Год багульника. Осенняя луна - Джен Коруна

Сигарт выжидающе воззрился на сбитых с толку бойцов. Раздался едва слышный ропот — в основном, возмущались те, кто стоял в заднем ряду. Наконец, шум стих, воины послушно кивнули головами и расселись на каменном полу. Эльфа затравленно наблюдала за ними со своего стола. Круто развернувшись на каблуках, Сигарт быстро вышел в коридор. Через миг серая рысь стрелой неслась по запутанным переходам Цитадели, заставляя встречных воинов шарахаться к стенам.

— Смотри, куда прешь! — крикнул один, когда пепельный комок едва не сбил его с ног.

Злобные ругательства неслись вслед несущемуся зверю, но тот, похоже, ничего не слышал. Наконец, запыхавшись, Сигарт подбежал к казармам росх-хэуров. Перед решетчатой дверью он снова обернулся собой. Двое черных рысей преградили ему дорогу. Один из них мрачно поинтересовался:

— Ты что, серый, потерялся?

— Я к Темной Ночке по срочному делу! — Сигарт с трудом переводил дыхание — перевязь с ножами так и вздымалась у него на груди.

— Не думаю, что он тебе обрадуется — он только на рассвете вернулся с рейда, отсыпается, — сквозь зубы проговорил росх-хэур, отворачиваясь, но Сигарт не отступал:

— Барет мой друг — он может обидеться, если вовремя не узнает важную для него новость!

Черные рыси лениво переглянулись.

— Ладно, иди. Только если что, пеняй на себя…

Не дожидаясь, пока они сойдут с дороги, Сигарт прошмыгнул между ними и, пробежав мимо нескольких дверей, ворвался в комнату Барета. Тот крепко спал, раскинувшись на тюфяке, набитом соломой: его широкая голая грудь размеренно вздымалась в такт раскатистому храпу, от которого дрожали даже стены, черные волосы нечесаными прядями свисали с тюфяка.

— Ночка, вставай! Слышишь!

Спящий пробормотал что-то и перевернулся на другой бок.

— Подъем! — отчаянно заорал Сигарт прямо ему в ухо.

Барет с трудом открыл глаза и сел на матрасе.

— Ну чего ты орешь? В чем дело? Ты что, не видишь, что я сплю! — недовольно спросил он, широко зевая.

Сигарт присел на пол рядом с ним.

— Мне нужна твоя помощь!

— Прямо сейчас?!

— Да, прямо сейчас! Гастар отдал Моав уад-хэурам! Он нарушил слово!

— Ну и что с того?..

— Они сейчас в ее комнате, злые, как сто сулунгов! Ты должен пойти туда! Ты — черная рысь, они тебя послушают!

Окончательно проснувшись, Барет с издевкой воззрился на умоляющее лицо друга.

— Когда ты, наконец, поймешь: Гастар не может нарушить слово, потому что оно — единственное в Сиэлл-Ахэль! Объясни мне, почему это я должен вдруг идти против его воли, а?

Сигарт опустил глаза.

— Потому что ты мой друг: мне не к кому больше обратиться. Я никогда ни о чем тебя не просил, так помоги же мне на этот раз! — сказал он и тихо добавил: — Это очень важно…

Барет покачал головой.

— Эх, Окушок, кнут по тебе плачет, горькими слезами! Я же говорил, не доведет она тебя до добра… А что как князь узнает?

— Ну и что? Ну отобрала черная рысь добычу у этой мелюзги — эка невидаль!

— Хорошего же ты мнения обо мне, — заметил Барет, слезая с тюфяка и неторопливо натягивая одежду. — А ты, кстати, умеешь выбирать себе подружек — я ж говорил, не простая она…

— Барет, заклинаю тебя, дорого каждое мгновение! Я не знаю, сколько еще они будут ждать!

— Ну иду, иду…

Моав обреченно жалась под стенкой, следя за сидящими напротив нее хэурами. В свою очередь, те пожирали глазами ее хрупкую фигурку, и их недовольство росло — Сигарт явно медлил! В комнате повис хищный запах, сделав ее похожей на звериное логово. Неожиданно в проеме двери показалась мощная приземистая фигура. Уад-хэуры дружно взглянули в ее сторону.

— Так-так… — протянул Барет. — А ну все вон отсюда! Быстро! Она моя.

Поняв, что у них отбирают добычу, молодняк злобно зашумел. Больше всех возмущался Гархат:

— Я же говорил, не надо было ждать! Хап, и дело с концом! А вы — стая, стая… И чего он только приперся, этот Сигарт?

— Вы еще здесь? — спокойно поинтересовался росх-хэур. — Совсем нюх потеряли, что ли?

Молодые рыси поднялись на ноги, недовольные исходом дела, но перечить фринну не решился никто. Сверкая желтыми глазами, они покорно вышли.

Моав взглянула на стоящего посреди комнаты Барета и вздрогнула. Он ведь однажды чуть не убил ее! Она вся съежилась, ожидая грубого прикосновения, а может быть, даже удара, но к ней никто не подошел. Через несколько мгновений послышались торопливые шаги, словно кто-то вбежал в комнату, чьи-то руки порывисто схватили ее за плечи. Она опасливо открыла глаза — увидев склоненное лицо Сигарта, она взвизгнула и, спрыгнув со стола, снова забилась в угол комнаты. Хэур подбежал к ней и сел рядом — серые глаза были полны тревоги.

— Моав, не бойся, все кончено! Они не обидели тебя?!

Эльфа все еще испуганно смотрела на него.

— Нет. А… а что произошло? Куда они ушли?!

— Это все Барет — если бы не он…

Моав перевела взгляд на все еще неподвижно стоящего росх-хэура. Тот мигом встрепенулся.

— Довольно разговоров — я вас не видел, вы меня не видели, ясно? Делайте, что хотите, хоть плавайте с камнем на шее. Все, я пошел спать!

Он уже развернулся, чтобы уйти, когда Сигарт окликнул его:

— Ночка, постой! Спасибо, что согласился помочь…

Тот горестно вздохнул.

— Все в тебе хорошо, Окушок, да только сердце у тебя гнилое — нет звона.

— Каждое сердце само выбирает себе путь.

Барет окинул друга пристальным взором.

— У рыси нет своего пути — жаль, что этого до сих пор не понял…

Он не успел дойти до двери: в коридоре послышались громкие голоса и нестройный топот; в хриплых криках явно можно было разобрать слова «она» и «эльфа».

— Чтоб я сдох! — с досадой воскликнул Барет. — Гастар, похоже, поднял на ноги всю Цитадель! Между прочим, похоже, вас ловят…

Кейнары тревожно переглянулись. Эльфа подобрала лук, схватила сумку и колчан. Барет выскочил из комнаты и махнул рукой.

— За мной, быстро! И зачем я только с вами связался!

Сигарт и Моав не заставили себя просить дважды — сорвавшись, словно поднятые охотниками зайцы, они уже через мгновение мчались за росх-хэуром.

— Под замком есть потайной тоннель, он выведет вас в ложбину у Острых скал, — на бегу говорил Барет. — Ну а дальше — как знаете! Не советую вам попадаться на глаза патрулям — вас и так уже, похоже, ловят все, кому не лень!

Сигарт внимательно ловил каждое слово — он-то уж точно понимал, с князем шутить не стоит. Моав молча бежала рядом, с удивительной легкостью поспевая за хэурами. Похоже, Барет специально вел их по самым отдаленным галереям замка — на всем пути им не встретился ни один стражник. «Черные рыси все-таки знают свое дело…» — подумал на бегу Сигарт. Мелькали бесконечные повороты, с лязгом отрывались какие-то двери, лестницы то сбегали вниз, то винтами взмывали к потолку, топот трех пар ног глухо ударял эхом в каменные стены. Сигарт давно потерял направление — он и примерно не знал, в какой части замка они теперь находятся, но Барет каждый раз уверенно сворачивал в нужный проход. Судя по всему, они спускались в подвал — уже несколько раз они сбегали вниз по крутым ступеням. Неожиданно коридор оборвался, упершись в серую гранитную стену, Моав и Сигарт тревожно переглянулись. Даже не взглянув на них, Барет быстро снял что-то с широкой шеи — это был ключ. Уверенным движением он вставил его в едва заметную скважину на поверхности камня, внутри что-то щелкнуло… Сигарт жадно наблюдал за его действиями — значит вот как росх-хэурам удавалось проникать в Цитадель, минуя главные ворота!