Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев

Я затаился, я решил ударить наотмашь, я одновременно (не знаю, почему) решил позвать на помощь всех, кто меня слышит, чтобы одолеть засевших снаружи кровопийц, которые жаждут сгноить меня в этом забытом богом пространстве. И на мой зов явилась масса существ – я и не ожидал, что могу призвать такое огромное воинство себе на подмогу!

Впрочем, поскольку я взял на себя смелость говорить от имени силы, многочисленной подмоге не стоило удивляться. Существа, пришедшие ко мне, были разными, но все они горели желанием пойти за силой, и я был ее проводником.

Я дал приказ атаковать. Я выбирал точку удара, мне показалось, что наиболее подходящая цель – это холодильник, который не на шутку ни с того ни с сего стал меня раздражать. Впрочем, нет! В последнюю секунду я отменил приказ. Я не пошел на поводу у раздражения, но вместо этого постарался объединить существ своим видением, пытаясь понять, куда следует приложить максимум усилий.

Мгновенно вещи вокруг меня приняли свой истинный облик. Наша объединенная сила не оставила камня на камне от миража, теперь меня окружала только наведенная энергия, концентрация которой в необходимой для создания фантома степени поддерживалась извне.

Она отличалась по качеству. «Стены» были фундаментальны, видно, «охотницы за головами» – я решил называть своих девушек именно так – уделили им особое внимание. Такими же крепкими казались и пол, и потолок. Зато кровать радовала глаз своей ощутимой энергетической мягкостью, и если мне стоило поискать выход, то только через нее.

– Какой же я дурак! – я хлопнул себя по лбу и даже ощутил боль, – ведь это и ежу понятно: если я во сне, то кровать и является тем клапаном, через который меня сюда затолкали. Ведь засыпал я именно на кровати, следовательно, и выйти могу только отсюда!

Не сказать, что сия мысль была равносильна озарению, как его описывают в толстых эзотерических книгах, но я не сомневался, что двигаюсь в правильном направлении.

Окруженный армией странных существ, я сел на кровать. Она была мягкой и невесомой, мало того, я с трудом балансировал на ее поверхности, чтобы не ухнуть в глубину и не улететь сквозь нее неведомо куда, подобно Алисе с ее кроличьей норой.

Кровать оказалась шлюзом сновидения, в этом у меня не было никаких сомнений. Я настроился на ее энергию и убедился, что неведомые сторожа не посчитали нужным блокировать этот выход, и мне дается полная свобода действий.

Я волен нырнуть в нее и отправиться, куда захочу, например, из своего сна – в реальность. Или удариться в странствия и путешествовать по чудесным закоулкам мироздания, пока не израсходую весь запас энергии. Я могу и это. Но что-то подсказывало мне: не стоит злоупотреблять местным гостеприимством, а нужно срочно выбираться наружу, поскольку кто их знает – эти законы сновидения? Может, оно полно злобных существ, которые только и ждут, чтобы поработить меня и лишить меня силы?

– В любом случае, скажем этой уютной призрачной квартирке: «До свидания!», – я уже собрался сделать шаг и пройти через тонкую энергетическую мембрану «кровати», но меня удержали. Мне еще нужно было поблагодарить существ, которые помогли мне увидеть, и я стал по очереди обращаться к ним и говорить, что без их помощи мое чудесное избавление (а я вдруг преисполнился уверенности, что иду правильным путем) было бы невозможно. И что сила благодарит их, и они могут отправляться по своим личным делам, их миссия закончена.

Существа исчезли, они получили все, за чем приходили, и поэтому никто из них не чувствовал себя обделенным. Я остался один и сразу начал терять ощущение безграничного осознания: еще немного, и я вновь окажусь в плену миража и снова начну воспринимать «кровать», как твердый отчетливый предмет.

Нужно было торопиться: я представил себя полым, невесомым и гулким от пустоты, ввинтился в кровать и, пройдя через входную мембрану, вдруг попал в неистовый шумный, переливающийся светом поток, который подхватил меня и, как пробку от бутылки, понес наверх, а я барахтался в нем и захлебывался от счастья. Я знал, что мое освобождение близко, еще чуть-чуть, и я вновь окажусь на твердой земле и снова смогу пить, курить и близко общаться с женщинами.

Эта крамольная мысль была последней, что я отчетливо запомнил – поток выбросил меня в уже знакомую мне пещеру с письменами, я осмотрелся, понял, что в безопасности и отключился. А письмена плыли надо мной и, кажется, пели мне колыбельную, а я вслушивался в их мудрость и доброжелательность, и засыпал, засыпал…

Глава тринадцатая. Ответы

– Ужель, Глафира, это вправду ты? – жмурясь от проникающего в квартиру солнца, я старался понять, где я, и что со мной. Мне было немного страшно открывать глаза: а вдруг мое спасение окажется только еще одной разновидностью наведенного колдовского сна, и, проснувшись, я обнаружу всё тот же пресловутый мираж, предназначенный стать моей вечной нематериальной могилой.

Я внутренне напрягся, страх уплотнился, но я задвинул его в мрачные закоулки темных фантазий (откуда он и вылез) и решил принять всё, как есть.

– Ура! – я соскочил с кровати и от радости стал приплясывать на ощипанном древнем паласе, который хозяева моей новой съемной квартиры оставили для удобства постояльца. Я был у себя – а именно, по адресу: ул. Магнитогорская, д. 21, кв. 2, что означало, что моему заключению пришел конец, и я вновь свободен, как пролетающая фанера над городом Парижем.

Я подскочил к зеркалу и уставился на свое отражение. Оттуда на меня смотрел некий тип, которого я еле-еле признал. Он был худой, как щепка, и весь зарос щетиной – словно не брился дня три-четыре. И не ел.

– Именно! – меня навестило очередное откровение, – судя по всему, этот дистрофик и есть я – только после недельного голодания и недельного же пребывания в постели, где меня оставили умирать в одиночестве!

В животе заурчало, и страшно захотелось пить. Я рванул на кухню. Жажда разгоралась во мне со скоростью ревущего таежного пожара, еще немного – и я воспламенюсь, как цистерна с бензином, и буду прожигать все вокруг. Но нет – мне на помощь пришел спасительный графин с водой, я ухватил его прямо за горло и начал заглатывать воду.

Литра мне показалось мало. Я огляделся вокруг, обнаружил большую пластиковую бутылку с водой под столом, вновь наполнил графин и опять выпил. А потом опять. Всё – я осоловело опустился на стул. «Человек-бассейн! Выпьет водочки ушат и проглотит лягушат!», – актуальная сказочная история была как раз про меня.

Вдруг неожиданно со мной случился голодный спазм. Желудок взорвался болью, как будто в него изнутри ткнули горячим железным прутом. Ну, меньше, меньше – но все равно, очень неприятно. Выходит, я очень долго ничего не ел!

– Это и так понятно, дурень! – я рванул к холодильнику. Странно, но в нем что-то было. Соки – три вида: апельсиновый, морковный и персиковый.

Я выпил немного сока. Мне сразу полегчало, но одновременно жутко захотелось опять прилечь. Я прошелся по квартире. Включил старенький хозяйский телевизор, канал новостей. Была суббота, что означало, что я проспал много – всю рабочую неделю, и мне предстоит выяснение отношений с директором. Единственно, что меня могло оправдать, так это то, что перед этим я уже звонил и прикидывался больным. Может, тот звонок послужит мне индульгенцией?

Настроение было двойственным. Я жив – уже хорошо! Я исхудал – в общем, ничего смертельного, через пару-тройку дней восстановлю форму и вновь буду, как огурчик. Я пропустил работу – это много хуже, но прежде чем бить в набат, нужно узнать, насколько все плохо, и какой длины зуб имеет на меня директор.

Я снова завалился на кровать. Белье было изжевано, как будто его мяло стадо слонов в период брачных игр. Впрочем, немудрено, принимая во внимание, что я валялся в постели дня три-четыре. Конечно, никакой крахмал подобного зверского к себе отношения не выдержит.

Мне следовало отдохнуть, а потом опять немного подкрепиться. Засыпая, я дал себе слово, что все: никаких осознанных сновидений, я собираюсь просто поспать, просто набраться сил, и более ничего.

Так и вышло. Я проснулся через два часа от голодных позывов в животе.

– Где мой сок? – я заспешил на кухню, открыл дверцу холодильника и остолбенел: кроме соков там появилось две баночки фруктового пюре. Я недоуменно уставился на них, пытаясь вспомнить, видел я их раньше или нет. Не получилось. Может быть, я их просто не заметил, а может, какой-нибудь добрый демократический американский подсыл, воспользовавшись тем, что я крепко сплю и ничего не слышу, подбросил их мне на прокорм.

Спустя полминуты я перестал таращиться на фруктовое чудо, материализованное сквозь плотно закрытые входные двери, и вновь ублажил свой организм соком. Я бы с удовольствием съел сейчас телячью ногу, но нельзя! Я собирался жить долго и счастливо, так что нужно потерпеть.