Нежная обманщица - Хизер Гротхаус

Наконец голова Ивлин упала ему на грудь. Она в последний раз взвыла и обмякла в его руках.

Симона стояла в толпе вокруг смертного одра Хандаара. Слезы катились у нее по щекам. Она видела, как горюют люди вокруг, но сердце ее болело не только от этого несчастья. Она видела, как нежно обращается Ник с Ивлин, как близко к сердцу воспринимает ее горе. Но плакала Симона не от жалости к себе, а от сострадания к Нику. Она по себе знала, как тяжело терять того, кого очень любил и в чьей смерти тебя обвиняют. Ей казалось, она на себе чувствует боль Николаса.

В этот миг Симона поняла, насколько любит его. Сейчас ей было не важно, что сам он любит Ивлин. Николас привез Симону в Хартмур, показал ей, что значит счастье, пусть даже всего на несколько дней. Если уж ей не суждено прожить жизнь его женой, до последних дней даря ему всю свою любовь, она сделает для него то, что сможет.

Симона повернулась к стоящей рядом служанке Розе:

— Скажи, чтобы в спальню к барону доставили воду для ванны.

— Да, мэм.

Симона шагнула вперед. Николас словно почувствовал ее и повернул голову. Ивлин все еще плакала у него на груди, но глаза Ника словно сцепились со взглядом жены, и Симона ощутила, какая ненасытная скорбь вгрызается в его душу.

К сыну подошла Женевьева, взяла руку Ивлин и притянула ее в свои объятия. Ивлин подчинилась, обняла вдовствующую баронессу и зарыдала с новой силой.

Николас, бессильно опустив руки, стоял прямо перед Симоной.

— Ты узнал, кто разорил Обни?

Не сводя глаз с ее лица, он кивнул. Черные волосы подрагивали на его шее. Рот перекосился. Ник стоял в большом зале собственного замка, а вокруг торжествовала беда. Симона чувствовала, что это горе может его сломить.

Нельзя, чтобы воины видели его в таком состоянии.

Среди всеобщего горя только Тристан и Хейт сохранили присутствие духа. Хейт отдавала распоряжения служанкам — требовалось подготовить тело Хандаара к похоронам. Тристан приказал солдатам готовить погребальный костер. Утром Хандаара похоронят по воинскому обычаю, в ореоле рыцарской славы.

Симона глубоко вздохнула и, решившись, взяла Николаса за руку. К ее удивлению, он не только позволил это, но и сам вцепился в ее кисть. Симона потянула его к лестнице. Он послушно шагнул следом за женой.

Они молча шли по лабиринту коридоров. Изредка попадались слуги, кланялись, скорбно бормотали благословения. Ник ничего не замечал. Симоне приходилось бубнить благодарности за них обоих.

Едва войдя в дверь, Ник выпустил руку жены, прошел к огромной кровати, сел на край и уставился в пол. Симона, прислонившись к двери, долго смотрела на мужа. Что сделано, то сделано. Ей хотелось плакать при виде этого страшного отчаяния. Она вспомнила вечер в королевском дворце, когда впервые встретила Ника, красивого, беззаботного. Как он был уверен в себе!

Симона расправила плечи и взялась за дело. Достала из шкафа отделанный мехом халат мужа, подошла к кровати. Ник не шелохнулся.

— Милорд, — негромко позвала она, положила халат рядом с мужем, нагнулась и взялась за подол его рубашки. — Подними руки, — скомандовала Симона.

Он непонимающе посмотрел на нее, но подчинился. Симона мгновенно стянула с него рубашку.

Вскоре слуги принесли воду и наполнили ванну. Ник с халатом в руке удалился за ширму. За окнами началась гроза. По стенам метались отблески молний.

Симона зажгла свечи, откинула меховое покрывало, раздула пламя в камине.

Слуги ушли. Комната наполнилась мерцающим светом. Языки пламени из очага отражались в медных стенках ванны, из которой лениво поднимался пар, наполняя спальню ароматом сандала. За окнами шумел дождь. Симона задвинула засов на двери.

Когда она обернулась, Николас, запахнув темно-синий халат, выходил из-за ширмы. Симона быстро подошла к мужу, взяла за руку и повела к ванне.

Ник напрягся и оглянулся через плечо.

— Ты не хочешь уйти, пока я буду раздеваться? — хрипло спросил он.

Симона молча потянула халат с его плеч, и он упал к ее ногам. Ник ступил в воду.

Ник сидел в ванне, не шевелясь. Отблески пламени играли на его лице. Он молча смотрел на воду.

Сначала Симоне показалось, что он закашлялся. Ник обхватил колени руками и опустил на них голову. Его грудь мощно вздымалась. Снова послышался сдавленный звук. Симона поняла, что муж плачет. Она молча стояла у него за спиной, слезы рекой катились по ее щекам, а за стенами замка бушевала гроза.

Наконец Симона утерла слезы, взяла полотняную тряпку, обмакнула ее в воду и потянулась за мылом. Она терла спину Ника, а его тело сотрясалось под ее руками.

Мало-помалу Ник успокоился. Симона намылила его голову. Заглянув мужу в лицо, она увидела, что его глаза закрыты, ресницы слиплись от влаги, царапины от ногтей Ивлин горят ярко-красным цветом. Симона убрала волосы с его лба.

Ник открыл глаза и вопросительно посмотрел на жену.

— Откинься назад, — тихонько распорядилась она.

Он подчинился. Симона опять взяла мыло и начала мыть все его тело, стараясь не встречаться с мужем взглядом, чтобы Ник не прочел в ее глазах ту любовь, что полыхала в ее сердце. Этой ночью Симона не позволит жалеть себя.

Она терла его длинные мощные руки, мускулистую грудь, живот. Дыхание Николаса стало тяжелым. Симона почувствовала, что у нее на лбу и на верхней губе выступают капельки пота. Она снова обмакнула тряпицу и отошла к изножью ванны, чтобы заняться коленями и ступнями, все время ощущая неотступный взгляд Ника.

Потом Симона взяла льняную простыню и протянула ее мужу. Не отводя взгляда от ее лица, Николас встал в каскадах падающей воды, шагнул из ванны и потянулся к простыне, но Симона быстро отскочила, зашла ему за спину, привстала на цыпочки и начала растирать его плечи, спину, грудь, живот, скульптурные ягодицы, ноги. Потом отбросила мокрое полотенце на стул, снова взяла Ника за руку и повела к приготовленной кровати.

Ник забрался в нее, Симона подоткнула вокруг него одеяло и собралась уйти, но он схватил ее за руку.

— Ты не останешься со мной, Симона? — устало спросил он.

Сначала она решила, что Ник спрашивает, останется ли она в Хартмуре, но потом поняла, что он имеет в виду «останешься на ночь». В первый раз за все время Ник просил Симону об утешении. Разве она могла ему отказать?

Она робко улыбнулась, обошла кровать, сбросила с себя платье и туфельки и в одной тонкой рубашке нырнула к Нику под одеяло.

Он притянул ее к себе, спиной прижал к своей груди. Симона вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь его объятиями.

— Спасибо тебе, родная, — прошептал Ник ей в волосы.