Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры - Тори Телфер

некоторых источниках достигает тридцати пяти. Большинство жертв погибли от ударов тупыми твердыми предметами по голове и после перерезания горла. На двух трупах присутствовали следы множественных ножевых ранений, в том числе на теле больного мужчины с сорока центами в кармане. Возможно, Кейт изувечила его тело, разгневавшись за то, что он оказался небогат. Обнаружился и труп молодой женщины, которую никто не смог опознать. Под телом Георга Лонгкора нашли его маленькую дочь с обрезком шелковой ткани, обвязанным вокруг горла. Никто не мог понять, как она умерла. Возможно, ее задушили, но у мужчин были опасения, что ее могли похоронить заживо под мертвым отцом.

Исчезновение

Бендерам не составило труда сбежать: у них была серьезная фора во времени, а с собой они везли толстые пачки денег, отнятые у мертвецов (всего, возможно, около 50 тысяч долларов). Четверо человек, по описанию похожие на членов семейства, сели на поезд, который следовал на север, в Тайере. Именно там нашли изрешеченную пулями повозку. У пассажиров с собой был чемодан из собачьей шкуры и куль из простыни, битком набитый таинственными пожитками четверки. Сев на поезд, они фактически испарились.

Жителей юго-восточного Канзаса глубоко потрясла мысль о том, что столь жуткие преступления происходили прямо у них под носом. Особенно пугали несколько факторов: намек на оккультизм, смерть ребенка, а еще тот факт, что местные знали Бендеров целых два года.

Оказалось, четверка все это время кровожадно насмехалась над «добрососедством». Теперь газеты в панике кричали о «гиенах в человеческом обличье, затаившихся в кругах спиритуалистов», а в регионе начали плодиться детективы-любители, которые в компании товарищей стремились устроить самосуд над дьявольской семейкой, руководствуясь скорее неподдельным любопытством и жаждой крови, нежели желанием восстановить справедливость.

Многие были убеждены: Бендеры работали заодно с цыганскими и афроамериканскими поселенцами из ближайших лагерей, поэтому налеты на эти места совершались с впечатляющей частотой – возможно, налетчики только и ждали предлога. Тем временем слухи множились, как грибы после дождя: Бендеры уехали на юг; Бендеры уехали на север; Бендеров убили в кровавой перестрелке и похоронили глубоко под землей. Власти Канзаса объявили награду в две тысячи долларов тому, кто отдаст беглецов в руки правосудия, но поимке это никак не способствовало.

Внезапно тени Бендеров заполонили все вокруг. Снискав дурную славу, они начали появляться перед алчущими взорами публики подобно миражам в пустыне. Особенно Кейт. Люди божились, что видели ее в Новом Орлеане, Мехико, Нью-Йорке, Гаване и даже Париже. Поговаривали, будто она вышла замуж (возможно, повторно), сменила имя и теперь продолжает совершать убийства на юге. Кто-то утверждал, что она начала одеваться в мужскую одежду и стала ковбоем.

Паранойя достигла уровня шоу уродов: в какой-то момент одну пару (якобы мамашу и папашу Бендер) показывали во время дневных представлений в канзасском театре. Владелец театра просил за показ по двадцать пять центов с человека и в итоге получил «солидную прибыль». Но никто из всех этих несчастных не был настоящим Бендером. После внезапного исчезновения лицо этой семьи стало столь же переменчивым и непостоянным, как ветер над Великими равнинами.

Даже карающей руке правосудия было не под силу узнать, кем же на самом деле являлись Бендеры и куда пропали. Через шестнадцать лет после обнаружения могил в Мичигане арестовали двух женщин по подозрению в том, что они мамаша и Кейт. Их привезли в Канзас и устроили над ними смехотворную пародию на суд. Никто не мог решить, настоящие они или нет.

Общественное мнение резко разделилось: на каждого свидетеля, опознавшего в задержанных Кейт и мамашу Бендер, приходился другой, утверждавший, что это не они.

Без фотографий было сложно опознать людей спустя столько трудных лет. Даже один из предполагаемых любовников Кейт не мог сказать наверняка, действительно ли перед ним та самая Кейт Бендер. В конце концов прокурор пришел к выводу, что это все-таки не те, кто им нужен, и отпустил их на дикие просторы Америки.

Вперед, на Запад

Одна из причин, по которой общественное мнение по поводу этих двух женщин разделилось, заключалась вот в чем. Многие жители Канзаса истово верили: Бендеров убили еще в 1873 году, когда обнаружили их изрешеченную пулями повозку. И пусть у каждого своя версия как. Некоторые нутром чуяли, что Бендеров больше нет в живых. А многие стремились присвоить славу карателя дьявольской семейки.

В 1908 году в газете «Нью-Йорк Таймс» опубликовали «предсмертное признание» человека, заявлявшего, будто он сам и его «комиссия по бдительности» убили жестокую семью. В своем рассказе мужчина щедро использует образы и эстетику приграничных мифов:

«Ночь была темна, и мы боялись, что они от нас ускользнут, но нам повезло. Мы увидели их. Они мчались на всех парах по прерии, мы кричали им вслед. Взошла луна, но ее то и дело закрывали тяжелые тучи… Мы гнали лошадей с головокружительной скоростью, воздух в обоих направлениях рассекали пули».

Вошедшая в историю таким образом, сказка о кровавых Бендерах является хрестоматийно американской. Она щедро приправлена элементами американской готики и гротеска. Начинается с освоения дикой пограничной территории, а заканчивается тем, как злодеи навсегда уходят в закат. Это классическая легенда о незнакомце в городе: сатанинские чужаки появились невесть откуда и поубивали благочестивых американских граждан, но в конечном счете правосудие настигло их в лице отважных всадников на быстрых скакунах, под призрачной луной и под градом пуль.

Это признание, скорее всего, не имеет никакого отношения к действительности – хотя бы потому, что в последующие за исчезновением Бендеров годы и десятилетия ходило очень много подобных «признаний». Однако несложно понять, почему столь большое число людей уверяли, будто сами убили Бендеров (даже если не считать того факта, что это сулило славу, да и вообще история чертовски хорошая).

Задумайтесь на минутку, насколько Бендеры устрашали других переселенцев.

Эта семья (которая, может, и семьей-то не была) извратила все представления жителей фронтира о себе. Они с пугающей легкостью влились в окружающую среду, и потому можно было решить, словно их зверства – лишь плод коллективного воображения первых поселенцев, вот только этому противоречили фотографии сада с вырытыми могилами.

Запад, несмотря на все его вполне материальные проблемы, отличался глубокой верой в совершенно нематериальный идеал – простите за тавтологию – идеализма. По словам историка Фредерика Джексона Тернера (который выдвинул теорию, получившую название «тезис фронтира»), это был «регион идеалов, пусть даже и ошибочных»: новых открытий, инноваций, демократии и индивидуализма. Запад казался величественным, огромным и (ошибочно)