Измена. Как веревочке не вейся! - Татьяна Аридея

- Это каких?

- Я год на голодном пайке из-за тебя куковала.

- Согласен, - поторопился он согласиться. Но я же не закончила! Стоп! Это что за саботаж!

Сашка накрыл мои губы своими, унося в чувственную пучину. Вокруг подозрительно стало тихо. Вырвалась из его объятий, чтобы оценить обстановку и заметила, как все наши вместе с капитаном уходят к противоположному борту. Сашка выждал целый миг и снова меня атаковал, заставляя уже окончательно позабыть обо всяких условиях. Интересно, если я вспомню о них завтра, он также согласиться на все, как сейчас? Или момент нагло упущен?

Домой мы попали глубоко за полночь, уставшие, но довольные впечатлениями. Сыновья подозрительно быстро уснули, словно знали, что папку и мамку надо оставить вдвоем. Но мне не спалось. Пока муж мылся в душе, вышла на террасу, откуда открывался прекрасный вид на тонкую полоску моря. Лесной массив скрывал горизонт, преломление моря и неба, но и так можно было наблюдать за пейзажем целую вечность.

Залезла в сеть, отправляя Ритке фото с удачными кадрами. Ее крестники сегодня отличились и вышли на тех сверххорошо. Будет им память о поездке и интригах. Вот она удивиться тому, кто очень часто попадал в кадр помимо сыновей.

Сашка стоял возле яхты и улыбался, смеясь одними глазами, как умел только он. Зависла, окунаясь в теплые воспоминания наших отношений. А ведь у нас с ним всегда все было хорошо, пока год назад он не решил изменить впервые. Первое же испытание чуть не привело к разводу.

Он подошел неожиданно, застав врасплох. Так задумалась, что не заметила его.

- Скинь мне это фото и те, где сыновья виснут на мне.

Он обнял меня со спины, заключая в свои объятия, вызывая дрожь. И вдруг откинул гаджет на столик, подхватил меня, усаживая на колени, зашептал.

- Я ведь люблю только тебя, дурочка.

Разозлилась и ляпнула, как думаю.

- Но предательства это не отменяет, - верил бы в меня, все бы рассказал сам, не имели бы таких последствий.

- Хорошо! - как-то уж гладко согласился он со мной в который раз за день.

А потом подхватил под попу, заставляя запрыгнуть на него. Непроизвольно обхватила его торс ногами, а он будто словил экстаз, застонал в голос. Но дальше не действовал, наслаждаясь моментом. Сколько он смотрел в мои глаза? Казалось прошла вечность. И вдруг зашептал в мои губы, дразня.

- А ведь, мы давно не говорили о нашей любви. Я уже начал сомневаться, что ты меня любишь. Все казалось далекой иллюзией.

Треснула его кулачками по широким плечам, объясняя, как он не прав.

- Все ты придумал! Последним условием было – говорить о своих сомнениях, ведь два разумных человека должны услышать друг друга.

- Хорошо! Ты тоже никогда не молчи! Надо же, повелась на постановку с девками и чуть не потеряла меня.

До меня доходило медленно. Слова пару раз провернулись шестеренками в мыслях. Постановка? Он удачно все спланировал потому, что сомневался во мне? Нет не так! Как он посмел сомневаться во мне?

Я неслась за ним по небольшому участку возле домика, крича ему, какой он му…кал! Русские слова вымерли, остались одни не цензурные выражения. О! он много узнал о себе. Мой гнев не знал границ. Это ж надо так меня облапошить! Как думаете, за такой уровень недоверия стоит с ним развестись? Вот об этом ему и прокричала, останавливаясь у забора, чтобы отдышаться. Марафон то мы знатный освоили.

- Я точно с тобой разведусь! О каком доверии ты молотишь, если чуть не довел до желания развестись.

Он подбежал ко мне и неожиданно подхватил на руки, перекинул через плечо.

- Родная, понимаю причину твоего гнева. Исправлюсь! И я знаю один очень хороший способ!

Он целенаправленно нес меня в комнату, чтобы исправлять свои огрехи. Я, конечно, была не против, потому что сопротивляться не было сил. Вымотал бегом, обезвредил без холодного оружия. И откуда столько прыти у сорокалетнего мужика? Но в голове зрел план, как ему отомстить. Весело любишь жить, мало веры, так ты у меня получишь адреналина тонну. Занималась с ним страсть, как в последний раз, а засыпая, продумывала план мести.

Столько идей во мне зарождалось давно, но это уже другая история.

С самого утра у Сашки зазвонил телефон. Взяла его, автоматически принимая вызов. Заметила, как он проснулся и совершил непоправимую попытку отобрать его у меня. С ехидством ответила.

- Да.

На той стороне связи верещала девчонка.

- Спасибо! Александр Максимович! Я буду должна, - мои глаза округлялись, принимая новую действительность. Приготовилась отлупить обманщика. Но!

Он связал меня одеялом, прижав ногами к себе, и выхватил телефон из рук. Неожиданно поставил вызов на громкую связь.

- Здравствуйте, с кем говорю?

- Ой, я Оленька. Ваша жена со мной вчера в тюрьме сидела. Ваш адвокат душка. Он согласился представлять меня в суде и помочь стребовать с отца и жениха денежную компенсацию. Мне хватит уйти от них всех и начать жизнь заново вдали от них.

Сашка смотрел на меня не мигая и говорил слишком медленно, будто пытался что-то донести.

- Ольга Ерофеевна я рад. Но благодарить вам нужно Леночку. Это она попросила помочь вам.

- Ой, вы передайте ей, пожалуйста, мои искреннюю благодарность. Киньте ей мой номер телефона. Так и скажите. Если ей потребуется помощь, может всегда меня напрячь.

Девушка давно отключилась от связи, а я так и лежала спеленатая в его стальных объятиях.

Нам не нужны были слова. Все и так было понятно. Слишком хрупкая вещь доверие и, кажется, мы настолько заигрались, что потеряли большую часть его. Вдруг он подтянул меня к себе, погладил по спине и зашептал.

- Ничего, мы справимся. И если ты готовишь мне месть, приму ее с достоинством. Только не уходи от меня.

Как хорошо он меня знает, а я все ругала за то, что не замечает мои желания и стремления, что стал смотреть в другую сторону от нашей семьи. Почему все так сложно? Почему в жизни нет белого и черного? И нам приходиться самим на собственном опыте познавать эти оттенки!

Уже потом были слезы и признания. Сашка рассказал, как он докатился до такого грандиозного плана. Оказывается он сходил к психологу и тот посоветовал оживить таким способом отношения. Убивать этого психолога или нет, долго думала. А потом решила пусть живет,