Белка, голос! - Хидэо Фурукава

— Ты этого не знаешь, но мой муж был офицером спецотряда, и сын тоже, я раньше работала в питомнике управления и на тренировках частенько устанавливала взрывчатку. Видишь, как у меня здорово получается. — На эти слова старухи Стрелка кивнула, хотя ничего и не поняла.

А затем старуха добавила, что директор очень заботился о семье погибшего. Услышав это, Стрелка подумала, что Бабка тоже, наверное, наполовину собака. «Хоть я и целиком собака», — ответила она по-японски. Стрелка знала, что вчерашней ночью Тётка Первая и Тётка Вторая отпускали домашних псов с цепей, дразнили бродячих собак. Стрелка знала, что дыхание у Тётки Первой и Тётки Второй наполовину собачье. Стрелка думала: «Я знаю, что они псы только наполовину, потому что я-то настоящая собака.

Никто не сможет убить такую собаку, как я.

В уличных боях мы становимся невидимками».

Белка защищал Стрелку. Белка немедленно исполнял команды Стрелки. Белка среди своих братьев и сестёр царствовал, как старший брат, и, более того, унаследовав имя «Белка», он был признан первым среди остальных. Они говорили: когда-то ты будешь руководить нами. Стрелка спала, вставала, бежала. Белка спал, вставал, бежал вместе со Стрелкой. Белка прятался, ранним утром в городе он наблюдал, как мафиози стреляют друг в друга, как из базук подрывают чёрные блестящие машины. Белка знал, что люди не понимают: огонь этой войны раздувают собаки-партизаны. Белка знал: люди ищут врага-человека, поэтому не будут стрелять в собак, не будут стрелять в Стрелку, потому что Стрелка тоже собака. И в то же самое время Стрелка выглядит для них как безоружная девочка. Белка говорил, поэтому их и убивает Стрелка, поэтому они умирают и до самой смерти так ничего и не понимают. К тому же псов, псов в этом городе становится всё больше и больше. Белка что-то чувствовал. Ему казалось, что все псы с континента Евразия устремились на Дальний Восток, все бегут сюда. «Великий исход».

Поэтому людей было просто обмануть.

В этом городе было полно собак, но людям казалось, что эти псы просто бродят по своим собачьим делам.

Псы стали невидимками. Псы, в которых вбили навыки ведения уличных боёв.

Утром псы продолжали переговариваться. Лай разносился эхом. Псы прибывали. Псы прибывали. Псы прибывали. Из окрестной тайги, с гор, с той стороны реки Амур, с мест каторги аристократов девятнадцатого века. Однако в реальности «великий исход» совершили три самолёта. Самолёты разных авиакомпаний, три рейса из Москвы один за другим прибыли в этот город. Собаки обладают собачьей природой. На лай вдалеке они отвечают лаем. То же можно сказать и про людей. Мафия обладает особой природой, от которой она не может избавиться. Как только появляется возможность, они пытаются сожрать другие группировки, подмять под себя другие территории. Три самолёта привезли самую мощную в России силу, двести двадцать человек из большой международной группировки, которая протянула свои руки даже до бывшей Восточной Европы. Они решили разом подавить всех остальных. И разом сделать себе имя. «Мелочь, нечего вам здесь шнырять, ведь это именно мы рулим российским теневым сообществом. СМИ уже проводят работу, чтобы создать нам хорошую репутацию. Нам надо всего два дня».

Для появления их на сцене это было идеальное время.

Днём — двухчасовой ад. Это был настоящий ад для мафии. А затем часовой перерыв. Это был перерыв для собак. До самого вечера доносились звуки разрозненной пальбы, продолжалась тихая «мафиозная война». Вдруг ситуация изменилась. Были Стрелка, Белка и шесть псов, но через десять минут остались Стрелка, Белка и пятеро псов. Погибла сука под номером 114. Сестра Белки. Стрелка, Белка и пятеро псов, но через пару минут остались лишь Стрелка, Белка и трое псов. Погибли номера 46 и 113. Брат и сестра Белки. Стрелка лаяла. Старуха по-русски быстро тараторила: «Отступайте! Отступайте!» Стрелка, Белка и трое псов, но через минуту остались Стрелка, Белка и один пёс. Погибли номера 44 и 45, их убили. Стрелка продолжала лаять. Белка смотрел.

Враг изменился.

Враг узнал о восстании псов.

В этом городе псы перестали быть невидимками.

Люди вдруг стали стрелять по собакам.

Белка видел. Обмундирование группы из нескольких десятков человек, которые начали войну против них. Это была не мафия, на этих были пуленепробиваемые шлемы, камуфляж, в руках автоматы. По внешнему виду они сильно отличались от мафии. А затем Белка увидел, как подстрелили его брата, номер 48. Белка слышал, как он взвизгнул. Белка чувствовал, что должен защитить Стрелку, ведь псы больше не были невидимками, поэтому и Стрелка больше не невидимка. Враг без раздумий попытается уничтожить и её. Белка почувствовал особый запах. Это не просто живые существа, это вооружённая группа. Белка унюхал это.

И он попал в точку. Их враг был спецотрядом, принадлежащим Федеральной службе безопасности России, а Федеральная служба безопасности, секретная милиция нынешней России, стала наследницей советского КГБ. Этот отряд отвечал за поддержание порядка на территории России. Этот отряд боролся с терроризмом. Этот отряд убивал собак. Подавлял собачью революцию. То, что псы, появившиеся в этом городе, используют боевую тактику отрядов «С», заметили генералы из верхних эшелонов Федеральной службы безопасности, обладавшие реальной силой после реорганизации КГБ. Они распространили памятки среди своих бойцов. Этот отряд прошёл предварительный инструктаж и быстро уничтожал псов. Произошёл резкий поворот. После того как ситуация изменилась, всего через четырнадцать минут остались лишь Стрелка и Белка.

В этот же час бойцы спецотряда, выпрыгнув из БТР, убивали собак в другом районе города. Они проводили чистку, убивая всех подряд. Высадившись из транспорта, они вели свой бой. И тут перед цепью карателей появился человек. Выскочил, мурлыча что-то себе под нос. Опера. К животу Оперы была привязана взрывчатка. Он был живой бомбой.

Напевая высоким голосом какую-то мелодию, он щёлкнул тумблером.

Два часа назад. Старик сказал. Это переговоры.

Час назад.

Старик сделал два укола: первый — сыворотку правды, второй, как ни странно, — инъекцию вируса собачьего бешенства. Старик обстоятельно объяснил заложнику, что это биологическое оружие, разработанное в советское время.

— Из-за твоего сонного состояния мне придётся повторить тебе несколько раз, и я повторю. Взяв тебя в заложники, я наткнулся на настоящую добычу. Ведь ты, возглавляя двести двадцать человек, вошёл в этот город, думая, что наконец-то получил козырь для переговоров, что у тебя есть отряд и ты сможешь подороже продать себя. Ты в группировке сейчас третий или четвёртый и отвечаешь за кассу. Да, предсказуемый характер мафии мне помог, — сказал он заложнику. — Ты хотел добиться грандиозных успехов. Я ждал вас, вас, сцепившихся с политическими кругами, а вот и сыворотка против собачьего бешенства. Вирус может дремать в течение тридцати дней, но если вспыхнет болезнь, то тебя начнут терзать беспокойство, страхи, помутнение рассудка, галлюцинации, а затем тебя разобьёт паралич и ты умрёшь, — обстоятельно объяснил старик заложнику, а затем продолжил: — Тебе нужно просто рассказать о передвижении денежных потоков. Тех, например, которые смогут вызвать скандал в окружении президента.

Десять минут назад.

— Тем самым можно будет сместить самую влиятельную в политических кругах восьмёрку хоть завтра. Всё уже готово, чтобы передать эту информацию западным средствам информации, таким образом мы окажем давление из-за границы. Разом разрушим сложившуюся систему. Это будет настоящая революция. То, что случилось летом девяносто первого года в Москве, было совсем не то. Я совершу революцию с помощью одних собак. Однако в Москве псы не смогут спрятаться. Для того чтобы отряд собак мог спрятаться, она слишком велика, это ведь столица государства. А здесь всё иначе. Ты ведь понимаешь? Да? Я сошёл с ума.

Минуту назад.

Старик одержал верх над своей добычей в номере тринадцатиэтажной гостиницы.

Над боссом мафии, возглавлявшим двести двадцать человек. В номере на двенадцатом этаже. В комнате было окно с задёрнутыми шторами. Однако звуки доносились и сюда. Даже через толстое стекло со звукоизоляцией был слышен рокот военных вертолётов в небе над городом. Старик встал.

Окно взорвалось. Разлетелись горящие клочья занавески. «Как рано, — подумал старик. — Чуть раньше, чем я…». Но мысль прервалась на полпути.

Пули рвали на части уже мёртвое тело.

1990 ГОД

Псы, псы, где же вы теперь?

В начале 1990 года вы оказались на месте казни. В лужах крови. Прежде вы формировали отряд «С», однако всех вас казнили, за исключением одного. И этот оставшийся в живых пёс, подняв голову, смотрел на человека. Преданным взглядом смотрел на человека, отдававшего приказы. Человека, которого называли директором, генералом.