Христо-люди - Аркадий Стругацкий

Действительно, с того дня в комнату стали беспрепятственно проникать пыль, жара, рыжие муравьи и моль, которым надлежало превратить в труху книги и пергаменты вместе с содержащейся в них премудростью. И ливень прекратился. Тогда Кандид переписал все изложенное в манускриптах и понес их людям».

- А что было потом? - Спросил я.

- После остановки «часов жизни» зона и лес хаотически разрослись, - ответила подруга Петры. - Но там уже не было прежнего могущества, цельности и непостижимости. Вместо этого в лесу, разрушенном ураганом, возникли самые поразительные виды обитателей. И эти обитатели стали покидать пределы леса, чего никогда раньше не было, а это, в свою очередь, породило множество страшных легенд и положило начало ненависти к порождениям зоны и вообще мутантам. Но наряду с этим, обитатели зоны и сама зона стали легко уязвимы. Да и не прекращающийся смерч-ураган постепенно уничтожал лес и зону, превращая эту территорию в ту самую местность, где теперь стоит ваш Вакнук. Это, в конце концов, и предопределило судьбу зоны и ее обитателей. После ультиматума женщин леса, не знавших об истинной природе произошедших изменений, а считавших разрастание леса признаком внутренней силы, и великой войны, ведь тогда на земле никто еще не верил в слабость зоны, следов от посещения не осталось, а вот следы великой войны еще долго будут видны и ощутимы.

- Об этом нам уже кое-что известно, - заметил я. - Но что было дальше с Кандидом?

- Кандид вышел из зоны, - продолжила подруга Петры, - и поведал всем о зоне, лесе и Странниках, рассказал все, что почерпнул в манускриптах. Не многие его тогда поняли, но среди тех, кто поверил Кандиду, были наши предки. Они тогда жили значительно севернее по сравнению с нашим теперешним местом жительства. А в том, что они так к Кандиду отнеслись, немалую роль играло знание, полученное от еще более древнего пророка времен посещения - Кирилла Панова. Но он жил задолго до Кандида, и мы о нем почти ничего не знаем. Ну, после всех этих событий Кандид вернулся в лес, нашел свою Наву. Потом у них родились дети. В это время началась великая война. Учение Кандида по манускриптам помогло людям избежать полного уничтожения нашего мира. И все же война была так ужасна, что даже возникли мысли, что наступил конец Земли, что солнце превращается в сверхновую звезду, и другие. Все это было из-за радиации и последствий применения «игрушек» зоны. Но Земля выжила, зона была истреблена, большинство населяющих ее существ были уничтожены полностью или почти полностью. Теперь их можно найти разве что в самых недоступных местах, где есть привычный для них уровень радиации и другие специфические условия. Но они неизбежно вымрут, так написано в манускриптах. Из людей, населявших зону, спаслись только потомки Кандида и Навы. Их вывел внук Кандида - Грин, но с тех пор они все разбрелись, а ведь именно они - обладатели самых уникальных способностей. Немногие дошедшие до нас воспоминания свидетельствуют о том, с какой скоростью они постигали насущные проблемы земли. Основа этой скорости - воспитание их Кандидом по системе Бене Гессери. Потому что первое, чему учит эта система, это как постигать. На самом первом уроке в учеников вкладывается, что они могут постигать. Кандид передал людям, и нам в том числе, эту систему обучения, как и все учение Бене Гессери, но ведь еще надо иметь учеников, способных к ее восприятию. Вам будет крайне удивительно узнать, до чего люди не верят в то, что они могут постичь, и до чего же немногие люди верят в то, что процесс познания будет очень труден. А каждый урок Бене Гессери влечет за собой приобретение опыта.

Так вот, следуя этому учению, Кандид смог направленно передать своим потомкам свои исключительные генетические особенности, которые невозможно создать искусственно, но которые извечно существуют в некоторых людях в спящем состоянии, и которые пробуждаются при взаимодействии с зоной. К тому же, раз пробудившись, эти способности уже не возвращаются в исходное состояние. От них можно избавиться лишь прямым уничтожением их носителя, или, согласно генетическим законам, они передаются не всем потомкам первичного носителя, путем уничтожения его потомков, надеясь, что уцелевшим эти гены не переданы. Только Кандид, полностью овладевший учением Бене Гессери, смог всем своим потомкам передать собственные способности, обеспечив тем самым их сохранность при любых испытаниях, вплоть до гибели большинства своих детей. Но мы до сих пор не нашли людей, которые могли бы иметь хотя бы отдаленное родство с Кандидом. И вот теперь, узнав про ваши поселения в районе бывшей зоны, мы полны новых надежд. Ведь очень вероятно найти потомков Кандида среди вашего населения, среди вас. С другой стороны, страшно подумать, что очень многих носителей способностей Кандида у вас успели уничтожить. Однако хватит об этом. Слишком много надежд мы связываем с вами, поэтому боюсь сглазить.

Что же касается того, где и как окончили свои дни Кандид и Нава, то нам это неизвестно.

Тут в разговор вмешался Майкл, которого интересовали другие проблемы, более насущные. Но я успел узнать вполне достаточно, чтобы связать воедино все, что мне поведал раньше дядя Аксель. К тому же обозначилась связь наших с Петрой и Розалиндой способностей через мать и ее родственников к Кандиду и Наве. Такая связь наполняла меня не только гордостью, но и повышенной ответственностью за честь далеких предков. Именно поэтому я не заявил тут же во всеуслышание о своей родословной. Но тут мои мысли прервал настойчивый вопрос Майкла:

- Дэвид, как насчет Рэчел?

Я вспомнил про его беспокойство в прошлую ночь.

- Петра, дорогая, - сказал я, - мы слишком далеко, и не можем слышать Рэчел. Можешь ли ты спросить ее о чем-нибудь?

Петра кивнула.

- Мы хотим знать, есть ли какие-нибудь известия о Марке? Петра послала вопрос, затем, выслушав ответ, отрицательно покачала головой.

- Нет, - сказала она, - она ничего не узнала и не услышала. Я думаю, что она очень несчастна. Она хочет знать, все ли в порядке у Майкла.

- Скажи ей, что у нас все в порядке. Скажи ей, что мы все любим ее, сожалеем, что она одна, и что она должна быть храброй и осторожной. Никто не должен заметить ее беспокойство.

- Она понимает. Она говорит, что постарается.

Петра замолчала. Некоторое время она над чем-то размышляла, потом сказала словами:

- Рэчел боится. Она плачет в душе. Она любит Майкла.

- Она сказала тебе это? - Спросил я.

- Нет, это не заключено в ее мысли, но я вижу это.

- Лучше не говорить об этом никому, - решил я. – Это не наше дело. То, чего нет в мыслях, не предназначено для других людей, и мы не должны этого замечать.