Мой дядя Адриано - Бруно Перини

дважды – президентом телекоммуникационной компании Telecom. В 2006 году, после скандала с «кальчополи»[219], его назначили комиссаром Итальянской федерации футбола. Непререкаемый авторитет в области корпоративного права, лучший в своем деле, интеллектуал от юриспруденции. Гвидо знал о моем родстве со знаменитым Адриано, иногда расспрашивал о нем, его интриговала огромная популярность дяди и его способность приковывать к себе внимание телезрителей, но возможность встретиться все никак не подворачивалась. И вот как-то раз Адриано позвонил мне и спросил, могу ли я договориться о встрече с Гвидо Росси, для профессиональной консультации. Меня поразило такое рвение со стороны Адриано. Он очень ленивый человек, однажды он даже сравнил себя с Обломовым. А когда дело доходит до решения административных вопросов, он предпочитает все делегировать Клаудии. Мы пришли в офис Росси, где, кроме самого адвоката, была его секретарша Сильвана и жена Франческа, Адриано же решил посоветоваться насчет проблемы, связанной с банками. Это была короткая встреча, но они мгновенно нашли общий язык. Гвидо Росси поразили дружелюбие и искренность дяди, и он сразу же стал относиться к нему как к старому другу. Адриано тоже был в восторге от Гвидо Росси, даже не разбираясь в подноготной экономики, он почувствовал, что человек, с которым он встретился, был непререкаемым авторитетом в области права, занимающим высокое положение на олимпе итальянского капитализма. Я помню, как Адриано пошутил над Росси: «Гвидо, знаешь, ты очень крут! Слушай, я приглашу тебя на телевидение».

С тех пор мы иногда встречались дома у Гвидо или у четы Моретти и обсуждали политику, Берлускони или текущие дела. Гвидо, заядлый коллекционер произведений искусства, оценил и купил несколько картин Розалинды, самой непокорной из всех Челентано. Дружба между Моратти, Челентано и Росси получила и парижский оттенок. Моратти владеют великолепным многоквартирным домом в Иль-де-Франс[220], и несколько лет на зад Адриано, Клаудия, Гвидо и Франческа решили снять там квартиру.

Прежде чем закончить это долгое путешествие по планете Челентано, отчасти принадлежащей и моей семье, мы должны сделать шаг назад, вернуться в 2007 год, когда на RAI в последний раз появилась программа с участием Адриано Челентано. Название у передачи было крайне любопытное: «Дела у моей сестры идут не очень хорошо» (La situazione di mia sorella non è buona). И как раз из-за этого названия произошла одна история, в некотором роде комическая, в основе которой – забавное недоразумение, связанное с моей матерью, сестрой Адриано. На телевидении как раз начиналась реклама этой программы, когда мы с сестрой Джованной отвезли маму на осмотр. Обычный плановый осмотр, врачи сказали, что с эритроцитами все в порядке. В тот же день мама уточнила у нас, что именно сказал врач, мы ее успокоили. Я вернулся к себе домой, а сестра, которая живет в Милане на одном этаже с мамой, ушла на ужин со своим мужем Спартако. Мы были довольны вердиктом врачей и готовились провести спокойный вечер. Однако вскоре мне позвонила взволнованная мама. «Вы, – сказала она, имея в виду нас с сестрой, – вы что-то скрыли от меня. Доктор, наверное, сказал, что все стало хуже, а вы мне ничего не сказали».

Я не понимал, в чем дело, пока она не рассказала о рекламе программы Адриано, где говорилось, что дела у его сестры идут не очень хорошо: «Адриано сказал по телевизору: «Дела у моей сестры идут не очень хорошо». Почему ты мне ничего не сказал? На него я тоже злюсь, пыталась дозвониться, но не смогла».

Когда мама сказала, в чем причина ее беспокойства, я рассмеялся и, пока она не разозлилась еще больше, объяснил, что так называется шоу ее сумасшедшего брата. Я пытался донести до нее, что дядя никогда бы не сказал по телевизору о болезни сестры, что Адриано имел в виду плохую экологическую ситуацию его сестры-Земли, а не его сестры Марии. Все впустую. Она решила, что мы пытаемся обмануть ее, чтобы скрыть нечто серьезное. Я стал звонить Адриано, после нескольких попыток мне удалось связаться с ним, и тогда я попросил его немедленно позвонить сестре и успокоить ее. Так он и сделал. В конце концов моя мать успокоилась: «Мадонна миа, Адриано! Ты меня очень напугал».

Эта история стала семейным анекдотом, но примерно через год по иронии судьбы здоровье Алессандро, старшего брата моего дяди, резко ухудшилось. И вот в 2009 году в семье Адриано сразу две потери: 9 мая умирает его брат Алессандро, а 14 июля – Альба, мать Клаудии. Смерть Сандро, как его называли в семье, стала тяжелым бременем для Адриано. Долгие годы после смерти их отца Леонтино в 1951 году Сандро был главным мужчиной в доме, он принимал важные решения, был старшим братом и давал «отеческие» советы, распоряжался всем на правах главы семьи, это он постоянно, хоть и без особого успеха твердил Адриано, как важна учеба. Алессандро все считали дамским угодником, он был красавчиком, женился сначала на Ивонне, а потом на Паоле, у него две дочери: Адриана и Алессандра (очень строгая учительница танцев в шоу талантов «Друзья», Amici di Maria De Filippi). Когда он понял, что Адрианино стал знаменитостью, то бросил свою работу продавца и начал работать администратором и импресарио у брата. Поэтому для дяди он был не только старшим брат, но и менеджером, управляющим компанией Челентано в то время, когда дядя только начинал свой путь к успеху. Когда 9 мая 2009 года Сандро ушел из жизни, Адриано отчетливо ощутил, что его любимая семья стала еще меньше. Поэтому связь с единственной оставшейся сестрой, моей мамой Марией, значительно окрепла. Последние десять лет дядя Сандро жил в Виареджо[221], братья редко виделись, но когда встречались – во время отпуска или по случаю какого-нибудь события, связанного с Адриано, – дядя Сандро с гордостью смотрел на «подвиги» своего брата. Между ними существовала очень сильная эмоциональная связь.

Очень жаль, но Альба, мать Клаудии, умерла 14 июля, как раз в день годовщины свадьбы Адриано и Клаудии. Я помню отпевание в церкви на виа Мельхиорре Джойя, в двух шагах от виа Глюк. Собрались все дети и внуки Альбы и ближайшие родственники Адриано. Клаудия была убита горем, но нашла в себе силы рассказать о матери всем собравшимся, о том, каким человеком она была, и о времени, проведенном вместе. Адриано был очень мрачен. Ему не хотелось произносить никаких памятных речей о теще, поэтому он просидел молча всю мессу. Несколько раз дядя признавался, что в последние годы Альба стала для него неотъемлемой