиц и обеспечивает их добычей, на которую охотится самостоятельно. (Обратите внимание, что у медоносных пчел матка и не подумала бы добывать пищу самостоятельно, для этого рядом с ней всегда есть группа прилежных рабочих особей, даже в только что основанной колонии.) Этот выводок станет первыми рабочими осами, и после того, как они выведутся, осиная матка никогда больше не покинет гнездо: она становится матриархом, откладывающим яйца – точно так же, как матка у медоносных пчел.

Далее гнездо разрастается в геометрической прогрессии по мере того, как в течение весны ее рабочие отпрыски выращивают больше и больше сестер-рабочих. Как только их численность становится достаточно большой (порядка нескольких тысяч рабочих ос), матка переключается на выведение потомства, способного к половому размножению: это самцы и девственные матки следующего сезона. В конце цикла (в районах с умеренным климатом – ранней осенью) царица-мать, ее рабочие и потомство мужского пола умрут. Останутся в живых только успевшие спариться молодые самки – они станут основательницами колоний в следующем сезоне. Вот почему осиное гнездо на вашем чердаке или в сарае к началу зимы полностью опустеет, оставив на память о былой славе населявшего его сообщества лишь бумажную оболочку.

Иногда колонии веспин существуют дольше года: это чаще всего бывает в регионах, где осы рода Vespula являются инвазивными видами; хорошие примеры – Новая Зеландия и Австралия, где более теплый климат и веспинам не угрожают хищники. В местах естественного обитания этих ос изредка бывают случаи, когда в особенно уютных домах гнезда сохраняются на протяжении нескольких лет: в социальных сетях примерно раз в год всплывает фотография гнезда общественных ос, поглотившего кровать в сильно натопленной гостевой спальне у пожилой английской дамы. Однако, как правило, если на вашей территории появилось гнездо общественных ос, оно пробудет там только один сезон, и в конце осени вы сами (дорогой мой сосед) можете спокойно убрать его со своего чердака.

Арис вскакивает на ноги, опасно размахивая бокалом лучшего лимнио. Он не может поверить своим ушам: как эти люди могут быть такими невежественными! Разве они не читали его «Историю животных», в которой он объяснял,