Черная стрела - Роберт Стивенсон

Униженному, полному раскаяния Дику вдруг почудилось, что юная леди рассмеялась.

Подняв голову, он увидел при свете костра, что она смотрит на него как-то странно, но совсем не сердито.

— Сударыня! — воскликнул он, полагая, что смех только послышался ему, хотя ее изменившееся лицо внушало ему надежду, что он тронул ее сердце.

— Сударыня, вам мало этого? Я отказываюсь от всех радостей жизни, чтобы загладить зло, которое я причинил. Я своими молитвами обеспечу рай лорду Райзингэму. Я отказываюсь от всего в тот самый день, когда был посвящен в рыцари и считал себя счастливейшим молодым джентльменом на земле!

— О, мальчик, — сказала она, — славный мальчик!

И, к величайшему изумлению Дика, она сначала очень нежно отерла слезы с его щек, а потом, точно подчиняясь внезапному побуждению, обвила его шею руками, привлекла к себе и поцеловала. И простодушный Дик совсем смутился.

— Вы здесь начальник, — очень весело сказала она, — и вы должны есть. Почему вы не ужинаете?

— Дорогая госпожа Райзингэм, — ответил Дик, — я хочу, чтобы пленница моя поела первой. Сказать по правде, раскаяние мешает мне глядеть на пищу, Я должен поститься и молиться, дорогая леди.

— Зовите меня Алисией, — сказала она. — Ведь мы с вами старые друзья, не так ли? А теперь давайте я буду есть вместе с вами: я — кусок, и вы — кусок, я — глоток, и вы — глоток. Если вы ничего не будете есть, и я не буду; а если вы съедите много, и я наемся, как пахарь.

С этими словами она принялась за еду, и Дик, у которого был прекрасный аппетит, последовал ее примеру, сначала с неохотой, но постепенно со все большим воодушевлением и усердием. В конце концов он даже позабыл следить за той, которая служила ему примером, и хорошенько вознаградил себя за труды и волнения ДНЯ.

— Укротитель львов, — сказала она наконец, — разве вам не нравятся девушки в мужской одежде?

Луна уже взошла, и теперь они только ждали, когда отдохнут усталые кони. При лунном свете все еще раскаивающийся, но уже сытый Ричард заметил, что она смотрит на него почти кокетливо.

— Сударыня… — начал было он и запнулся, удивленный такой переменой.

— Ну, — перебила она, — отпираться бесполезно.

Джоанна рассказала мне все. Но, сэр — укротитель львов, взгляните-ка на меня, разве я так уж некрасива? А?

И она сверкнула глазами.

— Вы несколько малы ростом… — начал Дик.

Она звонко захохотала, окончательно смутив его и сбив с толку.

— Мала ростом! — вскричала она. — Нет, будьте столь же честны, сколь вы отважны; я карлица, ну, может быть, чуть-чуть повыше карлицы. Но, признайтесь, несмотря на свой рост, я все же довольно хороша. Разве не так?

— О сударыня, вы очень хороши, — сказал многострадальный рыцарь, делая жалкую попытку казаться развязным.

— И всякий мужчина был бы очень рад жениться на мне? — продолжала она свой допрос.

— О сударыня, разумеется! — согласился Дик.

— Зовите меня Алисией, — сказала она.

— Алисия! — сказал сэр Ричард.

— Ну, хорошо, укротитель львов, — продолжала она. — Так как вы убили моего дядю и оставили меня без поддержки, вы, по чести, должны возместить мне это. Не так ли?

— Конечно, сударыня, — сказал Дик. — Хотя, положа руку на сердце, я считаю себя только отчасти виновным в смерти этого храброго рыцаря.

— А, так вы хотите увернуться! — вскричала она.

— Нет, сударыня. Я уже говорил вам, что, если вы желаете, я даже готов стать монахом, — сказал Ричард.

— Значит, по чести, вы принадлежите мне? — заключила она.

— По чести, сударыня, я полагаю… — начал молодой человек.

— Перестаньте! — перебила она. — У вас и так слишком много уловок. По чести, разве вы не принадлежите мне до тех пор, покуда не загладите содеянное вами зло?

— По чести, да, — сказал Дик.

— Ну, так слушайте, — продолжала она. — Мне кажется, из вас вышел бы плохой монах. И так как я могу располагать вами, как мне заблагорассудится, я возьму вас себе в мужья… Ни слова! — воскликнула она. — Слова вам не помогут. Справедливость требует, чтобы вы, лишивший меня одного дома, заменили бы мне этот дом другим. А что касается Джоанны, то, поверьте, она первая одобрит такую замену. В конце концов, раз мы с ней такие близкие подруги, не все ли равно, на которой из нас вы женитесь? Никакой разницы!

— Сударыня, — сказал Дик, — только прикажите, и я пойду в монастырь. Но ни по принуждению, ни из желания угодить даме я не женюсь ни на ком, кроме Джоанны Сэдли. Простите меня за откровенность, но, когда девушка смела, несчастному мужчине приходится быть еще смелее.

— Дик, — сказала она, — милый мальчик, вы должны подойти и поцеловать меня за эти слова… Нет, не бойтесь, вы поцелуете меня за Джоанну, а когда мы встретимся, я возвращу ей поцелуй и скажу, что украла его у нее. А что касается вашего долга мне, дорогой простачок, я думаю, не вы один участвовали в этом большом сражении. И даже если Йорк будет на троне, то не вы посадили его на трон. Но у вас хорошее, доброе и честное сердце. Дик. Если бы я была способна позавидовать хоть чему-нибудь из того, что есть у Джоанны, я позавидовала бы только вашей любви к ней.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

НОЧЬ В ЛЕСУ

(окончание).

ДИК И ДЖОАННА

Тем временем лошади прикончили скудный запас корма и вполне отдохнули. По приказанию Дика костер засыпали снегом. Пока его люди снова устало садились в седло, он сам, несколько поздно вспомнив о предосторожностях, необходимых в лесу, выбрал высокий дуб и быстро взобрался на самую верхнюю ветку. Отсюда ему видна была лесная даль, занесенная снегом и озаренная луной. На юго-западе темнел тот заросший вереском холм, где его и Джоанну когда-то так напугал «прокаженный». На склоне этого холма он заметил ярко-красное пятнышко величиной с булавочную головку.

Он выругал себя за то, что так поздно влез на дерево. Что, если это яркое пятнышко — костер в лагере сэра Дэниэла? Ведь он уже давно мог заметить его и подойти к нему. И уж, во всяком случае, не следовало разрешать своим воинам разводить костер, который, вероятно, выдал их сэру Дэниэлу. Нельзя было больше терять ни минуты. Напрямик до холма было около двух миль; но на пути нужно было пересечь глубокий, обрывистый овраг, по которому нельзя было проехать верхом, и Дик решил, что, спешившись, они скорее доберутся до места. Оставив десять человек сторожить лошадей и договорившись об условном сигнале, Дик повел свой отряд вперед. Рядом с ним отважно шагала Алисия Райзингэм.

Чтобы облегчить себя, солдаты сняли тяжелые латы и оставили копья. Они бодро шли по замерзшему снегу, озаренному веселым лунным сиянием. Молча, в полном порядке перешли они через овраг, на дне которого ручей со стоном рвался сквозь снег и лед. За оврагом, в полумиле от замеченного Диком костра, отряд остановился, чтобы передохнуть перед нападением.