США: собственность и власть - И. Беглов

Бывшие владельцы компаний, проданных за наличные деньги, в большинстве случаев отходят от активной предпринимательской деятельности и пополняют ряды богатых рантье. Следовательно, процесс корпорационных слияний выступает также как один из факторов, способствующих росту паразитического слоя рантье.

Отмеченные нами экономические последствия процесса корпорационных слияний и поглощений в конечном счете расширяют сферу прямого контроля и господства американского финансового капитала. Ежегодно сотни независимых компаний поглощаются крупными корпорациями — составными частями мощных финансовых «империй». Этот процесс особенно усиливает позиции Уолл-стрит, ибо наибольшее число предприятий скупается именно компаниями, входящими в сферу влияния восточных финансовых групп.

Глава IX Финансовые группы и сферы влиянии

Изменения в составе главных финансовых групп. В ходе современного развития монополистического капитала в США сложились группы общих финансовых интересов. Ради краткости их можно называть просто «финансовые группы». Эти группы представляют собой узкие союзы капиталистов, имеющих единые цели и интересы в сохранении и расширении сферы собственного контроля над банковским и промышленным капиталом. В США существует несколько сот таких финансовых групп. Наряду с могущественными группами, ассоциируемыми с именами Рокфеллеров и Меллонов, действуют группы, объединяющие сравнительно мелких финансовых хищников, с малоизвестными за пределами США именами, как например: Мишулэн Риклис, Джек Уилдер, Виктор Мускат и др.

Каждая финансовая группа отличается специфическим характером отношений и связей между участниками. Моргановская группа представляет собой союз более или менее равноправных партнеров, скрепляемый общим желанием сохранить контроль над самым «респектабельным» банком Америки. Связи между участниками Рокфеллеровской и Меллоновской групп напоминают отношения, существовавшие между каким-нибудь средневековым герцогом и его вассалами в лице графов и баронов. Дюпоновская группа включает только членов этого многочисленного клана или их родственников по браку. Основное ядро Лимэновской группы совпадает с составом партнеров ее инвестиционно-банковской фирмы.

Для одних финансовых групп главными бастионами экономической власти служат крупные коммерческие банки или инвестиционно-банковские фирмы; для других — основными опорными пунктами продолжают оставаться гигантские промышленные корпорации (Дюпонов, Фордов, Рейнольдсов, Вейерхаузеров). В некоторых случаях в качестве опорных пунктов служат холдинговые и инвестиционные компании.

Любая финансовая группа контролирует, прямо или косвенно, определенное число корпораций. В буржуазном финансовом мире слово «контроль» означает право смещать и назначать главных администраторов контролируемых корпораций. Такую полную, абсолютную власть над корпорацией финансовая группа может осуществлять лишь в тех случаях, когда в ее распоряжении находятся контрольные пакеты акций или когда на ее стороне стоит право крупного кредитора. Однако сфера власти главных финансовых групп обычно распространяется и на значительное число корпораций, над которыми они не имеют прямого и абсолютного контроля. В этом случае они осуществляют свой контроль в результате раздела «промышленного мира» на сферы влияния.

Главные финансовые группы делят между собой «промышленный мир» на сферы влияния с учетом силы и «традиционных» связей каждой из них с той или другой корпорацией.

Сфера влияния в мире финансового капитала предполагает согласие «другой стороны». Рокфеллеры «уважают» особые права Моргановской группы на управление компаниями «Юнайтед Стейтс стил» и «Дженерал электрик», а Моргановская группа признает «преобладающий интерес» Рокфеллеров в нефтяных компаниях, носящих имя «Стандард ойл».

Объектом раздела на сферы влияния, как правило, служат те компании, в которых отсутствуют доминирующие группы индивидуальных акционеров. Меллоны не нуждаются в признании другими финансовыми группами их права контроля над компанией «Галф ойл», поскольку семья Меллонов владеет свыше 30% акций этой компании. Но притязания Меллонов на преобладающую роль в делах «Вестингауз электрик», значительная часть акций которой находится в распоряжении десятка банков, инвестиционно-банковских фирм и страховых компаний Нью-Йорка и Бостона, нуждаются в «одобрении» других заинтересованных сторон.

В состав финансовых групп, возглавляемых Меллонами, Рокфеллерами и Морганами, входят и такие корпорации, контрольные пакеты акций которых принадлежат одной или двум богатым семьям, добровольно отдавших себя под покровительство могущественных магнатов и деливших с ними власть над финансовой «империей» группы. В таком положении, например, находятся питсбургские семьи Питкэрнов и Гейнцев. Семья Питкэрнов владеет 30% акций компании «Питтсбург плэйт гласе», а семья Гейнцев — 40% акций «Г. Дж. Гейнц энд компани». По всем признакам обе семьи вместе с их корпорациями входят в Меллоновскую группу общих финансовых интересов. Но это не означает, что Меллоны полностью контролируют обе компании: контроль над ними по-прежнему принадлежит семьям Гейнцев и Питкэрнов.

В некоторых гигантских корпорациях интересы финансовых групп настолько переплетены, что их можно назвать кондоминиумами. К числу таких корпораций, остающихся на положении совместных владений нескольких групп, относятся «Америкэн телефон энд телеграф компани», «Дженерал моторе», «Тексако» и «Крайслер». Положение кондоминиумов занимает большая часть электроэнергетических компаний и все крупные компании взаимного страхования жизни.

Точно очертить границы сфер влияния главных финансовых групп США едва ли возможно, ибо многое в отношениях и финансовых связях между крупнейшими банками и корпорациями остается тщательно оберегаемой тайной[339].

При зачислении корпораций в ту или иную сферу влияния многие исследователи чаще всего руководствуются таким внешним признаком, как состав директоров. Если представитель банка «Морган гаранта траст» занимает пост директора компании «Кока-кола», то ее зачисляют в сферу влияния Моргановской группы. Пользуясь этим не совсем надежным методом, авторы некоторых книг произвели раздел американской финансово-промышленной системы на сферы влияния, куда более радикальный, чем это удавалось сделать самим магнатам американского финансового и промышленного капитала.

Книга «Правители Америки», опубликованная Анной Рочестер[340], была первой попыткой очертить границы сфер влияния главных финансовых групп. А. Рочестер склонялась к тому-, чтобы зачислить большую часть американской промышленности в сферы влияния Морганов и Рокфеллеров. Авторы доклада, составленного по поручению Временной национальной экономической комиссии, выдвинули схему сфер влияния восьми «финансовых групп общих интересов»[341]. Схема включала следующие финансовые группы: Моргановскую, Рокфеллеровскую, «Кун, Лоб», Меллоновскую, Чикагскую, Дюпоновскую, Кливлендскую, Бостонскую. Эта схема была целиком принята и авторами книги «Монополии сегодня», опубликованной в 1950 г.[342] Авторы этой марксистской работы освежили данные о размерах сфер влияния названных финансовых групп в соответствии с теми изменениями, которые произошли за 11 лет, со времени опубликования доклада Временной национальной экономической комиссии.

Наконец, в 1957 г. был опубликован весьма солидный труд Виктора Перло «Империя финансовых магнатов»[343], где также взята за основу схема доклада той же экономической комиссии. Однако В. Перло внес поправки в эту схему, исключив Бостонскую группу и группу «Кун, Лоб» и поставив на их место нью-йоркский банк «Фэрст нэшнл сити бэнк» и калифорнийский «Бэнк оф Америка». В. Перло пересмотрел и границы сфер влияния каждой финансовой группы в соответствии с теми изменениями в соотношении сил между отдельными финансовыми группами, которые произошли в послевоенный период.

Попытки очертить границы сфер влияния главных финансовых групп, конечно, имеют большое научное значение. Они могут дать самое наглядное представление о степени концентрации экономической власти и степени экономического господства и контроля, сконцентрированного в руках представителей всего лишь десятка финансовых групп, и о подлинной расстановке сил в рамках современной финансовой олигархии США. Но даже в своей самой совершенной форме эти схемы имеют тот недостаток, что они слишком упрощают сложную социально-экономическую структуру современного монополистического капитала в США. Вряд ли можно уложить громаду финансово-промышленной системы США в прокрустово ложе 8 или 10 групп. Ведь за пределами этих схем остаются весьма крупные финансовые группы и магнаты финансового капитала, играющие важную роль в экономической и политической жизни страны.