Древний Рим - Владимир Миронов

Молодой Тиберий. Эрмитаж

Головы проскрибированных и убитых выставляли на Форуме перед рострами. Там доставлявшие их и получали вознаграждения. Среди этих голов оказалась и голова великого Цицерона. Его предал сапожник, клиент Клодия, который был злейшим врагом оратора. Центурион Ленат догнал носилки, в которых был Цицерон, и «отрубил ему голову, или, скорее, по неопытности отпилил ее, так как он три раза ударил по шее». Отрезал он ему и руку, которой тот писал свои речи против Антония как тирана. Когда голову и руку оратора принесли на Форум, где председательствовал Антоний, тот чрезвычайно обрадовался, одарил центуриона щедрым даром и сверх назначенной награды подарил ему 250 000 драхм за уничтожение величайшего и самого непримиримого из своих противников.

Голова и рука Цицерона долгое время висели на Форуме перед трибуной, с которой он обычно обращался к народу с великолепными речами. Взглянуть на кровавое зрелище стекалось больше народу, чем прежде приходило послушать его. Говорили, что Антоний, не удовлетворившись этим, ставил отрубленную голову Цицерона на свой обеденный стол и долго ею любовался. Убили и брата Цицерона с сыном. И все это происходило не в каком-то малом городе, не в «варварской» Азии, – в центре «культурной» Европы, столице мировой империи! Палачи заставляли людей праздновать триумф в храмах, и все вынуждены были участвовать в процессии «в праздничной одежде, но с ненавистью в душе». И ведь один из главных преступников впоследствии стал Августом Октавианом. Таков был великий Рим!

Император Тиберий. Бронза. Геркуланум

В этом плане фигура императора Тиберия (14–37 гг. н. э.) как нельзя более верно отражает характерные взгляды и установки времени. Если Август все же духовно и интеллектуально еще был детищем Республики, то Тиберий – уже порождение нового века, совсем иной эпохи. Принадлежавший к знатному роду Клавдиев, он родился в 42 г. до н. э. А все Клавдии в отношении к народу были не только непримиримы и надменны, но еще и враждебны. Будучи патрициями, они постоянно вступали в настоящие схватки с трибунами, отличались в борьбе против Гракхов, защитников народа. Младенчество и детство Тиберия прошло в тревожных переживаниях, ибо его родители, которых он повсюду сопровождал, находились в бегстве. Став взрослым, он имел возможность наблюдать то, что назовут «веком Августа». Век этот лично для него обернулся триумфом – ведь в 4 г. н. э. Август, хотя и неохотно, но все ж усыновил его, признав первым своим преемником. Практика усыновлять наследника была введена Римом как важный элемент укрепления государства (по сути, той же дорогой пошла, кажется, новая Россия).

Фактор наследования стал со временем играть все большую роль в истории. Дж. Бейкер отмечает исключительное значение этого фактора для судеб стран и народов: «Вся политическая история европейских государств в ближайшие две тысячи лет переплеталась с проблемой наследования поста главы государства. Дом остгота Теодориха не мог соответствовать этому условию, и остготское королевство в Италии погибло; вестготы Испании также не могли с этим справиться, и готское королевство пало; франки прорвались к власти в результате родовой доблести Меровингов и Арнулфингов; англичане, когда утратил значение сильный дом англов в Мерсии, едва сохранились из-за более слабой линии правящего дома Уэссекса. Нет большего заблуждения, чем полагать, что проблема престолонаследия – вопрос искусственный и неважный. От этого зависит постоянство созидательного управления государством, и в этом состоит сущность самого государства. Впервые это показал нам Рим, когда пытался воссоздать себя с помощью активной творческой деятельности интеллигенции, мы видим на примере Гая Гракха, отречения Суллы, убийства Гая Юлия Цезаря, как эти попытки постоянно терпели поражение и постепенно сходили на нет. Мы видели, как безуспешно бился над этой проблемой Август, стремясь продолжить систему принципата, и в полной мере мы могли наблюдать это на примере проблем Тиберия и борьбы, которую он постоянно вел. Жизнь и благополучие сотен миллионов людей, возникновение и исчезновение целых государств зависят от разрешения этой проблемы. Ибо, кроме всего прочего, проблема включает в себя власть, которая в состоянии управлять или, напротив, утрачивает контроль над могуществом различных партий и их интересами». Считаю что эту оценку можно приложить и к нынешнему времени, и к нашей с вами стране… Россия, будучи страной крайностей, очень чувствительна к личности вождя. В руках гения, творца, мудреца страна станет могучей, свободной, богатой и счастливой, в руках негодяя, вора и глупца страна подобна чудовищу, под властью которого все вокруг рушится и кровоточит, а среди людей правят горе, страдания, нищета и смерть.

Г. Семирадский. Римская оргия времен цезаризма

Тиберий рос и мужал в характерной римской обстановке тех лет. Мужественно воевал, получал заслуженные овации и триумфы, участвовал в ряде судебных процессов, выполнял поручения императора и выступал как госчиновник… В личной жизни он не был счастлив, ибо власть наложила тяжелый отпечаток на его личную жизнь. Женившись на Агриппине, дочери Марка Агриппы, он жил с ней в согласии и имел от нее сына. Ждал и еще одного ребенка. К жене он был привязан всем сердцем, но ему пришлось с ней расстаться. Так приказал император Август.

После расставания с женой, которую выдали замуж за другого, он должен был немедленно жениться на дочери Августа, Юлии. Юлия, как упоминалось, была известна как редкостная шлюха… Представьте себе, как «обрадовался» Тиберий, глядя на подобное «благодеяние» Августа. Но в Риме власть всегда стоила не то что одной жены (пусть и развратницы), а дюжины жен и кучи детей в придачу. Вскоре Тиберий узнал, что новая жена осуждена за разврат и прелюбодеяния, и Август от его имени сам же и дал ей развод. Считая себя «посаженным отцом» Юлии, он был свято убежден, что вправе приказывать, кого брать в жены, а кого нет (тем более когда речь шла о близких). Как говорится, Август дал – и Август взял.

Образовательный и культурный уровень Тиберия был не очень высок. Тот не был большим поклонником науки и культуры. Правда, одно время он оказался постоянным посетителем философских школ и чтений. Но однажды вдруг ему пришло в голову вмешаться в жаркий спор философов. В горячке спора кто-то, не обратив внимания на звание и чин, осыпал его бранью, послав куда подальше. Тиберий незаметно ушел, а затем вернулся с ликторами и приказал бросить обидчика в тюрьму. Мораль проста: если ты император, не ходи к философам, а если уж пошел, то смири гордыню и терпи все их наскоки и дерзкие словечки. Если же ты философ и историк, то старайся попридержать свой язык. Если это тебе не по нраву и ветер свободы вскружил тебе голову, если того требуют интересы родины, что ж, тогда будь готов заплатить свою цену – жди, когда к тебе «придут ликторы».

Голова Тиберия. Бюст из Фаюма

В результате не столько лавирования, сколь тщательного выполнения своих служебных обязанностей, Тиберий получил то, что хотел. Сказать, что он особо рвался к власти, нельзя, зная, что он даже стремился отойти от дел (и до своего утверждения императором и после). Тем не менее для многих были очевидны и его достоинства – скромность, расчетливость, отвага, ум и т. д. Не исключено, что некоторые из этих качеств были как бы его маской, но все это вполне в духе Рима. Конечно, интересно знать, почему в наследники цезаря попадают те, а не другие. На эту тему даже можно было бы написать целое сочинение. В случае с Тиберием произошло следующее… Хотя Август и осуждал его жестокий нрав и будто бы даже однажды заявил: «Бедный римский народ, в какие он попадает медленные челюсти!», тем не менее цезарь прекрасно видел и очевидные его достоинства. Главное же, что его заботило, – найти человека, который бы привел Рим к славе и благоденствию (по-римским канонам и представлениям). Светоний справедливо сказал об этом решении Августа (о его наследнике): «И все-таки я не могу поверить, чтобы такой осторожнейший и предусмотрительнейший правитель в таком ответственном деле поступил столь безрассудно. Нет, я полагаю, что он взвесил все достоинства и недостатки Тиберия и нашел, что его достоинства перевешивают, – тем более что и перед народом он давал клятву усыновить Тиберия для блага государства, и в письмах несколько раз отзывается о нем как о самом опытном полководце и единственном оплоте римского народа». Есть и строки Августа к Тиберию, где он высказывается о нем словами стихов Энния и Гомера, в первом случае называя его тем, кто «один неусыпностью выправил дело», а во втором приводя стих из Гомера: «Если сопутник мой он, из огня мы горящего оба с ним возвратимся: так в нем обилен на вымыслы разум».

Понятно, что нравы и поведение цезаря меняются по мере того, как укрепляется его власть. Редко кто настолько мудр и демократичен из сильных мира, чтобы пребывать в одном и том же состоянии вне зависимости от того, что на нем – тога ли цезаря или рубище нищего и плебея. Тиберий терпеть не мог лесть, он сразу же ее обрывал, а льстецов бранил и поправлял, да и вообще старался не подпускать их к себе. Когда его однажды назвали «государь», он попросил, чтобы его не оскорбляли. Он стойко, спокойно и терпеливо сносил злословие и оскорбительные стишки, говоря, что в свободном государстве должны быть свободны и мысль, и язык.