Проклятый король и я (СИ) - Тур Тереза

Лучше бы налили вина, конечно, но танцы так танцы. Гости танцевали что-то вроде средневекового менуэта. Скоро я выучила движения и даже стала получать удовольствие, хотя танцы никогда не были в списке моих талантов. Другое дело — Патрик и Злата! Дети танцевали легко, изящно…

— Красивая пара, — шепнула я Стефану, кивнув в сторону принцессы и… опального принца Алении.

— В самом деле? — удивлённо вскинул брови его величество. — Моё внимание весь вечер привлекает нечто более прекрасное…

Король сыпал комплиментами, и я никак не могла взять в толк — что это? Этикет? Дипломатия? Или…

— Не усердствуйте, ваше величество. Сейчас нас всё равно никто не слышит.

— Наташа… Я делаю это искренне! От чистого сердца. Ты не веришь мне?

— Не то, чтобы не верю. Просто как-то это поздновато, не находите?

— Наташа, я болван! Ну, простите меня, наконец! С этого момента я намерен добиться прощения. Прощения за собственное неоправданное малодушие у самой прекрасной из женщин ПрОклятого королевства — моей законной супруги.

— Добивайтесь, ваше величество. Коль скоро вы решились на столь отчаянный шаг, даже я не в праве запретить вам. Но не надейтесь на лёгкую победу!

— Это я уже понял, — рассмеялся Стефан, сверкнув синими глазами. — Вы — не король Алении и даже не баронесса, обманом проникшая во дворец. Вы — неприступная крепость. Тем слаще будет победа, когда я наконец выиграю сражение…

Смолкли музыканты и поздравительные речи. Его величество на руках отнёс новоиспечённую королеву в спальню. О брачной ночи он и не помышлял, потому как законная супруга, уткнувшись носом мужу в плечо, спала крепким ведьминским сном. Ну, или делала вид, что спала…

— Спи, любимая. Никогда! Никогда больше я не обижу тебя, обещаю.

И он ушёл. Не стал меня будить. И знаете, в тот самый момент я его простила, потому как дать усталой женщине поспать — дорогого стоит.

А вы как думаете?

29-2

Спи, ПрОклятое королевство. У тебя есть ещё несколько минут — самых сладких, самых безмятежных.

Есть что-то волнующее в мгновениях перед рассветом. Так зритель в ожидании гипнотизирует щёлку плотно закрытых кулис. Бархат ткани гасит звуки, вбирая в себя трепет ожидания (вот сейчас, сейчас… ещё немного…).

Воздух свеж и прозрачен. С первыми, робко выглядывающими из-за горизонта лучами, у кромки зачарованного леса появляются Странствующие.

Ведьмы спустились с неба. Каждая сжимает в руках метлу. Суровые, печальные лица, длинные распущенные волосы. В каждом движении — древняя, первозданная магия.

Они прилетают из ниоткуда и вновь держат путь в никуда, следя за строгим порядком чудес и проклятий, что, словно родимые пятна на теле бескрайнего междумирья, хранят силу колдовства, существуя в тонком, подвижном балансе магических энергий.

— Королевство проклято, — заметила одна из ведьм, склонив голову на бок.

Глядя на четырёх женщин с мётлами трудно определить, сколько им лет. Они не стары. Они не молоды. Духи-хранительницы незримых законов подобны ветрам, несущим перемены. Материализуясь там, где вздумается, они творят, что хотят.

— Пора разобраться с этим, — улыбнулись ей спутницы, и все четверо, взмыв вверх, растворились в утреннем тумане.

…

После первого дня пышной свадьбы его величества Стефана, обитатели замка сладко спали. Однако простым жителям пришлось встать задолго до рассвета, и к тому времени, как ведьмы прибыли в город, работа уже кипела вовсю. Народные гулянья планировались не меньше двух недель, а это значит, что булочки, леденцы, глинтвейн, засахаренные фрукты и прочие удовольствия должны быть доставлены на рыночную площадь в должном количестве. Артефакторы сбились с ног — ничто не должно омрачать праздник — приказ короля!

Вот почему никто и не заметил, как из сгустившегося за воротами тумана появились Странствующие. Как стайка воробьёв превратилась в ватагу черномазых оборванных ребятишек, а ведьмы — в жалких нищенок.

— Да, — оглядела одна из ведьм сотканный колдовством маскарад. — Весьма… оригинально.

— Та, что наложила проклятье, была той ещё выдумщицей, — рассмеялась другая.

— Хватит болтать! — Проворчали остальные две. — Идём! У нас не так много времени.

И они пошли сквозь полупустую рыночную площадь — туда, где возле лавок суетились люди.

— Кто это? — мальчишка с полным лотком только что привезённых из «Золотого вепря» булочек щурился, пытаясь разглядеть чужаков.

Зная, что временные артефакты скоро перестанут действовать, и выпечку нужно как можно скорее поместить в специальные ячейки, он торопился. Однако то, что увидел разносчик, заставило замереть всех, кто суетился вокруг.

К лавкам шли нищенки. Грязные, оборванные. Хриплыми голосами они покрикивали на детей — чумазых, едва прикрытых лохмотьями. Просить у жителей королевства, что ещё недавно сами страдали от голода, хоть чем-то накормить детей не пришлось. Те сами принялись угощать незваных гостей всем, что было!

— Эй, Вятка! А ну, беги к Анге, живо! Попроси сыр. А ты что стоишь, малой, а? Беги к молочнику!

— Проходите, садитесь!

— Немного погодя привезут горячей каши из таверны, потерпите немного!

— Мы и с собой дадим, только вот беда, королевство наше проклято — еда может исчезнуть, но, если путь далеко держите, как только покинете наши земли, всё будет в порядке.

— Артефакты мы вам дадим!

— Ну, что стоишь, запрягай! Подбросишь женщин до приюта — пусть матушка Мю даст ребятне одежонку попрочней.

— Да погоди ты, дай сорванцам поесть и умыться!

Трудно сказать, что побудило жителей королевства оказать странникам столь тёплый приём. Может, каждый из них на зубок знал легенду о нищенке, что прокляла когда-то их королевство, а может, годы лишений и невзгод сделали их сердца отзывчивей к чужому несчастью.

Кто знает?

Накормив женщин и ребятишек, их усадили в повозку, чтобы довезти до приюта. В приют решено было заехать по пути в «Золотой вепрь». Однако стоило повозке выехать за ворота, как нищенки исчезли, стайка воробьёв упорхнула в небо, а кучер и жители королевства забыли о том, что случилось с ними этим ранним утром…

29-3

Озорной солнечный лучик плясал по подушке, осторожно, но настойчиво подкрадываясь к лицу. Я лениво приоткрыла один глаз. Окна в замке узкие и высокие, похожие на бойницы неприступной крепости, но сияющего смельчака это не остановило. Я юркнула под одеяло, повернулась на другой бок, но не тут-то было!

Тяжёлая мужская рука упала на плечо, одеяло сползло и…

— Ай! — свет, бьющий прямо в глаза, разбудил окончательно — солнечный зайчик победил.

Рыжий кудрявый локон выглянул из-под одеяла, послышалось басовитое ворчание. Его величество явно знал толк в поведении солнечных лучей вверенного его заботам королевства — он спал, плотно укрыв голову со всех сторон.

Я улыбалась, любуясь этой тёплой, уютной утренней картиной, как вдруг меня осенило… Вчера я была в постели одна! Или… Да нет, же, одна! Я точно помню…

— Наташа! — очнулся король, выныривая из-под одеяла. — Наташа?

— Спи… — Ответила я и добавила. — Всё хорошо.

— Точно? — буркнул Стефан, всё ещё не открывая глаз.

— Да, — ответила я и поцеловала тёплую со сна щёку.

Измучился, бедный. Правлением. Свадьбой. Мной…

— С тобой ни в чём нельзя быть уверенным, — вздохнул муж.

Муж? Я сказала: «муж»? В самом деле? Ну, надо же…

— Это почему же? — спросила, улыбаясь, чувствуя, что тону в синих глазах…

— Ты словно лесная тропа с волчьим капканом — оступишься, и тебе конец.

Ну, знаете… Это уже слишком. Мало того что отнял одеяло, так ещё и жалуется на мой мирный, кроткий характер!

— Я пока предложение делал — думал, поседею!

— Волосы остались рыжими, — заметила я, — а вот предложение получилось так себе.

— Наташааа… — король мучительно закатил глаза. — Хорошо, Гройцер хотя бы…