Благословение небожителей. Том 6 - Мосян Тунсю

– Одеяние переходило из рук в руки в мире смертных и сменило множество владельцев. С его помощью люди рушили чужие жизни, обманывали и убивали. Хоть таким образом и удавалось немного унять таившуюся в нём злобу, всё же Бай Цзинь по своей сути никогда не был плохим человеком. Ему не нравилось, что его используют для разных мерзостей. Поэтому, если особенный человек дарил Одеяние тому, кто похож на Бай Цзиня, его злоба не разгоралась, а, напротив, сменялась радостью.

– О чём вы?

– Вы передали Искателю Цветов под Кровавым Дождём Парчовое Одеяние не потому, что желали ему навредить. Наоборот, вы безгранично доверяли ему, а он вам. Скажу больше: Бай Цзинь разглядел в князе демонов родственную душу, господин Хуа и без всяких чар выполнил бы любое ваше желание, даже умер бы за вас. – Принц молчал. – Именно так я узнала, кто скрывается под личиной вашего юного спутника. Разумеется, я не знаю подробностей ваших отношений, но кто бы ещё это мог быть?

– Вот как…

– Выше высочество, что у вас на шее? – вдруг спросила Линвэнь, и Се Лянь невольно прикрыл горло рукой. – Я уже видела такое прежде – прах, который демон дарит своему возлюбленному, когда готов рискнуть всем, что имеет.

Через дворец Линвэнь прошло бесчисленное множество свитков – неудивительно, что она и это знала. Впрочем, Се Лянь и без подсказки уже догадался. Он крепко сжал кольцо в кулаке.

– Это большая редкость, – вздохнула богиня. – Как правило, с такими вещицами связана очень красивая, но очень грустная история, которую при всём желании не забудешь.

– Почему грустная?

– Когда один от любви теряет рассудок и вверяет свою жизнь другому, непременно жди беды. Об эти искренние чувства вытирают ноги. Чей-то прах оказался украден, чей-то уничтожен его же возлюбленным, в общем, до сей поры я не знала ни одного исключения. Теперь знаю… Ваше отношение безупречно.

Се Лянь долго молчал, а затем спросил:

– Вы сказали про родственную душу… Значит, генерал Бай Цзинь тоже был таким человеком?

Линвэнь улыбнулась:

– Иначе как бы он поверил в мой обман?

– Но обман ли? Наверняка вы догадывались, что это я пустил слух о Боге Парчового Одеяния, и всё равно явились за ним.

– Мне требовалось оружие для защиты!

– Будь это простым оружием, вы бы не стали рисковать головой при попытке выкрасть его и не отправились бы с ним к горе Тунлу.

– Что же мне оставалось? Моя тайна была раскрыта, вы сами поймали меня с поличным, – невозмутимо ответила Линвэнь.

– Уж вы бы что-нибудь придумали, если бы захотели. Например, могли подкупить кого-то, вас бы понизили в должности и вычли заслуги – всяко лучше, чем числиться беглой преступницей. На самом деле… вы хотели помочь генералу Бай Цзиню стать «непревзойдённым», чтобы он смог пробудиться.

Линвэнь усмехнулась:

– Ваше высочество, не стоит думать, будто ради него я готова на что угодно. Вы разве забыли? Я никем не дорожу.

– Разве?

– Думаю, да.

Се Лянь расчистил руины монастыря Хуанцзи на пике Принца и построил себе скромный домик подальше от суеты. Если требовалась его помощь, он присоединялся к другим небожителям, а остальное время проводил в одиночестве.

Спустя неделю Му Цин наконец залатал Жое и принёс её Се Ляню. Едва принц открыл дверь, в глазах у него зарябило – Жое крутилась так и эдак, хвастаясь своим новым обликом.

– Потише, потише! Тебя только починили, как бы шов не разошёлся!

– Скажете тоже! – возмутился Му Цин. – Когда такое было, чтобы порвалась вещь, которую я чинил?

– И то верно.

Се Лянь поймал Жое, которая извивалась, как водоросль, и принялся её осматривать: работа и впрямь была проделана превосходная – даже стежки не разглядеть.

– Хорошо, что ты не утратил навыка.

– Сомнительный комплимент. Я сделал это в качестве большого исключения, но впредь вам помогать со штопкой не стану, и не просите! – проворчал Му Цин, но выглядел он при этом донельзя довольным собой. – Ладно, раз с этим разобрались, я пойду. Во дворце Сюаньчжэня ещё полно дел.

– Ты тоже переезжаешь? Как соберёшься, дай знать, я тебя провожу.

Когда Линвэнь привела в порядок документы и помогла восполнить пробелы в них, небесные чиновники занялись постройкой новой столицы и смогли наконец оставить временный лагерь на горе.

Му Цин неопределённо махнул рукой и двинулся прочь, но, сделав пару шагов, обернулся:

– А вы… останетесь здесь?

– Да, – кивнул принц.

– Может, отправитесь с нами? – неуверенно предложил Му Цин.

Се Лянь улыбнулся:

– Нет, я должен дождаться кое-кого.

– Ждать можно и в новой небесной столице.

– Думаю, когда он вернётся, то первым делом станет искать меня тут, и мы сразу встретимся. Либо направится в храм Тысячи Фонарей, а до Призрачного города отсюда всяко проще добраться, чем из небесных чертогов.

Му Цин долго молчал, не зная, как реагировать, и наконец спросил:

– Вы верите, что он вернётся?

– Верю! – не раздумывая ответил принц.

Небожители нахлынули на Тайцаншань подобно приливу и так же быстро покинули её, гора опустела.

Давным-давно здесь повсюду были клёны, затем они сгинули в страшном пожаре, но спустя сотни лет возродились. Это были уже не те деревья, по верхушкам которых принц скакал в годы своей юности, но выглядели они в точности как раньше. Се Лянь любил гулять в лесу: алые листья вокруг согревали его, словно пламя очага.

Принц спускался с горы, чтобы ответить на молитвы верующих или пособирать рухлядь, а в остальное время выращивал овощи и изобретал новые блюда. Он провёл в одиночестве более восьмисот лет и думал, что такая жизнь ему подходит, но внезапно обнаружил, что отвык от неё. Стоит один раз вкусить сладкого, и горькая пища уже не прельщает!

Время от времени кто-то заходил попросить о помощи или просто поболтать, но эти визиты уже не радовали принца. Лишь заслышав стук в дверь, он, преисполненный надежды, бежал открывать, однако каждый раз на пороге стоял не тот человек. Иногда это был Фэн Синь, иногда Му Цин, иногда Ши Цинсюань, а иногда нелюди из Призрачного города являлись «выразить своё почтение». Все они были добры к принцу, но всё же Се Лянь ждал не их…

В первый месяц принц посадил у входа в дом несколько деревьев, чтобы в окружении симпатичного садика его жилище не казалось столь убогим. Се Лянь подумал, что к возвращению Хуа Чэна они как раз зацветут.

На второй месяц Се Лянь разобрал хижину, отстроил её заново и выкорчевал все сорняки на склоне. Ведь если Хуа Чэн увидит это безобразие, то непременно направит кого-нибудь навести здесь порядок.

На третий месяц деревья зацвели. Принц стоял под сенью ветвей, любуясь россыпью ярко-красных бутонов, и думал: «Уже скоро».

На четвёртый месяц Се Лянь расчистил все горные тропы, чтобы Хуа Чэн мог быстрее подняться.