Зона зла - Александр Щелоков

Поднялось солнце. В лесу сгущалась сырая духота. Идти стало тяжелее. Тем более что люди еще не обрели чувства горного ритма - размеренного, не сбивающего дыхания темпа движения...

Они двигались на подъем всего полтора часа, когда Крюков заметил побагровевшее лицо Демина. Спросил, понижая голос:

- Ты когда сливал воду?

- В смысле? - Демин не понял вопроса.

- Когда мочился?

- Это что, так важно?

- Посмотрел бы на себя. От щек можно прикуривать. Вот-вот хватит тепловой удар. Что тогда станем делать?

- Не хватит, зря беспокоишься.

- Мишин, - Крюков подал знак шедшему впереди человеку, - привал. Десять минут отдыхаем. Надо всем напиться от пуза.

Демин еще не понимал, что так тревожило командира - не в пустыне же.

- Можем идти. Я недавно горло прополоскал. Надо втягиваться.

- Пока втянешься, успеешь вытянуться.

Учти, потеря воды вырубает человека мгновенно. Первый признак обезвоживания организма - отсутствие позывов остановиться у кустика.

- Разве не наоборот?

Демин был удивлен. Прирожденный горожанин, он никогда не испытывал настоящей, изнуряющей жажды.

После недолгого привала, вдоволь напившись и отдышавшись, они двинулись дальше.

Буковый лес на склонах гор выглядел мрачно, недружелюбно. Под его сводами не росла трава, и на серой почве виднелись белые нити какой-то плесени. Запах прели и жаркая сырость поднимались от земли. Здесь, должно быть, недавно пролился дождь, и лес еще не успел просохнуть.

Плохой обзор заставил группу рассредоточиться. Теперь двигались широкой цепью, готовые к любым неожиданностям. Переговариваться Крюков запретил категорически. Рации у всех работали только на прием. В случае обнаружения опасности разрешалось щелкнуть тумблером. Щелчок отдавался в наушниках всех членов группы. Соблюдалось правило: опасность впереди - один щелчок, сзади - два.

Если не считать трех кратковременных привалов, то группа провела в пути пять часов. Однако далеко за это время уйти не удалось. Когда стали устраиваться на ночлег, хребет, который они преодолели, лежал почти рядом.

Для первой ночевки Крюков выбрал лысую высоту. Группа рассредоточилась среди камней таким образом, чтобы контролировать сразу все склоны. При кажущемся неудобстве расположение давало немалые преимущества.

Для того чтобы окружить группу, потребовались бы слишком большие силы, которых в глуши, где Крюков проложил маршрут, у противника не имелось.

На всякий случай еще засветло в местах, наиболее удобных для подъема к вершине, Мишин натянул проволочные растяжки, соединив их с осветительными ракетами.

Костра не разжигали. Ужин был холодным.

После ужина Крюков поднял руку, привлекая к себе внимание. Все уже заметили, что этот жест у командира был стойкой привычкой, которую могло выработать только долгое участие в делах, требовавших скрытности

- Прошу внимания. - Крюков говорил негромко, заставив всех сдвинуться в кружок. - Думаю, пришло время до конца обговорить финансовую сторону нашего дела.

Подряд мы взяли на срок в две недели из расчета выплаты двадцати тысяч каждому. Досрочное выполнение задачи гонорар не снижает. Сразу скажу - я получаю тридцать тысяч.

Из отпущенных нам ста пятидесяти тысяч в резерве остается сорок. Куда они пойдут, я доложу позже. Вопросы?

Вопросов не последовало. Как ни странно, выступая в роли наемников, товарищи по операции не имели достаточного опыта в ведении финансовых дел и словно стеснялись разговоров о деньгах. Их долгая и верная служба за гроши оставила ясно видимый отпечаток в психологии каждого.

Крюков легко понял причины такой стеснительности и показной незаинтересованности и улыбнулся. Сам он достаточно повоевал по найму и знал, как при заключении контрактов опытные "солдаты удачи" торгуются за каждый цент или пенни.

- Вопросов нет, пойдем дальше. Вся сумма, предназначенная нам, уже внесена на специальный счет в цюрихском отделении Швейцарского народного банка. Номер счета включает в себя пять групп чисел. Первая группа - три цифры. Через тире - вторая. В ней две - цифры. Далее, через тире - опять три. Потом точка. Заметьте - она очень важна! За ней группа из трех очередных цифр. Опять точка и одна цифра. Итого, если кто-то не сосчитал, в шифре двенадцать знаков. До конца операции мне известны только шесть: три из первой группы, три - из последней. Запомнить их нетрудно. Три, два, один. Затем в обратном порядке - один, два, три. Остальные шесть цифр нам будут переданы после выполнения задачи. Место, где произойдет встреча со связником, - хорватский город Сплит.

Крюков помолчал, ожидая вопросов. И опять их не последовало.

- Теперь могу сказать, что в операции две цели. Для одного заказчика мы должны распатронить базу. Сколько за это платят, вы знаете. Для другого необходимо отыскать и забрать с собой небольшой трофей.

Крюков выделил слово "небольшой" интонацией, и все на это обратили внимание.

- Какой именно? - спросил Мишин.

- Оптико-электронную головку высокоточного наведения снарядов. Это новинка, которая еще не проверялась в боевых условиях.

Проверить ее решили здесь. Это даст нам еще двести тысяч...

Акт четвертый

Зораис интересом воспринял новую уточняющую информацию Илича. Он сразу постарался прикинуть, что могло заинтересовать русских в районе Райетина. Самым привлекательным объектом для диверсии могла оказаться тыловая база боевого питания. Но, когда Зоран доложил свои соображения по команде, над ним просто посмеялись. Базу охраняло подразделение, по силам равное батальону. Поверить, что пятеро диверсантов смогут причинить вред объекту, было просто смешным.

Зоран предложил организовать преследование русских. С такой возможностью согласились, но запретили вести в рейд штатный разведвзвод. Пришлось собирать добровольцев с бору по сосенке.

И вот они стояли - десять человек, готовых к походу. Отряд составили обычные деревенские парни - крепкие физически, не боявшиеся утомительных переходов, умевшие ночевать в горах, но не искушенные в военном ремесле. Они азартно стреляли по пустым пивным банкам, любили помериться силой, не упускали возможности побороться, но настоящей боевой расчетливости, умения оценивать обстановку и действовать без подсказок им не хватало.

Ругать этих парней не имело смысла - кроме нежелания что-либо делать, это ничего не вызвало бы. Нет толку корить человека за то, что он не обучен водить машину. Его в первую очередь надо этому научить.

Надежду на успех Зоран связывал с численным превосходством. Он знал сильные и слабые стороны русских. Они были особо опасны в одноразовых наступательных или диверсионных операциях: бросок, удар, победа и аут! Но в Сербии русским чаще приходилось стоять в обороне. Командование не умело организовать эффективные удары, и военные успехи сторон качались маятником: порой одна и та же горушка, ничего не значившая в масштабах войны, в сутки по нескольку раз переходила из рук в руки. И после каждой атаки обе стороны теряли людей.

Потом противники садились в оборону, и кипучая энергия русских оказывалась в застое.

Для них война теряла смысл. Начинались поиски спиртного. В состоянии "поддатия" русские принимались куролесить, искали приключений и женщин. Дисциплина падала.

Бойцы становились неуправляемыми.

Отряд, о котором сообщил Илич, устремлялся к определенной цели и потому был очень опасен. Движение, постоянная настороженность придавали его действиям динамизм и непредсказуемость.

Зоран все время следил за русскими, которые появлялись в Боснии. Для этого были причины. Его брата - Исмета - убил русский снайпер в бою под Вышеградом на горе Заглавак.

Зоран никогда не мог найти причин, которые толкали русских к участию в гражданской войне боснийцев. Сказать, что за это им перепадали большие деньги, было бы неправдой.

Не только о крупных гонорарах, но и о других видах вознаграждения говорить не приходилось. Конечно, русские духарились, называли свои немногочисленные группы - по два-три стрелковых отделения - "отрядами". Отрядам давались звучные названия вроде "Царские волки", но даже вооружение "волкам" часто приходилось добывать для себя самим.

Не были Зорану понятны и мотивы, по которым русские выбирали себе сторону, на которой собирались сражаться. Одни уходили к католикам-хорватам драться против сербов, другие - к православным сербам сражаться против католиков и сербов-мусульман. Короче, загадки русской души оказывались необъяснимыми. А может быть, просто в этих людях не утихало инстинктивное желание воевать, постоянно находиться в зоне зла?

В поисках следов русского отряда Зоран проехал по всей линии боевого соприкосновения сторон в районе, откуда можно было выйти к реке Кривудав.

Ниточку удалось нащупать в узком горном проходе, где перед разрушенным мостиком через небольшую речушку обнаружили брошенную автомашину с проколотыми шинами и разбитыми вдребезги свечами зажигания. Сперва Зоран удивился, почему диверсанты не сожгли машину, но потом решил, что и сам не стал бы этого делать. Пламя пожара и дым видны издалека. Они сразу привлекли бы к себе внимание.