Возвращаюсь домой (СИ) - Шугар Мия

Альфа заглядывал в небольшой гостевой домик каждый день, иногда пил чай, иногда приглашал Алёну на прогулку по посёлку и вёл себя предельно уважительно и корректно. Порой Алёне казалось, что в его взгляде мелькало что-то особенное, но, скорее всего, это был самообман.

В стае Кира процветал культ семьи. За несколько лет тут образовалось множество ячеек общества, начали рождаться дети и куда ни глянь, всюду можно было наткнуться либо на счастливую беременную пару, либо на семейство с малышом на прогулке. Алёна поражалась, насколько трепетно суровые отцы-оборотни возились с отпрысками и как нежно относились к супругам. На фоне всеобщего благоденствия особенно остро ощущалось своё собственное одиночество. В Родниковке этого ощущения не было, но там и мужчин нормальных раз, два и обчёлся. Кто пьёт, кто гуляет, а кого и ищут ради алиментов три года.

Здесь же мужчины тряслись над своими семьями, в чём Алёна убедилась снова, когда во входную дверь нетерпеливо забарабанили.

— Алёна, ты дома? Алён!

— Это Илья там что-ли? — Мари удивлённо посмотрела на Алёну, а та пожала плечами и отправилась открывать дверь, пока нетерпеливый мужчина не высадил её.

— Алён, моя не у тебя? — Илья обеспокоенно заглянул поверх Алёниной головы вглубь дома и тут же заулыбался, разглядев свою ненаглядную. Отодвинул Алёну, в несколько прыжков оказался возле супруги и обнял её, зарываясь носом в макушку. — Ну что же ты малышка, так пугаешь меня? Пока нашёл, чуть с ума не сошёл.

— Прости, Илья… Я в магазин ходила и к Алёне вот заглянула…

Парочка, обнявшись и ласково переговариваясь, отправилась домой, а Алёна вышла прогуляться.

По послеобеденному небу гуляли грозовые тучи, воздух сгустился и неприятно лип к телу. Похоже, хорошего ливня сегодня не миновать.

Алёна прошла между двумя рядами домов, поздоровалась с соседкой, снимавшей высохшее бельё, пересекла небольшую лужайку и оказалась в липовой роще. Весной здесь ставили ульи, и трудолюбивые пчёлы заготавливали мёд для всей стаи, но а пока под сенью уставших деревьев было тихо и немного пыльно. Хрусткие, рано пожелтевшие и опавшие листья устилали землю, и идти было мягко, приятно. Алёна гуляла между тёмными ровными стволами, задевая головой низкие кроны и слушая приближающиеся раскаты грома.

— Гроза надвигается.

Алёна вздрогнула и порывисто обернулась. В нескольких шагах позади стоял, опираясь плечом о дерево, Кир. В простых светлых брюках и тонкой рубашке, он был так притягательно красив и обаятелен, что Алёна смутилась и отвела глаза. От мужчины исходила аура силы и уверенности, от которой у Алёны подкашивались ноги и в груди мелко трепетало. Зелёные глаза смотрели прямо и внимательно, мужчина, казалось, читал Алёну не хуже раскрытой книги. И, пока она стояла, изнывая от напряжения, Кир подходил всё ближе, вытесняя собой окружающую реальность.

— Алёна… — твёрдые пальцы поддели опущенный подбородок и потянули его вверх, вынуждая встретиться со стремительно темнеющим взглядом. — Не отталкивай меня, пожалуйста.

Алёна замерла, наблюдая за медленно приближающимися губами Кира, и за его глазами, в которых светилась нежность пополам с океаном страсти. В момент, когда его губы прикоснулись к её, окружающее пространство прорезала ослепительная вспышка молнии и тут же раздался сухой, раскатывающийся оглушительными тонами, гром.

Алёна инстинктивно прижалась ближе, ища защиты от стихии на широкой надёжной груди.

— Мама!!! — испуганный крик Киры заставил Алёну отпрянуть, но, прежде чем она что-то поняла, Кир метнулся стрелой куда-то в сторону и через несколько секунд вернулся с перепуганной и промокшей дочерью на руках.

— Мамочка, — захныкала малышка, — я пошла тебя искать, а тут как громыхнуло и полило стеной.

— Ничего… Это ничего, Кирюш… Просто летний дождь..

Алёна взяла дочь за руки и потянула на себя, но Кир не отдал ребёнка, а с улыбкой обнял свою растерянную женщину. Так они и стояли под старой липой, тесно прижимаясь друг к другу и закрывая своими телами дочь от разыгравшейся стихии. И, впервые за долгое время, Алёна испытывала покой и умиротворение. Несмотря на бурю, гнувшую стонущие деревья, на крупные холодные капли, долетающие в их уютное укрытие, Алёна ощущала себя в полной безопасности и была спокойна за дочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, Слава Луне! Наконец-то! — проворчала старая женщина, разглядывая открывшуюся картину в окно.

— Что там, Алисия? — крикнула с кухни Марта, занятая приготовлением ужина.

— Да, ничего… Дождь пошёл. Хоть голова болеть перестанет. — Женщина задёрнула лёгкую занавеску и побрела к подруге, чтобы помочь с ужином и, заодно, всласть поругаться по любому поводу.

Эпилог

— Кир, ты что творишь? Нас сейчас рассекретят! — Алёна попыталась вытеснить настырного мужчину из своей кровати, но он лишь крепче прижался к ней и зарылся носом в ложбинку между плечом и шеей. — Кир!

— Пусть рассекречивают, — пробормотал разнеженный после сна мужчина и наотрез отказался покидать постель, где он проводил ночи весь последний месяц.

Алёна устало откинулась на подушки и прикрыла глаза. Кир совсем вымотал её этой ночью и спорить с ним сейчас не было ни сил, ни желания.

Их тайная связь началась в тот же день, когда они всей семьёй попали под ливень и сорок минут пережидали его, обнимаясь и прижимаясь друг к другу. Тем же вечером, после того, как уложил дочь спать, Кир решительно вошёл в спальню Алёны и больше ни о чём не спрашивал.

Алёна смущённо улыбнулась, вспоминая горящие страстью глаза, жадные прикосновения и голодные поцелуи. Киру потом пришлось покупать Алёне новый сарафан и нижнее бельё. Впрочем, он сразу купил всё с запасом, видимо, чтобы не бегать каждый день в магазин.

— О чём ты думаешь? — хриплый голос и тёплое дыхание на шее вызвали волну приятных мурашек. — Ты улыбаешься..

Алёна провела кончиками пальцев по мощному предплечью и пошевелилась, устраиваясь удобнее в кольце объятий.

— Ни о чём особенном. Вспоминала, как ты в первый раз пришёл в эту спальню.

Кир хмыкнул и поцеловал Алёну в обнажённое плечо. Подумал, рывком развернул к себе лицом и вот уже Алёна наблюдает знакомую картину — нависающего сверху Кира и его тёмный многообещающий взгляд.

— Надо было не слушать тебя и сразу брать всё в свои руки. Любите вы, бабы, сомневаться и накручивать себя и окружающих.

— Что? — возмутилась Алёна и отпихнула Кира. — Какие такие бабы?

— Такие… — передразнил Кир и нежным поцелуем прижался к уголку рта Алёны, прошёлся влажными губами по скуле, опустился по шее к ключице, и с губ Алёны слетел первый стон.

— Кир… Мы так никогда не поговорим..

— А о чём тут говорить? И вообще, у нас мало времени. Я слышу, как наша дочь вертится в своей кровати. Скоро встанет, но минут 10–15 у нас есть.

Когда через 20 минут заспанная Кира появилась на пороге спальни, её отец, довольный и бодрый, уже выходил из ванной.

— Папа? — Кира удивилась, но обрадовалась и тут же подбежала, чтобы обнять отца. — Ты у нас ночевал?

— Да, Кирочка, вчера было поздно и папа решил заночевать у нас, — Алёна нервничала и говорила сбивчиво, кажется, даже краснела.

— Эй, малышка, — Кир присел на край кровати и усадил дочь себе на колени. — Я тут подумал, а что если я перееду к вам? Будем каждый день вместе завтракать и больше времени проводить вместе. Как ты считаешь?

— А в чьей комнате ты будешь ночевать? В моей или в маминой?

— В маминой конечно. У тебя слишком маленькая кровать. А у мамы видишь какая большая? — Кир похлопал рукой по матрасу и незаметно сжал Алёнину щиколотку, погладив выступающую косточку большим пальцем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я согласна, — весело ответила девочка и чмокнула отца в заросшую щёку. — Буду тебе причёски делать каждый день.

— Обязательно будешь, — Кир подмигнул Алёне и встал с дочерью на руках. — Пойдём-ка приготовим с тобой что-нибудь на завтрак, а мама пока примет душ и оденется.