Хочу твоим первым - Инна Стужева

К вечеру я вымотана настолько, что еле-еле добираюсь до дома. Родственники списывают все на усталость от работы, накопившуюся к концу недели, и слава богу, не вытягивают снова подробности.

Едва оказываюсь в комнате, как валюсь на кровать и лежу так, не в силах хоть сколько-то пошевелиться. Слезы душат меня.

Все пройдет, пройдет, повторяю себе как мантру.

Но следующий день с пугающей точностью повторяет предыдущий, за исключением того, что Гордей появляется на лекциях.

Но мне от этого совсем не легче. Потому что он снова игнорирует меня.

Я плохо спала этой ночью. Долго рыдала в подушку, выплакивая накопившиеся усталость и напряжение последних дней и старалась не думать вообще ни о чем. Но вместо спокойного глубокого сна, лишь отрывочно и рвано дремала.

В снах я неизменно видела Гордея, который вначале говорил, что не подпустит ко мне никого, что сам хочет стать моим парнем, а потом отталкивал и смотрел на меня с презрением.

И я понимала, что это правда, а не сны.

Выныривая из дремы, я снова вспоминала его реальный безразличный взгляд, и снова задыхалась от отчаяния.

Теперь, после стресса этой ночи, я, к сожалению, не могу с той же уверенностью утверждать, что он мне безразличен.

Нет. Я понимаю, осознаю, как ранит меня его холодность. Мне плохо от этого. Реально плохо и это ощущается на всех уровнях, в том числе на физическом. Головокружение, которое то слабеет, то усиливается, но полностью никуда не исчезает, является тому подтверждением.

Доходит до того, что время от времени меня начинает мотать, и чтобы прийти в равновесие, мне необходимо пару минут посидеть или постоять у стены.

Не знаю, что мне с этим делать.

У меня остается одна надежда. Это сегодняшний и заключительной день съемки у Марты Сергеевны. Возможно, получится поговорить с Гордеем. Не знаю, правда, о чем, но я решаю не зацикливаться на этом, остановившись лишь на программе минимум.

Но к моему большому разочарованию съемка начинается точно так, как предыдущая. То есть с полного равнодушия ко мне со стороны Гордея.

Нет, он предельно любезен со мной и то и дело мне что-то подсказывает и советует, но делает это так безразлично…так равнодушно…не смотрит на меня совсем.

Еле выдерживаю эту пытку.

А как только съемка заканчивается, я скомкано прощаюсь с Мартой Сергеевной, срываюсь с места и бегу по длинному коридору на выход, одновременно доставая телефон. Даже на автобусе не поеду, а вызову себе такси.

Вечерний холод улицы приносит некоторое облегчение, и я на секунду замираю, чтобы продышаться. Машина подъезжает почти сразу, я заскакиваю в такси и еду домой.

Меня немного укачивает. Прошу водителя остановить, не доезжая сотню метров, с намерением немного пройтись.

Иду, дышу, борюсь с новым приступом головокружения.

- Ну, сучка, вот ты и попалась.

Чья-то рука с силой хватает меня за волосы и тащит куда-то в сторону. А потом больно впечатывает спиной в холодную стену дома.

- И на съемки пробралась, гадина такая.

Глаза слепит фонарик. Я промаргиваюсь и скорее по голосу, чем по очертаниям понимаю, что передо мной Илона Сельвинская.

Луч фонарика сдвигается в сторону и я различаю за спиной девушки Гордея двух ее подруг из университета.

А еще могу четче разглядеть лицо самой Илоны. Взгляд брюнетки сочится злостью и ненавистью.

- А я не поверила сначала, когда мне сказали. У самой Марфиной, до которой обычно не достучишься. И как только удалось.

Я все еще фокусируюсь, пытаюсь собраться с мыслями.

- Что, язык проглотила? - с усмешкой кидает рыжая девушка. Лицо третей наполовину скрыто в тени.

- Нет, голова просто кружится, - отвечаю ей, - пытаюсь остановить.

- Голова кружится, - тянет Илона, - скоро у тебя голова не только закружится, но и заболит. И не только голова. Я ведь по-хорошему предупреждала тебя. А ты не послушалась. Теперь ты распрощаешься со своим прекрасным личиком навсегда!

Третья девушка полностью выходит на свет и взмахивает рукой, в которой что-то блестит.

- Как насчет украшения на твоей нежной щечке? Думаешь, с ним ты все еще будешь нравиться Гордею? Или тебя пригласят на нову съемку? А я тебе отвечу, ни одному парню не понравишься и про модельный бизнес сможешь смело забыть.

- Вы не посмеете, - говорю я, холодея, но стараясь не расклеиться, - здесь везде камеры.

Очень сильно мутит.

Страха почему-то не испытываю, только недоумение от нереальности происходящего. И досаду на себя за то, что голова снова подводит и не дает скоординировать действия.

- Здесь, в этом углу камер нет, проверено, - хмыкает Сельвинская, и ее подруги смеются.

- Девочка со шрамом. Фууу, - тянет та, что слева.

Пытаясь справиться с очередным приступом головокружения, я сжимаю руки в кулаки и готовлюсь дать отпор. Получится или нет, я не представляю. Скорее всего нет. Знаю только, что я не сдамся без боя.

А едва решительно вскидываю голову, как встречаюсь с горящим взглядом Гордея.

Он двигается бесшумно, подходит к Илоне и остальным со спины. Его вижу только я, они не замечают, увлеченные обсуждением своего жестокого плана.

Откуда...как...он здесь?

Головокружение становится невыносимым. Силы, мобилизовавшиеся было в моем организме, вдруг резко оставляют меня.

Я закрываю глаза и плавно сползаю по стене вниз, окончательно теряя связь с настоящим.

____