К новой свободе: Либертарианский манифест - Мюррей Ротбард

В общем, если лозунг частного предприятия – «клиент всегда прав», то лозунг любых правительственных ведомств – «клиент всегда и во всем виноват».

У политических бюрократов, разумеется, есть стандартный ответ на растущие жалобы недовольных потребителей: «Налогоплательщики должны давать нам больше денег!» Им недостаточно того, что в XX веке государственный сектор и питающее его налогообложение росли намного быстрее, чем национальный доход. Им недостаточно того, что рост неэффективности государственного аппарата опережает даже множащиеся расходы государственного бюджета. Они хотят еще больше денег!

На все предложения повысить налоги есть хороший контраргумент: «А почему частные предприятия не сталкиваются с подобными проблемами?» Почему производители электроники, копировальных аппаратов, компьютеров – да чего угодно – без проблем находят капитал для расширения производства? Почему они не жалуются на инвесторов, отказывающих им в деньгах, необходимых, чтобы улучшить снабжение потребителей? Ответ в том, что потребители охотно платят за копировальные машины, компьютеры и прочее, а потому инвесторы не сомневаются, что, вложив деньги в расширение бизнеса, смогут хорошо заработать. На частном рынке фирмы, успешно обслуживающие публику, без труда находят капитал для расширения дела, а плохо работающим компаниям приходится сворачивать свой бизнес и уходить с рынка. А вот в государственном аппарате отсутствует механизм учета прибылей и убытков, который направлял бы инвестиции в хорошо работающие ведомства и вел бы к банкротству и ликвидации ведомств, ставших ненужными или просто неэффективно работающих. Прибыли и убытки не влияют на расширение или сокращение деятельности правительственных учреждений. В государственной сфере никто не инвестирует, а потому некому гарантировать, что успешная деятельность будет расширяться, а неуспешная – сокращаться и исчезать. Правительство добывает свой капитал с помощью принудительного налогообложения.

Многие люди, включая некоторых государственных деятелей, полагают, что эти проблемы удалось бы решить, если бы правительством управляли как бизнесом. И в некоторых областях правительство действительно создает монопольные корпорации, которые по замыслу должны действовать на бизнес-основе. Такое решение было принято, например, в случае Почтовой службы США и не вылезающего из кризисных проблем Управления городского транспорта Нью-Йорка[1]. Этим корпорациям предписано покончить с хроническим дефицитом бюджета и разрешено размещать облигации на рынке. Нужно признать, что такой подход действительно избавляет от бремени массу налогоплательщиков, многие из которых не обращаются к услугам почты и общественного транспорта. Но правительственной деятельности свойственны внутренние пороки, от которых не спасет никакая игра в деловой подход. Прежде всего, правительственная услуга – это всегда полная или частичная монополия. А монополия – это всегда принуждение и насилие: частная конкуренция с Почтовой службой или Управлением городского транспорта практически запрещена. Монополия означает, что предоставляемая правительством услуга всегда будет более дорогой и менее качественной, чем если бы ее оказывал свободный рынок. Для получения прибыли частное предприятие всемерно сокращает свои расходы. Правительство не может обанкротиться, а потому не заботится о снижении расходов. Защищенное от конкуренции, оно всегда может прибегнуть к сокращению объема предоставляемых услуг или повышению тарифов на них. Вторым роковым пороком этого подхода является то, что правительственная корпорация может только имитировать бизнес, но не быть им, потому что источником ее капитала остается все тот же налогоплательщик. Здесь уже ничего не поделать, и тот факт, что государственная корпорация может разместить свои облигации на рынке, основан, в конечном итоге, на том, что в случае чего они все равно будут погашены за счет налогов.

В этом есть еще одна критически важная проблема. Частные фирмы служат образцом эффективности только потому, что рынок устанавливает цены, позволяющие им считать, вести учет издержек и знать, что нужно делать, чтобы избежать убытков и получить прибыль. Благодаря системе цен и правильной мотивации рынок обеспечивает производство того многообразия товаров и услуг, которое характерно для современной индустриальной капиталистической экономики. Это чудо оказывается возможным благодаря экономическому расчету. А вот централизованное государственное планирование, применяемое при социализме, не может опираться на разумный механизм ценообразования, а потому лишено возможности рассчитывать цены и издержки. В этом главная причина провала социалистического планирования. Именно в этом, в конечном итоге, заключается причина возвращения стран Восточной Европы к рыночной экономике.

Поскольку централизованное планирование обрекает экономику на хаос и неоправданные производственные решения, государственная деятельность, ведущая к расширению островков социалистического хаоса в рыночной экономике, становится источником все больших помех для рационального ведения хозяйства. По мере расширения правительственной деятельности хаос в расчетах оказывается все более разрушительным и все сильнее подрывает эффективность экономики.

В этом вопросе либертарианская программа может быть выражена одной фразой: ликвидация государственного сектора, приватизация всех правительственных служб и всемерное расширение сферы добровольной экономики, основанной на частном предпринимательстве.

Теперь пора перейти от общих положений к конкретному рассмотрению основных сфер государственной деятельности и того, как они могут быть реализованы рынком.

11. Государственный сектор II. Улицы и дороги

Ликвидация государственного сектора означает, что все участки земли, включая улицы и дороги, будут переданы в частную собственность, станут достоянием частных лиц, корпораций, кооперативов или любых других добровольных объединений. Уже тот факт, что все улицы и земли станут частными, станет решением многих кажущихся неразрешимыми проблем. Стоит только переориентировать наше мышление, и перед нами откроется мир, в котором все земельные участки являются частным достоянием.

Возьмем, например, полицию. Как будет организована охрана порядка в тотально частной экономике? Ответ станет отчасти ясен, если рассмотреть мир, в котором вся земля, улицы и дороги находятся в частной собственности. Возьмите нью-йоркскую Таймс-сквер, печально известную тем, что городские власти никак не могут сделать ее безопасной для горожан. Каждый житель Нью-Йорка знает, что его город находится во власти анархии, что его повседневная безопасность зависит исключительно от миролюбия и доброжелательства других горожан. Роль полиции в поддержании порядка в Нью-Йорке минимальна, и это замечательно проявилось недавно во время недельной забастовки полицейских, когда – оцените факт! – преступность в городе оказалась ровно такой же, как в обычное время, когда полицейские, по общему мнению, находятся в полной боевой готовности. Как бы то ни было, представим себе, что Таймс-сквер, включая прилегающие улицы, стала частной и принадлежит некоему союзу местных коммерсантов. Естественно, они прекрасно понимают, что, если не сумеют обуздать преступность, если грабежи и воровство сохранятся, клиенты перетекут в другие, лучше охраняемые пространства. Они будут заинтересованы в надежной охране порядка, чтобы покупатели тянулись к ним, а не к конкурентам. В конце концов, частный бизнес всегда заботится о привлечении и удержании клиентов. Что пользы украшать витрины и прилавки, заботиться об освещении и вышколенности продавцов, если твоих клиентов могут ограбить или избить у входа в магазин?

Более того, торговцы, побуждаемые стремлением к прибыли, позаботятся о том, чтобы охрана порядка осуществлялась не только эффективно, но также вежливо и цивилизованно. Муниципальная полиция мало того, что не заботится об эффективности или потребностях своих клиентов, она склонна проявлять свою власть грубым и насильственным образом. Жестокость полиции – хорошо известная особенность системы, которую удается держать под контролем только благодаря жалобам обиженных граждан. Но если и частная полиция попробует обращаться с людьми, т.е. с клиентами своих нанимателей, подобным же образом, эти клиенты быстро перестанут появляться в районе Таймс-сквер. Так что здесь будет кому присмотреть за тем, чтобы полицейские вели себя образцово и эффективно.

Такого рода эффективная и качественная охрана порядка будет преобладать повсюду, на всех частных улицах и земельных участках. Заводы будут охранять свою и окрестную территорию, торговцы – свои улицы, а дорожные компании обеспечат поддержание порядка на своих платных дорогах. Также будет обстоять дело и в жилых районах. Можно предположить, что там будут преобладать две формы частной собственности на улицы. В одном случае все землевладельцы могут стать совместными владельцами квартала, скажем, что-то вроде Компании квартала на 85-й улице. Эта компания и будет заниматься охраной порядка, а ее расходы будут оплачивать домовладельцы, в том числе из платы за жилье, если в районе окажется наемное жилье. Домовладельцы, естественно, будут прямо заинтересованы в том, чтобы в окрестностях поддерживался порядок, а землевладельцы сумеют оценить тот факт, что безопасность на улицах не менее важна для жильцов, чем отопление, вода и канализация. Спрашивать о том, почему землевладельцы в либертарианском мире абсолютной частной собственности позаботятся о безопасности улиц, так же глупо, как задаваться в наши дни вопросом о том, почему они обеспечивают арендаторов теплом или горячей водой. Делать это их заставит давление конкуренции и требование потребителей. Более того, идет ли речь о домовладельцах или об арендаторах жилья, стоимость земли и домов будет в любом случае зависеть от безопасности улиц, а также от других особенностей дома и его окрестностей. Спокойные и хорошо защищенные улицы будут точно так же повышать ценность земли и домов, как и ухоженность самих зданий, а уличная преступность будет снижать ценность земли и недвижимости точно так же, как и обшарпанность самих домов. Ради повышения ценности своей собственности землевладельцы, уж конечно, позаботятся о том, чтобы улицы были чистыми, ровными и безопасными.