Дорога к новой жизни - Марик Лернер

Сдается мне, — усмехаясь, сказал он, — что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю и даже феодализм с капитализмом не ставят в тупик.

— Очень хорошо понимаю, — заверил его. — Мы, как обнаружили людей, тоже об этом серьезно задумались. Только у нас всего третий год с момента контакта.

— Значит все еще впереди... Можно и на нашем примере учиться. Некоторые шишки совсем не обязательно набить самостоятельно.

Клыкастая баба очень умная, но и неприятная тоже. Наметит дорогу и прет как танк, давя попавших под гусеницы в кашу. Многим это не слишком приятно, но вот племени с ней очень повезло. Она своего добилась. Встроилась в систему так, что без нас теперь не обойтись. Мы с Городом срослись за двадцать с лишним лет, как сиамские близнецы.

На пятерых граждан — людей только один оборотень, но в армии каждый второй офицер и один из трех солдат. Если женщин считать, так еще больше. Наши непременно служить идут. Генералов у нас всего один на всю армию и он человек, но из пяти полковников уже два оборотня имеются. Ну, это у нас в крови. Столетия войны так просто не выбьешь, да и мира пока не видно. Тут скорее мы научим, чем нас. Так оборотни еще и почти половина полиции. Запах при розыске не спрячешь и сила при аресте тоже не лишняя.

Но это ладно. Оборотни всю пищевую и перерабатывающую промышленность контролируют. Вот ты сейчас армейский паек наворачивал, там хлебцы, банка с мясом, напиток сухой молочный, сахар, соус томатный, сухофрукты и поливитамины. Все делается на наших предприятиях. А в других вариантах бывает повидло, рыбные консервы и разогреватель, кроме витаминов. Только ложки и разогреватель люди производят. В торговле, строительстве и транспорте тоже неплохой кусок отхватили. А выпускники университета уже и в промышленность пошли.

Мы все-таки не люди. Завидовать в роду не принято. Кто добьется успеха, тем восхищаются, уважают и стремятся подражать. Когда старший в семье умирает, его престиж и власть хоронят вместе с ним. Дети будут добиваться уважения сами, ничем в этом смысле не отличаясь от прочих. Собственность в нашем понимании — это общая собственность семьи и надо суметь доказать, что ты лучше других, а не получил что-то в наследство, не прилагая усилий.

— Ну не слишком мы в этом смысле и отличаемся, — пробурчал я, только слышится мне очень большое но.

— Есть, — подтвердил он. — Даже два.

Одно — кое-кто из людей с положением всерьез испугался или хочет себе сделать имя на запугивании не слишком умных. Оборотни ищут выгоду и агрессивны — утверждают такие. Это наемники, которые любят деньги, говорят они. Смотрят только на свои интересы. Наверное, мы должны заботиться обо всех окружающих, — ехидно сказал Габи. — Налоги платим, а дальше их распределяет городской совет. Вытирать носы каждому мы не обязаны. Вот почему у оборотней не бывает сирот? Потому что их всегда заберут родственники. Если нет ближних — дальние. Почему у инвалида всегда есть работа? Потому что нам не плевать на своих, даже если польза минимальная.

И дальше, обычный набор, кругом мохнатая рука, встанем грудью на защиту человеческих ценностей и все такое. Опять всплывают разные борцы за единственно правильную расу и частоту крови. Не всех в свое время перевешали.

— А то я не видел и у вас такое.

— Это ты про Теда? — не удивился он. — Там все намного сложнее. Это уже наша собственная внутренняя борьба за власть. Мы тоже не одинаковые. В самом начале были два рода, попытавшиеся крутить свою отдельную политику. Один не слишком хотел набираться разных гадостей от людей и требовал ограничиться военным союзом. Другой, наш — Пятнистых, наоборот хотел сблизиться еще больше.

Мой дядька, — спокойно сообщил Габи, — человек с Земли. Подбирали когда-то одиночек, особенно с полезной специальностью и принимали в племя. По-разному выходило, кое-кто не прижился и ушел, но большинство неплохо устроилось. Собственный заводик имеем в роду, на котором большинство родственников работает. Стекло производит — оконное всех видов, бутылки, тонированное, мебель из стекла и даже бронированное. Все что душа пожелает. Сейчас думают на оптику переходить, оконными стеклами уже всех обеспечили.

У меня восемь племянников и племянниц, и все оборотни. И кроме моего дядьки есть еще с пару десятков таких, не считая двух приемных грудничков уже в последние годы. На полторы с лишним сотни их детей, или детей их детей семеро не могут перекидываться. Так что мы точно знаем, ассимиляция нам не грозит, скорее уж люди в нас превратятся.

— Так в чем тогда проблема с Тедом? — удивился я.

— А мы не городские, — пояснил Габи. — Наше племя намного южнее живет и не все об этом знают даже из оборотней. На первых порах сами не хотели рекламу делать, тогда на людей еще многие косо смотрели, а потом уже поздно стало, Клыкастая подсуетилась. Слишком большое врастание в общество людей ее не устраивало, тогда и должность Клыкастой становится ненужной.

Вот когда про наследственность выяснилось, она и продавила этот закон, чтобы людей раньше времени не пугать. А под этим соусом и потомки таких браков не могут занимать должности в племени. Тогда это пугало — сейчас нет. Мне и в армии неплохо.

— А контачить-то с Клыкастой не забываете, — ехидно сказал я, — мы еще приехать не успели, а она прекрасно знала разные интересные подробности, включая количество прибывших и что можно у них взять.

— И ничего странного, — невозмутимо ответил Габи. — Мы Федерация общин. Подчеркиваю общин. Пока еще Новый город и собаки не одно и то же. Интересы могут очень сильно отличаться. Есть в Федерации так называемое информационное бюро, на самом деле армейская разведка, которая занимается не только выяснением, какая у кого численность, какое вооружение и какие мысли бродят в голове у разных оркских князей и гномских старейшин, но и отслеживает настроения жителей разных общин. А есть еще и личная разведка Клыкастой. Союзники союзниками, а присматривать за соседями не помешает. Не шпионаж в классическом виде, против города не работает и тем более никто не получает денег у Клыкастой, находясь на службе у людей, но вот про некоторые вопросы непременно поставят в известность общину. Думаешь, егерь своим соплеменникам в лесу не рассказал о новом интересном факте? Он туда первым делом забежал. Просто лес обычно волнует только лес, они просыпаются, только когда угроза уже явная или в случае просьбы о помощи.

Появившиеся неизвестно откуда оборотни других видов представляют очень большой интерес для всех. Особенно волки. Тем более что с волками мы способны скрещиваться. Не великая тайна, — сказал он, поняв мой взгляд. — Малая численность ведет со временем к проблемам с наследственностью. Иногда даже приводим невест с юга, а там нас сильно по старой памяти не любят. Многие скорее пойдут на сближение с вами, все-таки общие корни и схожее происхождение. Волки если и отличаются, то это скорее воспитание, генетически там разницу в микроскоп не разглядеть. У нас по этому поводу, — усмехнувшись, пояснил он, — оживленное обсуждение было. Народ бурлит, вокруг твоих бойцов хороводы ходят, всем интересно посмотреть вблизи.

На тот момент, когда вернулся с сообщением егерь, толком было не понятно, что вы хотите и на что способны. Даже численность была неизвестна, когда мы впервые о вас узнали. Большое нашествие, да еще и вооруженных огнестрельным оружием, было бы очень неприятно для всех. Однако дополнительные оборотни, признающие власть Клыкастой, совсем не лишнее дело. Чем нас больше, тем лучше, так что как стали известны подробности, мы первые за новостями в очереди стояли. Подожди, непременно заявится делегация к вам домой, познакомиться поближе. С другой стороны, для людей вы могли сработать противовесом нам, собакам. Конкуренция. И слишком гладить по шерсти не стоит, желательно обозначить сразу кто в котловине главный, и отталкивать не рекомендуется. Так что цени, я тебе достаточно много порассказал интересного. Можешь слегка скорректировать поведение.

— Я ценю, — соглашаюсь, — кое о чем мы и сами догадались, но вот так, в открытую, в первый раз.

— А я, — пояснил Габи, — думаю, что нам повезло и поэтому говорю честно. Очень удачно наши интересы совпали. Появление нового оригинального вызова в вашем лице может толкнуть нас с людьми на конфликт, а может и, наоборот, на ускоренное сближение. Превратившись в одну общую общину, мы, собаки-оборотни, выиграем очень много, а в то, что вы сумеете занять наше место, поверить сложно. Да и не получится. Слишком разные у нас весовые категории, пять сотен растворятся в тысячах, а не наоборот. Немного конкуренции нам на пользу. Слишком в последнее время успокоились, и требуется порастрясти жирок.

Кстати, здесь у нас всплывает второе большое но. Выросло третье поколение оборотней, которое уже не помнит прежней жизни, и настолько сблизилось с людьми, что не слишком понимает, зачем и почему существует отдельный район, в котором живет большинство собак или почему нельзя на общих основаниях голосовать на выборах. Иметь своего кандидата гораздо лучше, чем дожидаться, когда оформиться партия людей призывающая бороться с нелюдями. Пока эти озабоченные специализируются на гномах и орках, но придет время и к нам в дверь постучатся. А тем более многие не понимают причин запрета на связь с людьми. Тед — это просто самый заметный пример. Таких много есть, но стараются не светиться. Особенно много гуляк в армии и полиции. Живем в человеческих районах, в людском окружении и при этом не заводить никаких отношений?