Генезис - Владимир Геннадьевич Поселягин

зачать таких детей от наших женщин, и дети будут полностью подвластны Генезису. Их прозвали «кроликами».

– Охренеть, – ошарашенно промотал я. – А как их опознать, этих «сеятелей»?

– Мы захватили несколько машин. У них постоянно имеется желание заниматься сексом. Возможности отключения нет. Ты «сеятель».

– Спасибо, я уже понял.

– Ты спаривался?

– Занимался сексом, – поправил я его. – Это не твое дело.

Он несколько минут молчал, пока я раздумывал, и все же осторожно спросил:

– Кто твои жертвы?

Я же прокручивал всю нашу беседу, повторно изучая и обдумывая ее. Мои программы по сверке психологической проверки собеседника показывали, что он не врал, верил в то, что говорит. И да, это не терминатор, связаться с ним по беспроводной связи я не смог и вообще не чувствовал присутствия другого терминатора, все как с обычными людьми. Отвечать на вопрос я не стал, задал свой вопрос, чтобы потянуть время:

– Как ты при перемещении уцелел и не поджарился? Мне ноги ожгло раскаленной расплавленной землей.

– Появился в двух метрах над землей, – пожал он плечами, на что я ругнулся. Мне такая мысль не пришла в голову. Да и не предвидел, что при перемещении так пострадаю.

– Откуда у тебя браслет сканера? – спросил уже он.

– Я же не глупый терминатор. Сунул в рот и переместился.

Поляков скривился, ему такая идея явно в голову не пришла. Расстроился.

– Как меня нашли? – спросил я.

– Ты странно себя ведешь для терминатора, – сказал он хмуро.

– Может быть, потому что я не терминатор? Ты слышал что-нибудь про перерождение? Реинкарнацию?

– Нет.

– У индусов была такая религия, те считали, что если человек умер, то может переродиться. Правда, там имели в виду в животных, но представь, что человек умер, а его душа, со всеми воспоминаниями, отправилась в будущее и неожиданно вселилась в тело терминатора, взяв его под контроль. Причем переселение у него не первое, он помнил прошлые жизни и очень сильно удивился, попав в такого необычного ребенка.

– И кем ты был ранее?

– Ты ведь ожидал меня у семьи Некрасовых?

– Допросил знающих, они сообщили, что ты являешься их родственником. Ждал тебя рядом с ними. Это была единственная возможность тебя выследить. Слабая, но я надеялся.

– Все сработало, дождался. А раньше я был Некрасовым Юрой, ты следил за моей женой.

– Он погиб недавно.

– Твоя осведомленность поражает. Я сам следил за тем, как тело вынесли из бомбардировщика. Меня после этого скрутила жуткая боль, я сознание потерял, а очнувшись, понял, что в голове появилась новая информация. Это все из-за моего вмешательства в историю. С финнами я повеселился, а в прошлой моей памяти таких громких акций не было.

– Ты действительно человек, – пораженно выдохнул Поляков. – Я общался с другими «сеятелями», они неплохо адаптируются под людей, но эмоции плохо изображают. Ты не играешь.

– И что, – пожал я плечами. – Я и так это знаю. А веришь ты мне или нет, мне все равно. Шлепну тебя, и дело с концом.

– Почему? Мы могли бы совместно найти всех твоих женщин и уничтожить их.

– Вот ты живодер? Не проще аборты сделать?

– Чего?

– Провести операции, чтобы те сбросили эмбрионов.

– Ну, можно и так, – не совсем уверенно сказал он, видимо подобная мысль ему и в голову не приходила. – Так много женщин было?

– Нет, я веселился и воевал, некогда было. Трое всего. Немка одна и две финки. Ну а то, что тебя шлепну, то уверен, что ты так же поступишь со мной. С терминатором, даже если его тело занял человек, не уживешься. Просто уберешь опасность, на всякий случай. Я бы и сам так поступил.

– Точно человек, – даже обрадовался он. – Развяжи меня, я помогу найти твоих женщин.

– Подождем, я не все выяснил. Ты знаешь разницу между терминаторами «сеятелей», «А – сто четыре» и «А – сто шесть»? В чем она? И вообще, как сопротивление тебя смогло отправить в прошлое. Ты же русский, хотя язык изрядно коверкаешь?

– Это современный сленг, а ты говоришь на архаичном.

– Образованный… – протянул я. – Так как ты с другого континента перебрался в Америку и смог отправиться в прошлое? Это мне удалось только потому, что Генезису были выгодны мои планы, и он фактически сам загнал меня в машину времени. Правда, хотел отправить в тысяча девятьсот восемьдесят первый год, но я сбил настройки и ушел сюда. Поэтому что-то я тебе не верю.

– Мы это знаем. Базу ты уничтожил, но остались резервные, одна на территории бывшей России, тайная. Мы захватили ее и просмотрели память Генезиса. Так узнали о машине времени и о том, что ты был отправлен в прошлое, чтобы помочь создать компьютерные технологии. Также была информация, что тебя перепрограммировали и установили новую личность, слепок сознания Генезиса.

– Ага, был такой. Я его выкинул из тела. Слабак. Так что там по Генезису?

– Его больше нет.

– Уничтожили?

– Не хочу лгать. Генезис сам покинул Землю. Забрал все ценное и улетел на двенадцати огромных космических кораблях. А нам осталось как-то выживать на зараженной радиацией планете. Она умирает.

– Машинная цивилизация, мать ее, – задумчиво пробормотал я.

– Генезис все взорвал за собой, но мы восстановили одну машину времени из деталей, найденных на складах, и я был отправлен в прошлое. За тобой. Моя задача также уничтожить того человека, что и создал будущий Генезис. К сожалению, машина времени осталась одна, и повторно ее использовать не получится. При отправке человека в прошлое идет такое сильнее электромагнитное излучение, что оно все сжигает. А мы такие технологии повторить не сможем. Хорошо, что на эту деталей хватило.

– Понятно. Ты не объяснил разницу между двумя моделями «сеятелей».

– «Сто четвертый», экспериментальная модель, существовала только в виде схем и графиков. Никаких данных не было, что был создан прототип. По «сто четвертому» отрабатывалась возможность создания живых терминаторов. «Сто шестой» – уже серийная машина.

– Понятно теперь, почему в паспорте моя модель указана как «А – сто четыре Э». Экспериментальная… Так в чем разница между этими двумя моделями?

– Я изучал «сто шестую» модель по данным, снятым с разбитых информационных серверов, именно эта модель была отправлена в прошлое. Информацию восстанавливали больше шести лет, специалисты могли и ошибиться.

– Возможно, и Генезис не знал, какая модель отправилась в прошлое, – пожал я плечами.

– Мне известно, что у прототипа, в отличие от серийной машины, присутствуют две опции. Серийная более удешевлена, а предыдущая версия усложнена. Так вот, «сто четвертые» могут расти, как обычные люди, чего серийные лишены. Еще твоя модель способна восстанавливаться. Убить может только попадание в голову.