Бесконечный октябрь - Алексей Анатольевич Стравинский

диван в гостиной и принялись изучать его содержимое. Его содержимое было следующим:

— Яника, Аксей, вы сами всё прекрасно понимаете! Я, конечно, настроен оптимистично, но если мы не сможем взять верх я предусмотрел три варианта: вы можете погибнуть вдвоем, погибнет кто-то один, и, что логично, скорее всего, это будем мы с Аксеем, либо же мы осилим неприятеля, но, даже не смотря на это, вы останетесь в разных мирах. Посему предлагаю в первую и скорее всего последнюю голову подобием тебя сделать именно Аксея, — ровный почерк друга оборвался.

— Есть возможность, что мы окажемся разными.

— Каким ты меня видишь? — спросил я.

— Ты так же чист и светел, как и я, — с грустью ответила Яника. — Думаю, что в нас останется много общего.

— Это только предположение. Дело покажет, — я не хочу давать ей ложных утешений.

— Ты готов пойти на это?

— Да, — Яника всматривается в мои глаза, точно ища в них сомнения, но его там нет. — Я бы пошел на это, даже если бы ситуация не требовала такого поступка.

— Почему?

— Я хочу быть с тобой всегда.

— И я с тобой, — её голос задрожал.

— Кроме этого я хочу видеть мир таким, каким его видишь ты. Одно небольшое изменение во мне дало мне понять, что ты живешь совсем в другой реальности. Хоть ты рядом, но в это же время мы с тобой находимся в разных реальностях.

— Да, я понимаю тебя.

Мы какое-то время молча глядели друг другу в глаза.

— А ты готова пойти на это?

Яника задумалась.

— Да, я готова. Уверенности мне прибавляет твоя решительность.

— Тогда давай больше не будем возвращаться к этой теме.

— Хорошо, — согласилась Яника.

— Время всё куда-то бежит. Мы не должны отставать от него. Нам нужно переходить к делу, — мы встали с кресла и вернулись за кухонный стол, на котором нас ждала всё та же книга. — Ты разобралась с этим? — я тыкаю пальцем в лист бумаги.

— Да.

— Это сложно?

— Нет, не сложно. Одна недолгая вылазка в лес и несколько нехитрых заклинаний.

— Отправляемся в лес? — радостно спросил я.

— Да, но имей ввиду и ещё кое-что! — Яника, точно учитель, который отчитывает драчуна, бросила на меня свой строгий взгляд и вознесла указательный палец вверх. — Как только мы выйдем из дому — нам нельзя будет разговаривать. Всё нужно сделать именно сегодня, с первого раза. Мы не имеем права на ошибку. Ты понимаешь это?

— Да, я всё прекрасно понимаю. Тебе не стоит так волноваться. С этим мы уж точно справимся.

Я дарю ей нежный поцелуй. Я начал отдалять свои губы от её губ. В этот миг она ответила мне страстным поцелуем, от которого в моём сердце закипела кровь.

Как же сложно было остановится. Я хочу её. Она всегда будет для меня единственной желанной женщиной на всей планете. Я уверен, что ко мне у неё точно такое же отношение. Жаль, что со многими людьми такое никогда не случается. Они устают ждать свою истинную любовь и берут то, что оказывается с ними рядом в момент отчаяния. Всем нам уготовано что-то прекрасное, просто у всех на это свое время и место. Люди все перепутали.

Ночной лес. Сколько уже раз я был в нём под покровом темноты. К этой красоте невозможно привыкнуть. Она завораживает меня, словно я вижу эту картину впервые.

Сегодня особенная ночь. Над кронами деревьев на высокой скорости летят облака. Моросит дождь. С листвы кристально чистыми каплями время от времени срывается влага. Воздух свеж и прохладен. Его прохлада. Она невероятно бодрит. Голова моментально освежается, разум очищается от всего лишнего. Это походит на то, как действует таблетка от сильной головной боли, которая уходит будто по щелчку пальцев.

Здесь начинаешь чувствовать себя живым, а её здесь трудно почувствовать себя одиноким. Если хорошенько приглядеться — вокруг себя можно увидеть силуэты различных животных. Не только кабанов и лис. Здесь есть и настоящие великаны, которые бесшумно наблюдают за нами с расстояния. Это их мир, в котором мы гости. Они давно знают о том, что сегодня в лесу они не одни. Их это не страшит, наоборот, им интересно посмотреть на тех людей, которые не хотят причинить им боли. Они чувствуют нас. Они чувствуют, что нам можно доверять.

Когда я повернулся вправо на странный шум — я увидел огромного лося, который шел себе спокойно мимо меня практически впритирку к моему плечу. Сначала меня это напугало, но позже я понял, что боятся нечего. Они приняли нас.

Я следую за Яникой. Вскоре она выводит меня на небольшую поляну.

Странно, почему я раньше никогда не слышал о цветках, которые светятся в темноте, переливаясь из одного цвета в другой? Они крохотны, но их очень много. Яника указывает мне на них. Я осторожно срываю небольшую охапку этих прекрасных растений. У меня даже возникло такое чувство, что это никакие не растения, а самые настоящие живые существа, которые сами тянутся к моим рукам.

Мы молча следуем дальше. На сей раз Яника остановилась у подножья векового дубы. Она с легкостью оторвала небольшой кусок его коры. Всё тем же ловким способом она заставила его греть на своей ладони. Мне осталось лишь собрать горстку пепла в небольшой мешочек, который мы предусмотрели для этой вылазки в лес.

Следующая остановка на каменистом берегу реки. Теперь я наполняю речной водой ровно половину небольшого сосуда, который после этого я плотно закручиваю.

Яника указала пальцем на мою ладонь. Я протягиваю её ей. Она нежно погладила ей своё лицо, затем, закрыв глаза, она поцеловала её. В её руке мелькнуло лезвие. Она сделала небольшой надрез и из моей ладони покапала кровь. Яника собрала ту землю, которая пропиталась кровью. Затем она достала из кармана уже готовое средство от всех ран и обработала им мой порез. Как и в прошлый раз, он затянулся буквально на глазах.

По дороге домой мы собрали ещё несколько незнакомых мне видов растений. На этом наша прогулка закончилась.

— Как ты поняла, что нужно рвать именно эти травы? — спросил я.

Моя любимая Яника готовила отвар из всех ингредиентов, которые мы вынесли из леса. Бессонная ночь. Надеюсь, что мы сможем уснуть под утро.

— Я не знаю, Аксей. Мои руки сами тянулись к ним, а эти растения тянулись навстречу к моим рукам.

Я готов было поверить ей, но её выдала улыбка, переросшая в смех.

— Шучу, любимый, хотя могло бы быть и такое, чему бы я никак