Своя гавань - Елена Горелик

В прошлый раз кое-кто остался без мужского достоинства, попытавшись наплевать на Галкино предупреждение насчёт женщин. То ли ещё будет сегодня…

— Ружья на изготовку! — звонко скомандовала она. И, дождавшись выполнения, приказала: — Огонь!

Пираты изрядно проредили ряды испанских стрелков, но те тем не менее открыли ответный огонь. Более опытные бойцы, пираты переждали этот залп за фальшбортом, отделавшись лишь одним убитым и несколькими раненными.

— Вторая линия — на изготовку! — снова крикнула Галка. — Огонь!.. Третья линия — гтовьсь!.. Огонь!

Вот это в морских сражениях уже было новшеством. Так вот, линия за линией, принято было стрелять на суше. Но и на море эта тактика оказалась совсем не лишней. Во всяком случае, «урожай» на палубе испанца смерть уже собрала, и неплохой. Ни дать, ни взять, ещё ни разу этот купец не сходился с пиратами в абордаже, наверняка удавалось отстреляться из пушек. Но сегодня явно был «не его» день.

— Пистолеты! — скомандовала Галка.

Под прикрытием пистолетной стрельбы шестеро дюжих пиратов забросили абордажные крючья. «Взяли!..» И вскоре над палубами столкнувшихся с грохотом и треском кораблей разнёсся звонкий Галкин голосок.

— Вперёд, братва! Всё будет наше!..

Купец есть купец. Он будет защищать свой товар с оружием в руках лишь до тех пор, пока уверен, что может отбиться. Или если точно знает, что нарвался на пирата-мясника, который в любом случае никого не пощадит. Капитан Причард слыл далеко не агнцем, но кровь без особой надобности не проливал. А испанцы — впрочем, как и англичане, голландцы, французы и португальцы — чуть не в лицо знали удачливых пиратов. Вернее, их корабли. Так что когда флибустьеры хлынули на палубу «Санта-Эухении» и сцепились с тем, что осталось от боеспособной команды, капитан запоздало понял: он совершил большую ошибку. Нужно было сдаваться, тогда и люди его остались бы целы. А сейчас, в горячке боя, сколько их поляжет? И что он должен будет потом сказать хозяину?..

Дон Рикардо Санчес Мурильо не сразу понял, что дерётся с девушкой. Сперва он принял её за парнишку-юнгу: уж слишком умело для девицы она дралась. Но когда его палаш чиркнул кончиком сверху вниз по её одежде — ловка, каналья, вывернулась из-под удара, которым он отправлял на тот свет и более опытных бойцов-мужчин! — кожанка распахнулась. Мало того: сабля испанца порезала и рубашку, до самого пояса. И в разрезе во всей, что называется, красе показалась девичья грудь. Дон Рикардо восхищённо присвистнул, вцепившись плотоядным взглядом в это соблазнительное зрелище. А девчонка, в пылу боя не заметив конфуза, удвоила темп атаки. Саблей она владела не очень хорошо, но двигалась так, что почти невозможно было за ней уследить. В итоге испанец быстро лишился палаша и был вынужден признать поражение.

— Должен признать, дерётесь вы совсем даже неплохо для дамы, — проговорил испанец, не в силах оторвать взгляд от Галкиной груди, вздымавшейся от учащённого дыхания. Жена скончалась три года назад, разрешившись мёртвым младенцем, а портовые девки давно приелись. Так что он не отказался бы попробовать эту лихую разбойницу. Но если он хотел добиться успеха, действовать нужно предельно учтиво: у девчонки острая сабля.

— А вы слишком нерасторопны для бывшего офицера, — ответила девушка. Интересно, как она догадалась о его былой службе на военном флоте его величества короля Испании? — Ну, что ж, вперёд, сеньор. Вас ещё ждёт неприятная беседа с нашим капитаном.

Дон Рикардо никак не мог заставить себя оторваться от вида, открывавшегося в разрезе её рубашки, и пиратка наконец поняла, что что-то не так.

— Блин!.. — процедила она, стягивая рукой края разреза. — Спасибо, сеньор, удружили вы мне по самое некуда… Ну, чего уставились? Марш к капитану, а то могу слегка саблей помочь, если ножки не идут!

Говорила она по-испански отвратительно, с варварским акцентом, но понять её было можно. Что ж тут непонятного? Дон Рикардо учтиво кивнул воинственной девице — кланяться пиратке как порядочной даме не позволяла испанская гордость — и под её конвоем отправился в сторону мостика английского барка. Разговор ему предстоял и впрямь неприятный…

Галка материлась самыми последними словами, какие только знала. Правда, не вслух — мысленно. Чёртов испанец! Мало того, что испортил её лучшую рубашку, так ещё и пялился, будто в первый раз женщину увидел. Ромео, мать его так… Едва был обезоружен капитан, прочие испанцы побросали сабли и пистолеты, сдаваясь на милость победителей. Проблема возникла только с канонирами, решившими драться до последнего. Билли со товарищи, сковырнув крышку люка, спустились вниз и оперативно эту проблему решили. Галка видела, как её друг самолично выводил наверх старшего канонира — седого коренастого испанца со связанными за спиной руками. Сама она взяла в плен капитана, а это по пиратским меркам было верхом доблести. Если бы ещё не приходилось, конвоируя испанца, одной рукой держать края рубашки, норовившие разъехаться в стороны, Галка могла бы чувствовать себя победительницей. А так — состояние хуже не придумаешь. Девушка уже видела ухмылочки пиратов, но сабля в её руке могла отрезвить кого угодно, это вся команда знала. Да и не особенно хотелось джентльменам удачи оную удачу спугнуть: кажись, правда, что с девкой этой фарт попёр, а раз так, то можно примириться с некоторыми её чудачествами.

Крик. Женский крик, полный такого отчаяния, что у Галки чуть не остановилось сердце. Она здесь уже всякого навидалась и наслушалась, и знала: так может кричать женщина, когда при ней убивают её ребёнка. Крик тут же оборвался. Забыв обо всём на свете, девушка сорвалась с места и пулей рванула к двери полуюта. Уже на бегу она услышала подтверждение своей догадке: истошный детский визг… Дверь гостевой каюты оказалась запертой изнутри. Но на дверях подобных кают защёлки делались так себе, только любопытных отвадить. Гостей на корабле защищал авторитет капитана. Одного удара ногой оказалось достаточно, чтобы резные створки распахнулась во всю ширь… От увиденного у Галки потемнело в глазах, а злобный зверь ярости, ещё не успевший после боя забраться в дальние уголки души, с торжествующим рычанием рванулся наружу… Женщина была уже мертва, тут не требовалось медицинское образование, чтобы это определить. Кровь, тонкой струйкой стекавшая с виска, широко открытые глаза, лицо с застывшей гримасой ужаса… Испанка лежала лицом в столешницу, а сзади, задрав её юбки, уже пристроился и совершал недвусмысленные телодвижения некий тип по фамилии Мэтьюз. Галка запомнила его ещё при первом знакомстве с пополнением две недели назад. Из новеньких, значит… Его приятеля Галка разглядывать не стала. Только успела заметить, как он срывал светло-голубое шёлковое платьице с бесчувственной девчонки — лет десяти-одиннадцати, вряд ли больше…

Что происходило дальше, она потом так и не смогла восстановить в памяти. А когда пришла в себя, то даже обрадовалась, что ничего не помнит. Тот тип, который пытался изнасиловать девочку, лежал с ножом в затылке. А Мэтьюз… Как ни привычна уже была Галка к виду крови и смерти, но её чуть не стошнило. «Чёрт, неужели это я его так?..» Трудно поверить, что вот этот кусок фарша недавно был здоровым крепким мужиком. «Не мужиком, а самцом!» — зло одёрнула себя Галка, вспомнив то, что ей пришлось увидеть перед отключкой.

За спиной послышался тяжёлый топот… «Вот ведь блин, выходит, прошло так мало времени, что братва даже не успела за мной спуститься?» Галка окончательно пришла в себя. Грубо отпихнув труп с ножом в затылке — недосуг разглядывать, кого там прибила — она подняла девочку на руки. И тут в каюту ввалились Жером и Билли.

— Ого! — Билл профессионально оценил результаты Галкиной деятельности. — Вот это ты разошлась, Воробушек!

— Туда им и дорога, — мрачно буркнул Жером.

Ничего не сказав, Галка пошла наверх. С девочкой на руках.

Из дневника Джеймса Эшби

Я ужасно боюсь за Алину. Подобные люди как правило долго не живут.

Расправа, учинённая ею над двумя насильниками, потрясла всех — и нашу команду, и пленных испанцев. Так до сих пор не поступал никто. Насилие над пленницами считается самым обычным делом, и не только среди пиратов. Мне лишь один раз удалось предотвратить это, пригрозив, что если даме будет причинён вред, я ни под каким предлогом более не прикоснусь к лоциям… Впрочем, кто знает, как бы я повёл себя, увидев то, что увидела Алина? Возможно, на её месте я сделал бы то же самое.

Капитан поручил Алине вести трофейный галеон. Признаться, я не ожидал. Как бы то ни было, но давать столь ответственное задание девушке… Я нисколько не ставлю под сомнение способности Алины, но почему-то мне показалось, будто Причард сделал это не без некоего умысла. Руку даю на отсечение, он ждёт, чтобы девушка сделала какую-нибудь оплошность, осрамилась в глазах опытных моряков. Надеюсь, Алина это тоже понимает, и будет предельно ответственна при принятии любого решения.