Хронокосмос - Аллен Стил

— Ничего, — ответил Зак, глядя полковнику прямо в глаза. — Я пошел прогуляться, вот и все. А когда поднялся на вершину холма, из леса вышел какой-то человек и поинтересовался, который час…

— Раньше вы говорили, что он попросил у вас мелочи.

— Ну да. То есть он попросил мелочь, а потом…

— Избил вас, правильно? Именно это вы рассказали. — Огилви протянул руку к потолочной панели и, щелкнув кнопкой, включил небольшую лампочку над креслом Мерфи. Свет неожиданно ударил ему в глаза, и он вздрогнул. — Знаете, для человека, которого недавно измолотили, — полковник пристальней посмотрел на Зака, — вы неплохо выглядите.

— Я получил хороший удар по лицу. Потом мне врезали в живот, затем толкнули и…

— Толкнули на дорогу? — вставил Огилви, и Мерфи кивнул. — Дорога в том месте покрыта асфальтом. Так что у вас обязательно должны были остаться ссадины на руках или царапины на куртке. — Он осмотрел руки Мерфи, затем спинку парки. — Я не вижу никаких следов.

— Я не… Я хочу сказать, я не сильно ударился о землю.

— Перестаньте, Зак. Я не купился на это тогда, не куплюсь и сейчас. — Огилви нахмурил брови и покачал головой. — Там случилось что-то еще. Вы знаете это не хуже меня. Так почему бы вам не облегчить нам задачу и не сознаться?

— Я на самом деле не понимаю, о чем вы говорите, — спокойно ответил Мерфи.

Бэйрд Огилви некоторое время молча смотрел на него, затем раздраженно вздохнул.

— Агент Санчес, вы не поможете мне разобраться с этим?

— Доктор Мерфи, — начал фэбээровец, — в настоящий момент наш самолет кружит над границей штата Кентукки. Пилоты ожидают моих инструкций относительно места назначения. Если вы не согласитесь оказать нам полное содействие, самолет направится в сторону форта Кемпбелл, где на взлетной полосе нас встретит военный конвой. Затем они препроводят вас в федеральную тюрьму Марион штата Иллинойс, где поместят в камеру строгого…

— Что?

— Вас поместят в камеру строгого режима, где вы и будете находиться до тех пор, пока вам не предъявят соответствующее обвинение в нарушении федеральных законов. — Санчес произносил каждое слово ровным голосом, ни разу не моргнув. — Вам не разрешат контактировать с окружающим миром. Вам не разрешат связаться с адвокатом или поговорить с семьей или…

— Вы не сможете так поступить! — Побагровев от злости, Мерфи попытался подняться с сиденья. — Это незаконно! Вы не можете!

Автоматический пистолет 45-го калибра так быстро возник перед его лицом, что Зак едва уловил движение Санчеса.

Мерфи застыл. Он почти не почувствовал, как по правому колену потекла теплая жидкость из опрокинутого стаканчика кофе.

— Пожалуйста, сядьте, доктор Мерфи, — ровным голосом сказал Санчес. — Любое подобное действие с вашей стороны в дальнейшем будет расценено как угроза…

— Угомонитесь, пожалуйста. Вы, оба. — Огилви положил руку на плечо Мерфи, пытаясь успокоить его. — Успокойтесь, Зак. Сегодня никто не собирается упечь вас в тюрьму. — Он взглянул на Санчеса. — Рэй, пожалуйста, опусти пистолет. В этом нет необходимости.

Фэбээровец некоторое время колебался, затем снял палец со спускового крючка и спрятал пистолет в кобуру, висящую на ремне под курткой. Когда Мерфи упал в кресло, ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Никогда в жизни никто еще не наставлял на него оружие. И он не хотел бы, чтобы такое когда-нибудь повторилось.

— Вы… — начал он и понял, что не может говорить. Во рту пересохло. Зак проглотил огромный ком в горле и продолжил: — Вижу, вы не шутите. Вы действительно сделаете это.

— Очень жаль, но… да, сделаем.

В лихорадке Мерфи не заметил, что опрокинул и кофе Огилви. Полковник поднял пустой стаканчик, достал из кармана рубашки носовой платок и промокнул разлитую жидкость.

— Постарайтесь посмотреть на это моими глазами, — продолжал он. — Инопланетный корабль… или по крайней мере то, что, очевидно, является инопланетным кораблем… терпит крушение в сельском озере после столкновения с двумя военными истребителями, один из которых по неизвестным причинам теряет управление. Будучи окружен войсковыми отрядами и не проявляя никакой активности в течение половины суток, аппарат неожиданно взлетает, причем становится невидимым для радаров. Все это не поддается никаким разумным объяснениям. Не знаю, как вас, а меня до смерти пугают подобные проявления.

Огилви взмахнул носовым платком и перебросил его на свободное сиденье с другой стороны прохода.

— Потом младшего консультанта УПИ, на которого возлагалось исследование этого загадочного события, находят на прилегающей дороге. Он заявляет, что на него совершили нападение… посреди ночи, в пустынном месте… хотя все улики доказывают обратное. Немного подозрительно, вы не находите?

— Думаю… — Мерфи заколебался и посмотрел в сторону. — Нет. Мне нечего сказать.

Огилви разочарованно покачал головой.

— Поверьте, доктор Мерфи, это не блеф. Вы скрываете факты, представляющие потенциальную угрозу национальной безопасности. Я понимаю, вы утратили способность трезво оценивать ситуацию, и мне очень жаль, что должно произойти именно так, потому что мне кажется, вы — неплохой парень. Я еще раз предупреждаю, что если вы не заговорите, то очутитесь за решеткой до того, как взойдет солнце.

— Если же вы согласитесь сотрудничать, — добавил Санчес убеждающим тоном, — все, что только что произошло здесь, в самолете, здесь и останется. Я не стану докладывать о нашем разговоре. И полковник тоже. Ваша репутация останется незапятнанной.

— Совершенно верно, — согласился Огилви. — Никто из УПИ никогда ни о чем не узнает, ни ваша семья, ни коллеги. Все будет засекречено на самом высоком уровне. — Он перевел дыхание. — Но если вы откажетесь…

— Думаю, я все понял.

Мерфи нервно провел рукой по волосам и поглядел в окно. Сквозь тонкую стаю облаков он увидел, как внизу, под левой плоскостью, пролетали огни большого города. Если они над границей Кентукки, это, вероятно, форт Кэмпбелл. Если дело обстоит именно так, «Гольфстрим» через пять минут окажется на земле. Военная полиция скорее всего уже ожидает его на взлетно-посадочной полосе и готова в любой момент схватить, бросить в машину и доставить в тюрьму Марион.

Зак вспомнил о фигурке Дарта Вейдера в кармане куртки. Он с нетерпением ждал момента, когда доберется до дома и сможет подарить ее Стивену. Наверняка у него уже есть такая — Мерфи потерял счет всем игрушкам из его коллекции, — но самым драгоценным для него было выражение лица собственного сына.