Вуаль для Евы - Алекс Джиллиан

Выше только Она.

Создавшая все. Истинная.

Сила творения.

И она готова принять меня обратно. Она любит меня.

Я чувствую благословение.

И несусь прочь.

Чтобы собрать то, что потеряла. Осколки своей памяти.

Она сорвала последнюю вуаль.

Но набросила ее я сама.

Пришло время расплаты.

Пришло время вспомнить все.

Часть 2

Когда "вчера" вливается в "сегодня"

"Откуда у нас смелость, желание жить, как мы можем совершить движение, спасающее нас от смерти в мире, где любовь побуждается ложью и заключается единственно в необходимости утоления наших страданий тем, что заставило нас страдать?"

"…Нас никто не заставляет страдать. Насилие, которое. мы совершаем и которому подверглись, обвинения, примирения, восторги и муки любви основаны на социально обусловленной иллюзии, что две действительные личности находятся во взаимосвязи. При некоторых обстоятельствах это опасное состояние галлюцинации и мании, мешанины фантазий, разбитых сердец, возмещения и возмездия.

Однако при всем этом я не отбрасываю случаев, когда любящие могут открыть друг друга, мгновений, когда происходит признание, когда ад превращается в Рай и нисходит на землю, когда это безумное увлечение становится радостью и праздником.

И, по крайней мере, оно заставляет Детей Леса быть добрее друг к другу, выказывать некоторое сочувствие и сострадание, если остались хоть какие-нибудь чувства и страсти."

США, Нью-Йорк, Бруклин.

2000 г.

— А ты можешь сложить все четырнадцать кубиков в эту коробочку? — спросила худенькая белокурая девочка, подняв голубые глаза на высокого темноволосого мужчину, сидевшего в кресле и с улыбкой наблюдающего за ее играми.

— Конечно, могу. — кивнул он.

— Почему же ты не поможешь мне? — спросила она, пытаясь запихнуть в стеклянный тубус десятый кубик. Все остальные идеально соприкасаясь между собой, были аккуратно уложены внутрь. Но десятый никак не хотел уместиться так, чтобы не осталось зазора между ним и другим кубиком.

— Потому что ты должна это сделать сама, Дезире. — мягко ответил мужчина.

— Так нечестно, Адам. Мы играем в кубики много лет, но я никак не могу разгадать, в чем загвоздка. Для десятого нет места.

— Ты найдешь место не только для десятого, Дез. Но и для остальных.

Адам встал и подошел к огорченной девочке, присел перед ней на корточки. Она горестно вздохнула, и он приподнял ее лицо за подбородок. Глаза его смеялись.

— Выше нос, Дезире Вильмонт. Тебе только одиннадцать лет. Вся жизнь впереди.

— Но это невозможно! — раздраженно фыркнула она, снова взяв ненавистный шестиугольник, и наугад ткнула его в почти заполненный тубус. Глаза Дезире расширилась от восторга, когда она поняла, что попала пальцем в небо. Сияющая улыбка мелькнула на губах. Грани идеально сливались. У нее получилось.

— Вот видишь. — Адам ласково провел рукой по голове девочки. — Для тебя нет ничего невозможного.

— Так медленно. Я учусь, как черепаха. — снова вздохнула Дезире. Огромные озера глаз остановились на лице ее единственного друга. Иногда ей казалось, что она любит его больше, чем своих родителей. Наверно, это плохо…. — А мама так умеет?

— Ты же спрашивала у нее вчера. — он улыбнулся, растрепав ее челку.

— Она могла соврать. Или ты ее попросил не помогать ей. Ты — противный, Адам. Специально мучаешь меня.

— Я хочу, чтобы ты научилась принимать самостоятельные решения. Без подсказок. Ты же уже взрослая, Дезире. Ты справишься сама.

— Конечно, я взрослая. — фыркнула девочка, поднимаясь с колен. — Ты пойдешь со мной в парк? Сегодня так тепло.

— Почему бы тебе не позвать подружку? — бросив взгляд в окно, сквозь которое в комнату лился солнечный свет, спросил Адам. Он встал и подошел к раскрытой фрамуге. Действительно, чудесный день.

— Ты знаешь, что у меня нет подруги. — убирая кубики в шкаф, легкомысленно заявила Дезире.

— Ты должна общаться, Дез. — Адам обернулся, прислонившись спиной к подоконнику. Солнечные лучи соткали вокруг темноволосой головы сияющий нимб. Дезире рассмеялась.

— У меня есть личный ангел со сверкающими глазами, и мама с папой. Еще Сэмми, которая понимает меня лучше, чем все одноклассники вместе взятые. Разве нужен кто-то еще?

— Жизнь не заключается в стенах этой квартиры. — серьезно сказал Адам Блейк. — Тебе скучно с ровесниками, я это понимаю, но ты не должна подавать виду, что чем-то отличаешься от них.

— Но я другая, Адам. Все, что я вижу вокруг, отличается от того, что доступно глазам остальных людей. — девочка лучезарно улыбнулась, рассыпав по плечам светлые локоны.

— Контролируй свое видение. Ты умеешь держать сознание в рамках определенной частоты. Прежде всего, помни, что сейчас мы принадлежим этому миру. Не играй с реальностью. Ты обязана понимать важность своего предназначения. И, если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу — сделаю я. Я бы этого не хотел.

Дезире смутилась, потупив глаза. Строгий тон ее друга и учителя всегда заставлял ее испытывать досаду и стыд. Она не хотела разочаровать его.

— Я постараюсь, Адам. Я буду самостоятельной и серьезной. — пообещала девочка.

— Что за умные лица? — в комнату вошла высокая и стройная рыжеволосая женщина в изумрудном платье. Дезире стремительно бросилась к матери и крепко обняла ее.

— Мамочка, ты пойдешь со мной в парк. Адам не хочет. Он уговаривает меня завести друзей.

— Правда? — зеленые глаза Аманды Вильмонт остановились на атлетической фигуре брюнета, стоявшего у окна с мрачным видом. — Иди пока на улицу, детка. Я сейчас выйду, и мы пойдем гулять.

— Ты — самая лучшая. — девочка чмокнула в щеку свою мать, и озорно подмигнув Адаму Блейку, выбежала из комнаты.

Оставшись одни, мужчина и женщина какое-то время сосредоточенно изучали друг друга. Аманда казалась задумчивой и встревоженной.

— Ты уверен, что ей необходимо общение со сверстниками, Блейк?

— Абсолютно. — кивнул он, отрываясь от подоконника, и приближаясь к хрупкой женщине. — Она растет затворницей.

— Но это ее желание и решение. Разве не ты говорил, что Дезире должна слушать свое подсознание? — возразила Аманда.

— Сейчас в ней говорит гордость и эгоизм. Она считает себя выше других. А это не так. Даже чистое совершенное сознание подвержено негативным энергиям, которыми пронизан наш мир.

— Адам, я тоже прошла твою школу. — Аманда положила руку на плечо Блейка, проницательно взглянула в темные глаза. — Я знаю, как сложно адаптироваться среди людей, которые живут в другой реальности, и видят естественные для тебя вещи совершенно под другим углом. Она может бесконечно любить все человечество с его пороками и желать исцеления и гармонии, но принуждать ее делать что-то против воли и желания — не стоит. Прошу тебя. Пусть она останется такой, как сейчас. Доброй, отзывчивой, любящей. Что может дать ей дружба со сверстниками? Новые соблазны? Наркотики, спиртное, сигареты, ранняя половая жизнь? Общество давно уже не то, что раньше.