Однажды придёт отец... (СИ) - Таня Белозерцева

От этого возмущенного душевного вопля сон убежал окончательно, и Гарри рывком сел на кровати, сердито откинув одеяло. Всё равно невозможно уснуть. Явно реагируя на него, мягко засветились стены комнаты, имитируя ранние сумерки. Посмотрев на механический будильник, привезенный из дома, Гарри чуть не плюнул с досады — десятый час. Большая стрелка уползла всего на пять минут от девяти, тьфу, детское время, как мама Пэт говорит.

Мама… Родная и любимая, и он её десять месяцев в году не увидит! Внезапная тоска обрушилась на него с мощностью и неожиданностью лавины. Резкие перепады настроения свойственны всем детям, и Гарри не был исключением. Всхлипнув, он зарылся лицом в колени, обнял их руками и жалобно заревел. Сказалось всё: и утренние волнения, и напряжение на уроке Маккошки, и её предательское бегство, и испытания на лестницах… А хуже всего было то, что папа за весь день не смог подойти и сказать хоть пару слов.

Периферийным зрением Гарри вдруг увидел сияние, серебряное и теплое, явно отличающееся от комнатного освещения. Удивленно подняв голову, он увидел лайку. Узрев залитое слезами лицо мальчика, сияющая собака охнула знакомым голосом и растворилась в воздухе. Пока Гарри целую минуту тупо моргал, пытаясь сообразить — а что это такое сейчас было? — в дверь комнаты встревоженно забарабанили. Торопливо вытерев слезы, Гарри сполз с ложа, пересек спальню и открыл дверь. Влетел взлохмаченный Дерек с палочкой наперевес, в трусах и распахнутом халате. Бегло окинув комнату быстрым взглядом, он вопросительно уставился на зареванного красноглазого Гарри. Отрывисто потребовал объяснений, чеканя каждое слово:

— Кто. Тебя. Обидел?

Гарри строптиво дернул плечом и спросил, чтобы не отвечать:

— А как ты привидением стал?

— Чем? — обалдел Дерек.

— Тут собака серебряная была перед тем, как ты вбежал, — пояснил Гарри. — Лайка. Как у тебя.

— Ах, это… — Дерек отчего-то смутился. — Это мой Патронус был. Я его с посланием отправил, а он на обратном пути к тебе заглянул, он у меня маленько самостоятельный, прямо как отдельный тип… Понимаешь, он у меня случайно такой получился.

— Расскажи!.. — заинтересовался Гарри, мигом перестав грустить. Дерек почувствовал эту малозаметную смену настроения, опустился на ближайший пуфик и положил палочку на пол.

— Ну, в общем, профессор Флитвик начинает обучение Патронусу с четвертого курса. Сначала он знакомит нас с материалом, мы его долго изучаем, читаем всё про него и набираемся терпения до шестого курса, ибо только шестикурсникам разрешено вызывать полноценного телесного Патронуса. А я поторопился, Гарри. Мне это показалось слишком долгим, ждать столько лет, пока магия не накопится для такого сложного колдовства. Тем более, что я, в отличие от людей, знаю, что такое Патронус.

Гарри, внимательно слушая, сел на пол и оперся о колени друга, глядя в его лицо снизу вверх. Дерек машинально погладил его по макушке и продолжил:

— Если правильно использовать магию, то Патронус не будет вытягивать из тебя энергию, как того опасаются все волшебники.

— Почему? — завороженно спросил Гарри. Дерек грустно усмехнулся.

— Потому что они вызывают Патронуса для защиты от дементоров. Вот почему. А для того, чтобы явился Защитник, надо приложить максимум усилий, вспомнить самое счастливое событие в твоей жизни… Но знаешь, в чем прикол?

Гарри отрицательно мотнул головой.

— В момент опасности человеку не до счастливых воспоминаний. Чуешь, Гарри?

Тот задумался, начиная понимать. И, видя, что Дерек ждет реакции, Гарри изложил свои умозаключения:

— То есть в тот миг, когда у горла находится нож бандита, как-то сложно сосредоточится на именинном торте, испеченном мамой. Мне это знакомо, Дерек. А что дальше?

— Прости, я не хотел напоминать тебе о том случае, — повинился Дерек. Гарри опять дернул плечом и подтолкнул его в колени, прося продолжения.

— Короче, представил я, как на меня летит дементор, жуткий и кошмарный весь, от капюшона до… до последних дыр на балахоне, летит ко мне, протягивает к моему лицу тощенькие и склизкие ручки, высасывает из меня и из окружающего воздуха тепло, радость, свет. И думаю — а о чем тут вспоминать-то? О том, как меня дядя выкупил? Так отсюда мысли ещё грустней становятся: выкупили, потому что продали. Понимаешь?

Гарри жалостливо погладил ногу Дерека и шмыгнул носом. Печально признался:

— Я по маме скучаю.

Дерек поднял Гарри к себе на колени, обнял, прижимая и укачивая. И запричитал:

— Ой ты, маленький мой! Да ты что?! Вчера же только расстались…

Гарри уткнулся лицом в ворот халата и хныкнул, совсем как маленький ребёнок:

— И папа за весь день ни разу не подошел…

— А хочешь, позовем его? — предложил Дерек.

— Не… не надо, — испугался Гарри, спешно утирая слезы. — Ты что?! Он увидит, как я тут… как младенец какой.

— Но тебе же плохо, — мягко улыбнулся Дерек, пальцами стирая остатки слез. — А кто лучше папы утешит?

— Не, Дерек, не надо, мне уже лучше, правда. Ты про Патронуса расскажи! — ловко сменил Гарри неприятную тему.

— Хорошо, сейчас расскажу про Патронуса, — покладисто переключился безотказный волвен. — Дело в том, что я вижу дементоров не так, как волшебники. Я вижу их настоящими, истинными существами нашего мира, а не потусторонними тварями из-за Грани, как их видят маги. Так вот, Патронусы и дементоры — неразделимы. Одного не может быть без другого. Нет дементора — не станет и Патронуса, есть дементор — появится и его антипод, Патронус. Понимаешь, да?

Гарри закивал, зачарованно слушая теплый голос старшего друга. Дерек улыбнулся, вздохнул и дальше потек неспешной речью:

— В то, прошлогоднее, лето, когда мне исполнилось четырнадцать, наш табор совершал переход по северу и остановился на стоянку в очень живописном месте, близ Оркнейских островов, что расположены к северо-востоку от Шотландии. Обычные люди и даже волшебники избегают тех вересковых пустошей на самом берегу северного моря, знаешь, почему?

— Почему? — шепнул Гарри, зябко поеживаясь. Дерек ласково прижал его чуть покрепче.

— Потому что там находится самое жуткое место на Земле — мрачная и неприступная крепость Азкабан, тюрьма для магов-преступников. А вокруг черной башни летают неусыпные и неподкупные стражи Азкабана — дементоры. И с одним из них я познакомился, — как-то буднично договорил Дерек зловеще начатую фразу. Гарри аж замигал от столь невероятно резвого перехода. Удивленно спросил:

— И какой он?

— Высокий, под семь футов, и очень молодой. Ему было скучно среди старших, и он подлетел поближе, узнав во мне такого же молодого волшебника. И такого же одинокого, как и он… — голос понизился, а губы приблизились к уху Гарри, обдав его горячим дыханием. —