Роса на солнце - Вадим Львов

   Выйдя вместе с Масловым на свежий ночной воздух, Пшеничный вновь увидел шестёрку, сидящих на рюкзаках, «доберманов». На сей раз, увидев вместе с Пшеничным Маслова, они синхронно вскочили.

   — Знакомься, капитан. Временно вливаются в твою роту, то есть, сотню. Отличные специалисты, все, с альпинисткой и саперной подготовкой. Только что с Кавказа прибыли. Артём снова удивлённо вскинул брови.

   — Что, там всё уже??? Не, я понимаю, десантникам там, может, нечего делать или гренадёрам, но — спецназ МВД…

   — Экий ты любопытный, Пшеничный…Сказано тебе, что там всё кончилось. Организованное сопротивление подавлено давно. «Зачистка» еще идёт до сих пор. Наш министр Сальников, он — мужик конкретный. Знаешь, как его в молодости звали, когда он в РУОПе Московском «опером» начинал?

   — Откуда мне знать?

   — «Костолом» нашего министра звали…Характерное прозвище, не правда ли, капитан?

   Сотня «пластунов» и сотрудники спецгруппы погрузилась на четыре Ми-8МВТ-5 и в окружении «крокодилов» направилась к зоне высадки. Зона была предварительно обработана артиллерией и над ней кружили «дроны», выискивая неподавленные огневые точки. Уже на подлёте к Ялте воздушный эскорт обстреляли с земли из крупнокалиберного пулемёта. «Крокодилы» заложили вираж и, с каким- то наслаждением, выжгли боевиков огнём из ГШ-30К, добавив для надёжности, неуправляемыми ракетами. Пшеничный видел применение винтокрылых канонерок множество раз и каждый раз восхищался их эффективной работой. Что ни говори. а Ми-24, хоть и устаревшая машина по сравнению с Ка-52, но работает зрелищно. Ка-52 — это машина для точечных, парализующих ударов или для уничтожения издалека бронетехники и ПВО противника. То ли дело, старый проверенный «крокодил».

   Высаживались по тросам и тут же рассредоточивались, беря под контроль окружающую местность. Нас уже ждали. Четверо мужчин в разномастном камуфляже. Старший из них, похожий на преподавателя, поднёс руку к кепи и представился.

   — Капитан второго ранга, Сокольников. Командир здешних ополченцев.

   — Какие-нибудь новости есть?.

   — Так точно. В Ялту союзники вошли. Их спецназ. Крымчаков атаковали.

   — Вот, дела. Чего — то я не понимаю, бардак полный!.

   — Да ты не удивляйся, капитан!. — Отозвался Маслов. — Это у исламистов общепринятая практика гадить тем, кто им помогает. В том числе и своим союзникам. Небось, чем- то европейцам «насолили». Те им «оборотку» дать и решили. Ты Кавказ вспомни…

   — Ну, да! Прав Маслов!..Скольких европейских «врачей-гуманистов» и прочих журналистов лично вызволял из «зинданов» на Кавказе Пшеничный, сейчас уже и не упомнишь. Ан, нет, неймётся им, кретинам, помогать «угнетённым нациям». Только, неблагодарное это дело, как показывает практика.

   Сотня двинулась вперёд, имея в авангарде проводников: партизан и сапёров. Люди Маслова органично вписались в сплочённый коллектив «пластунов». Двигались прикомандированные бесшумно, пластично, смотрели под ноги, не забывая вертеть головой на сто восемьдесят градусов. Вот, что значит, профессионалы. Хорошо у них готовят, по нашему стандарту. Не врал подполковник, что уже радует. Обычно прикомандированные из всяких высоких штабов, главков и министерств, были редкостными, самовлюблёнными «говнюками». Но, не в этот раз. И на том спасибо, как говорится.

   В городе к моменту прибытия «пластунов» творился жуткий переполох. Установив связь со штабом полка, Пшеничный узнал, что турки, сепаратно договорившись с нашими, отошли к Евпатории и готовятся к спешной эвакуации. Дорога на Симферополь и Бахчисарай открыта. Открыты и тылы экспедиционного корпуса союзников в Севастополе. Сейчас туда метят основные силы седьмого армейского корпуса и украинцы. Так, что крымчакам и союзникам сейчас не до нас. Победа, она смелых любит. Но на деле всё оказалось сложнее. Особенно то, что дом, где должен был находится исламский писака, занят спецназом союзников. Крымчаки пытались их оттуда выбить. Получалось это у них плохо, пока не прибыл в качестве подкрепления самодельный колёсный танк на базе сто тридцать первого «зилка» с безоткатным орудием. Теперь «удача развернула дышло» и кисло пришлось уже союзным «коммандос».

   — Чего делать будем? — Нервно спросил Маслов, глядя на чудо исламского ВПК, разъезжающее по улице. Эта сука железная нам всю дорогу перекрыла…

   Реактивный огнемёт «Шмель» в уличных боях и зачистках — вещь незаменимая. Вот и сейчас, самодельную самоходку одним выстрелом превратили в хороший такой костёр. Пробирающихся вдоль улицы следом за ней, опалило. За них принялись «пластуны». Спецгруппа Маслова выдвинулась к особняку, но тут- же вернулась назад.

   — Там их человек тридцать- сорок внутри. Надо выкурить их на свежий воздух…

   — Легко сказать, подполковник. Смотри, сколько крымчаков повылезало.

   «Пластунов» обкладывали. Неторопливо и основательно. Сейчас подтянут миномёты и всё. Пишите письма маме… Окружённые союзники их уже особенно не интересовали, раз появились русские «пластуны». Более достойная цель. Посыпались мины. Надо отходить обратно в горы, там не достанут. А то сидим здесь, голой ж. ой в муравейнике и ловим какого-то полудурка.

   — Отходим, подполковник. Здесь не пробиться, только людей растеряем…

   Подполковник дернулся, как конь от удара кнутом. Он повернулся мгновенно всем корпусом к Пшеничному и прошипел…

   — Ты сдурел, пластун? Что за слюнтяйство..? Куда отступать? От нас эта тварь, Хайдаров, в трёхстах метрах, и ты хочешь, чтобы я его упустил?

   — Твои люди эти метры живыми не пройдут, как и мои. Людей потеряем, а результата не будет.

   — Что, б…ть, значит, не пройдут? Это приказ! От самого Стрельченко! Ты, б. ть, понял? Из Москвы приказ. Выполнять!!! — Сорвался на крик прикомандированный.

   — Ты, Маслов, не ори. Вот вызывай весь свой спецназ ведомственный и лови…Ты мне не командир в этой операции. А прикомандированный. Так, что отходим, это приказ.

   — Что, б…ть!!? — заорал Маслов и вскинул свой АК. Но, увлечённый препирательством с Пшеничным, не заметил неслышно подобравшегося сзади старшину Пятова. Нужно было вырубить буйного московского подполковника сейчас, пока он дел не наворотил. Пятов сработал чётко и Маслов обмяк на его руках.

   — Контузия у подполковника! — Заорал Пятов. — Санитаров сюда!..

   Отошли с трудом. Как обычно, отступление, пожалуй, самый сложный вид боя. Прикрываясь растяжками, снайперами и манёвренными пулемётными расчётами, Пшеничный отводил сотню на восток, в горы. Прикомандированные спецы из команды Маслова дрались отлично, ничем не уступая «пластунам». Интересно, что будет, когда этот «битюг» в себя придёт? Трибунал или отделаюсь лишением погон?

   Артём понимал, что сморозил глупость, но в данной ситуации считал это правильным. У «пластунов» существовал негласный закон бить наверняка. Бей точно, уходи быстро. Здесь же в Ялте оказалось всё наоборот. Штурм объекта в окружении превосходящих сил противника. Верная смерть. Задержись они на лишние полчаса, из сотни, вряд ли, кто выбрался. Да и к чему это все? Менять голову какого-то журналиста, хоть и «врага государства N1», на свою сотню — слишком большая цена. Эти «хитрожопые» из МВД решили отделаться шестью специалистами, остальное должны были тянуть на себе «пластуны». Хорошо устроились, ничего не скажешь. Хотели бы Хайдара замочить, грохнули бы ракетой или бомбой, а взять живым, прислали бы «Вымпел». А не безумного Маслова. До конца войны, судя по сообщениям, два-три дня осталось и «Жуковская» штурмовщина- это сейчас лишнее. Отойдём и наведём на цель авиацию с артиллерией. Смешаем боевиков и союзных «коммандос» с г. м на расстоянии.

   Словно кто-то прочитал мысли Пшеничного. В воздухе мелькнула точка и через секунду особняк, где по данным разведки, находился Джамиль Хайдар, а ныне засели союзные «коммандос», взлетал на воздух.

   Через два дня, когда Ялта, наконец, была освобождена силами Приморского отряда седьмого армейского корпуса русской армии, в составе которого дрались терские «пластуны», Артём Пшеничный вновь пришёл к этому особняку. Точнее, к груде кирпичей, оставшихся от него. Пришёл не один, а в сопровождении полкового «особиста», начальника инженерной службы, нескольких пластунов и десятка пленных «духов».

   — Это точно тот дом, Артём? спросил «особист» майор Коротков.

   — Точнее не бывает. С гарантией!. — Буркнул Пшеничный и сел на бордюрный камень. Ему очень хотелось спать. Очень. Неудачный рейд и последующие уличные бои окончательно вымотали его. Ещё этот придурок московский, как и ожидалось, на него кляузу написал. Лично Министру внутренних дел. Мол, сорвали из-за гада Пшеничного ответственное задание. Да ещё Пшеничный приказал подло оглушить старшего по званию. «Телега» ушла «наверх» и Артёма взяли в оборот.