Измена. Цена прощения (СИ) - Кучер Ая

– Молчание и будет ответом, разве нет? Спрашивай. Но! – поднимает ладонь вверх. – Последний раз. Я не хочу участвовать в допросе.

– Договорились. У Димы есть дети на стороне?

Вопрос с Машиными близнецами все ещё крутится в голове. Но я не собираюсь беспокоить девушку такими вопросами. А Дима вряд ли признает отцовство, если это правда.

– Что? – Шварц выглядит так, будто я огрела его по голове чем-то тяжелым. – Какие дети? Нет, Тай. Никаких вторых семей. Дима никогда о них не говорил. Он… Кхм. Это лучше с ним обсуждай.

– То, что он заводил случайные романы на стороне? Я знаю.

Легкомысленно пожимаю плечами, а сама слежу за эмоциями Мирона. Пальцем в небо, а попадаю в самую суть. По легкому кивку мужчины понимаю, что я не ошиблась.

Значит, вот как оно было. Мой муж просто гулял на сторону, к случайным девушкам, а после возвращался ко мне. Видимо, внимания ему не хватало постоянно. Даже когда я всё время старалась быть рядом.

Мы с мужчиной садимся за стол, и я больше не поднимаю вопросы о Диме. Мирон прав – я не должна устраивать допрос лишь из-за того, что с мужем говорить не хочется.

Достаточно и той информации, которую Шварц уже мне дал.

И не только информацию. А помощь, прекрасную квартиру…

– Черт, - щурюсь, а улыбка сама лезет на лицо. – Да ты заядлый врун! Столько лет притворялся искреннем, а на деле – только и врал мне.

– О чём ты? – Мирон давится глотком кофе, кашляет. – Когда?

– Ты ведь сказал, что в квартире до меня жила какая-то пара. А после оказалось, что я первая сюда заехала.

– Жила. В той, которой я сдал Диме. Я решил переселить тебя по дороге.

– А. Ладно. Ты восстановил мою веру человечество.

– Ешь молча, - фыркает. – Хотя ты права. Я соврал тебе. Когда сказал, что выпускное платье тебе идёт. Немцов меня заставил.

В мужчину летит смятая салфетка. Подлец. Я ведь знаю, что выглядела хорошо. Раз даже Шварц тогда сделал мне комплимент, то я уверена, что мой наряд был лучшим.

Ужин протекает незаметно и прекрасно. Мы ловко лавируем между неприятными темами, больше говорим о работе и старых знакомых. Мужчина уходит домой на пять минут за новой бутылкой вина, и мы продолжаем.

Впервые меня не напрягает общество Шварца. Либо это из-за того, что в его голосе меньше издевки, либо я просто уже привыкла. Иммунитет ведь вырабатывается с годами.

– Блин, пошли, - не выдерживаю, когда мы спорим о какой-то глупости по работе. – У меня ноут на зарядке, если сниму, то зависнет надолго. Пошли, Шварц, я докажу кто из нас прав.

– То, что ты активнее отстаиваешь свою позицию, не делает тебя правой.

– Действительно. Знаешь, что делает меня правой? То, что неправ ты!

Мы перебираемся на диван в детской, я вскидываю кулак вверх, когда побеждаю. А Мирон, этот негодяй, даже не может признать свою ошибку. Дальше спорит, забирая у меня компьютер.

Лезет в старые файлы, желая найти новое доказательство. Я не препятствую, мне нечего скрывать. В отличие от Шварца, я не оберегаю свой ноутбук как зеницу ока.

Я с удивлением понимаю, что давно не проводила время настолько хорошо. С кем-то, помимо Димы. Нет, мы встречались с его друзьями, я неплохо общалась с женами этих ребят. Но это не то что просто проводить время с тем, с кем комфортно. Без обязательств и наставлений. И глупых попыток мужчин подружить жен между собой, чтобы мы не скучали.

Ах, наш прекрасный клуб «покинутых жен». А теперь, учитывая, что Юсуповы развелись, и мы с Димой планируем… Название приобретает двойной смысл.

– Вот, - Мирон поворачивает ко мне ноутбук с открытым отчетом. – Я же говорил, что был этот коэффициент.

– Но это прошлая пятница! А мы обсуждали эту неделю.

– Мы обсуждали просто неделю. Календарную.

– Всё равно не подходит. Ты ошибся, Шварц. Признай это или…

– Или?

– Просто признай!

Я вскрикиваю, не найдя других аргументов. Секунду Мирон молчит, а после взрывается смехом. И я вторю ему, понимаю, насколько это глупо и бессмысленно.

– Признаю, - мужчина поднимает руки, продолжая смеяться надо мной. – Какая ты требовательная, Тая. Бьешь по моей мужской гордости.

– Гордость? Ты знаешь, что это такое? Помнится, кто-то умолял меня спрятать тебя от взбешенной бывшей.

– Откуда мне было знать, что моя бывшая живет в одной комнате общежития с нынешней? Я был глупым студентом.

– Тебе было двадцать четыре. Мне сейчас столько же! И я ведь не глупая.

– Поэтому ты и закончила магистратуру давным-давно.

На самом деле, Дима с Мироном тоже бы закончили раньше, если бы не пошли в армию перед этим. Но тогда мы с Немцовым никогда не познакомились, у нас бы не появился Руслан…

Не знаю, смогу ли когда-то простить мужа за то, как сильно он разрушил наши отношения. Знаю, что должна, иначе превращусь в озлобленную бывшую жену, которая может накручивать ребенка против отца. Этого я не хочу. Руслан заслуживает двух любящих родителей.

Вот только я не из тех, кто умеет прощать. Но даже если смогу…

То это будет прощальным подарком в честь нашего развода.

– О чём задумалась? – Мирон хмурится, когда я вдруг замолкаю.

– О разводе с Димой, - отвечаю честно.

– Сомневаешься?

– Шутишь? Нет! Это… Законченная глава моей жизни. Просто всякие мысли крутятся. Забудь. О чём ты говорил?

– О ком. Я рассказывал, как Инна чуть не угодила за решетку в Египте. Была на экскурсии возле пирамид, решила забрать какой-то отвалившийся камешек с собой в качестве сувенира.

– А так нельзя?

– Не так подозрительно, как сделала она. Но другого я не ожидал, сестра помешана на всём, что связано с Египтом. Особенно с мифологией. Она мне всё детство выедала мозги этим.

– Ой, Шварц, не нуди. Я прекрасно помню, что ты тоже фанател от египетской мифологии.

– Не было такого.

– Да? А кто рассказывал о любви к какой-то Богине?

Я припоминаю мужчине постыдную историю со студенчества. Они с Димой ночевали у меня, совсем невменяемые после пары баров. И Мирон мне целую лекцию зачитал, что-то невнятно бормотал.

Сейчас я вспоминаю это со смехом. И как возможность подколоть Шварца. Но тогда мне было так страшно. Соседки по комнате были не особо довольны. И я жутко боялась, что нас застукает комендантша.

– Я этого не помнил, - Мирон моего веселья не разделяет. – Болтал глупости.

– Как же её звали? – пытаюсь вспомнить, но я не сильна в мифологии. – Илиса? Инина? Что-то точно на «И».

– Исида.

Мирон выдавливает неохотно, едва скривившись. А я не понимаю, что здесь такого преступного? Нравится ему мифология – это нормально. Ну, болтал что-то глупое, это же не катастрофа.

Вон, Лена говорила, что у меня вообще имя с древним Египтом связано. И ничего, не стыжусь этого. А Шварц ведёт себя так, будто эта Богиня проклята, не иначе.

Нужно будет хоть почитать про неё, узнать, что же так зацепило Мирона в этой Исиде…

Глава 41. Тася

– Шварц!

Я возмущаюсь, когда мужчина дергает меня за косичку. Уворачиваюсь от прикосновений, опускаю голову на спинку дивана. Показательно перекидываю косы за спину.

А Мирон снова тянется.

– Что ты творишь? – смеюсь, пытаясь спасти волосы. – Таскать меня за косички может только Рус. Ты же не ребёнок.

– Непривычно. Ты вечно с ними бегала в университете, а потом перестала.

– Ну, как-то по-детски было, глупо.

– Твои косички привлекали мужское внимание. Такая себе особенность.

– Да, Дима рассказывал, что именно так меня и заметил.

Упоминание мужа больше не приносило привычной растерянности. Болтая с Мироном о прошлом, мы часто затрагивали тему Немцова, без него никуда.

Я словно разделила что-то внутри. Есть Дима из воспоминаний: родной, любимый, с которым связано всё хорошее. А есть Дима нынешний, который оказался подлецом.

И вроде муж с самого начала меня обманывал, но я не хочу зацикливаться на этом. Иначе шесть с половиной лет будут окончательно испорчены. А я любила это время.