Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник) - Михаил Тырин

Маг прищурился, глядя на слепого мальчика. Тот был одет ярко, даже вызывающе для нищего побирушки: грубый свитер из желтой шерсти, голубой шарф на горле – и тем более странным было то, что никто не увидел его приближения. Белые слепые глаза мальчика слезились, нечесаные волосы патлами лежали на лбу.

– Ну да, – сказал вдруг маг. – Конечно. У тебя аура взрослого.

– Разумеется, – расхохотался варвар и бросил собаке кость. Устрашающего размера челюсти щелкнули, перекусывая подачку. – Он пахнет не как ребенок. Да и вообще не как человек!

– Твоя душа стара, – сказала Владычица Бертиль. – Почти как моя.

– Отец рассказал мне, как найти Атарда, – пояснил Гильнар. – Лучшего вора королевства… еще со времен северных войн.

– Но он не совсем человек, – заметил маг. – Нас это не смущает?

– Ты тоже не совсем человек, – сказал дорганец. – Меня – не смущает. Я имел дело с бастардами. Этот… еще ничего. Эй, Атард, твоя кровь красная?

Слепой мальчик повернул голову к варвару.

– Зеленая.

– Ну ничего, – дорганец не смутился. – Всякое бывает. Кто был твой папаша?

– Человек, – ответил Атард. – Демоном была мать.

– Затейник был твой папаша, – дорганец засмеялся. – Без обид, я ничего не имею против.

Владычица душ пожала плечами. Спросила:

– Слепота ему не мешает, остальное… остальное не важно. Мы готовы?

– Почти, – Гильнар поглядел на мага. – Тут людно…

– Нас никто не слышит, – сказал маг. – Говори.

Веки бога предательства Бхеда сомкнуты – ибо никто не должен читать в его глазах.

Во рту бога предательства Бхеда нет языка – ибо язык может случайно сказать правду.

Но никто, ни среди смертных, ни среди богов, не видит так зорко в человеческих сердцах, как Бхеда.

И никто, ни среди смертных, ни среди богов, не бывает так красноречив.

– Мы все знаем, что собираемся сделать, – сказал Гильнар. – И раз уж так вышло, что собрал всех я, то мне и придется спросить. Почему вы идете на это?

Владычица душ нахмурилась.

– Я не хочу погибнуть из-за предательства, – пояснил Гильнар. – Если вы не скажете настоящих причин, я не смогу доверять вам, а вы – мне и друг другу. Позвольте же мне сказать первому. Владычица душ подтвердит, правда это или ложь.

– Мне можешь не говорить, – маг скривился. – Ты молод, красив, богат. Я знаю черты лица итаманских принцев. Только одно могло заставить тебя приехать во Фрейдинг.

– Любовь, – кивнул Гильнар. – Анаис, девушка, предназначенная мне в жены. Король даже не взял ее в жены… только в нижний гарем.

– Ты хочешь отомстить? – уточнил маг.

– Отомстить и отобрать у короля Анаис, – сказал Гильнар. – Одно невозможно без другого.

– Он говорит правду, – кивнула Владычица. – Твое слово, маг.

– Почему я? – маг поиграл бокалом. – Хорошо. Мне плевать на короля, и на его баб – тоже плевать, уж извините. Я вообще предпочитаю юношей. Но Винрих перешел черту. Вдобавок к этому, – маг коснулся светящейся печати на лбу, – он обязал магов принести ему клятву жизни и смерти. Магия – не игрушка королей! Пока большинству магов удается уклониться, но с каждым днем отношения накаляются… если начнется война между королем и гильдией магов – запылает все королевство. На королевство мне тоже плевать, уж простите! Но магия не должна погибнуть. Даже… даже если для этого надо сгореть королевскому дворцу… или погибнуть одному магу.

– Камень не горит, маг, – сказал варвар.

– Смотря в каком огне, – ответил маг.

– Он говорит правду, – кивнула Бертиль. – Говори, дорганец.

– Деньги, – просто сказал варвар. – Блестящие золотые кружочки. Сверкающие разноцветные камешки. И то, что они дают. Сладкие вина, сочное мясо, молодые девушки… уж извини, Эглис, но у тебя странные вкусы.

– Он врет, – сказала Бертиль.

Варвар покраснел. Маг иронически приподнял бровь, но, поймав свирепый взгляд, спрятал улыбку.

– Слава, – коротко сказал варвар. – Слава и честь. Подвиг, который прогремит по всем королевствам! А может быть, кто знает… может быть и трон. А уже потом – вина, мясо, девушки! Золото – отрада слабаков.

– Вот это правда, – сказала Бертиль. – Атард?

– Мою мать сожгли на костре, – сказал мальчик. – Моего отца посадили на кол. Меня бросили в темницу лишь для того, чтобы маги решили, кто из них разрежет меня на части и разберется, нет ли чего ценного в моих потрохах. Это сделал отец короля… теперь я верну долг его сыну.

– Твоя душа темна и неправильна, – задумчиво сказала Бертиль. – Но ты не врешь. Теперь мое слово.

– А кто подтвердит его? – спросил дорганец.

– Я, – маг вытянул руку, и язычок пламени перепрыгнул на волосы женщины. – Говори, но бойся лжи, пламя почувствует ее.

– Винрих – мой сын, – сказала Бертиль.

Маг вздрогнул. Варвар что-то восторженно прорычал. Слепой мальчик положил руку на загривок собаки и замерцал, будто растворяясь в воздухе. Только Гильнар остался невозмутим.

– Винрих – мой сын, – повторила Бертиль. – Он убил моего мужа и своего отца, чтобы получить трон. Он обвинил в убийстве своего брата, чтобы получить трон… и казнил его. Он отдал свою сестру замуж за итаманского короля, отослал бедную маленькую девочку на край света… чтобы получить трон. Он отдал меня жрецам и повелел сделать Владычицей душ… чтобы получить трон. Я привела его в этот мир, я в ответе за то, что он совершил.

Красный лепесток пламени плясал на волосах женщины. В воздухе пахло жженой шерстью.

– Я не спрашиваю, как ты можешь пойти против сына, – сказал маг. – Тут все понятно. Но как ты можешь идти против своего господина? Владычицы душ связаны клятвой, ее нельзя расторгнуть при жизни!

– А я уже мертва, – сказала Бертиль. – Один из твоих… коллег… подарил мне три дня жизни после смерти. Они истекут к утру.

Маг поднял руку, и язычок пламени вернулся к нему.

– Великолепная работа, – сказал он с уважением. – Абсолютно не чувствуется. Грен? Иквуд? Орира?

– Я не отвечу, – сказала Бертиль. – Если вас не смущает зомби в команде – я с вами… до первого луча солнца.

– Думаю, у нас хорошая команда, – сказал Гильнар. – Когда мне наконец принесут мое мясо и я поем, мы можем выступать.

Губы бога предательства Бхеда тонки и неподвижны. Лицо его – будто ледяная маска, не знающая человеческих чувств.

Но иногда, как говорят те, кто решился посмотреть ему в лицо и остался жив, губы Бхеда изгибаются в едва заметной улыбке. Даже боги любят пошутить, а предательство… что ж, оно не худшая шутка, чем человеческая жизнь или человеческая смерть.

Но улыбаться за всех предателей приходится Бхеда.

Про этот вход во дворец мало кто знал. Он не предназначался для слуг, но и придворные им не пользовались. Через узкую дверь, выходящую в переулок, ведущий к рыночной площади, входили во дворец информаторы и выходили шпионы. Порой отсюда выносили мешки с неподвижными телами, которые потом находили в мусорных кучах у рынка, а порой втаскивали мешки с телами, дергающимися и извивающимися, которым предстояло в свой срок покинуть дворец через эту же дверь. Люди нужны для забав знати, люди нужны для магических опытов. Не всем нужно об этом знать.